Анатолий Бурак - Белка в колесе Страница 16

Она очень удобна для подъема, башня. Конечно, ежели б не спонтанность, я бы подготовился лучше и оделся соответственно. Но в джинсах тоже неплохо, а кроссовки всегда были моей любимой обувью. Лез минут пятьдесят, и с тридцатой минуты меня снимало телевидение. Есть шанс стать звездой вечерних новостей. Два раза приседал отдохнуть, поплевывая вниз и усиленно изображая, как мне всё обрыдло и что такие вот эскапады для меня дело обычное. Какие-то юные особы восторженно визжали и бросались цветами. Одна гвоздика больно ударила по носу, но я лишь рыкнул и продолжал путь. Едва вылезя на площадку, я был увешан, словно гроздью сосисок, вопящими девчонками и, не выдержав веса трех или четырех тел, рухнул на пол. Одна чертовка кусала меня за ухо, а вторая ухитрилась поцеловать взасос, оставив след на шее. Да уж, место в вечерних новостях точно обеспечено. Инна же тихо бесилась, что было похоже на ревность, и это льстило. Но делать что-то было надо, ведь как-никак, а «залаз» был посвящен именно ей.

Кое-как выбравшись из-под нимфеток и отпихивая от носа микрофон с ярким кубиком, на котором были намалеваны какие-то буквы, я поковылял к ней.

— Орангутанг несчастный. — Она попыталась отвернуться.

— Но зато как весело!

— Ну и веселился бы с этими…

— С тобой как-то привычней. Да и вообще…

— Доволен? И что теперь?

— Ну… в фильмах обычно целуются, ты как, не против?

Камера оператора была направлена на нас, и Инна старательно изображала недовольство. Но скажите, есть ли на земле хоть одна девушка, которая в подобных обстоятельствах устоит?

В новости мы попали, но, конечно, не заняли центрального места. Карабканьем на предмет национальной гордости и одним поцелуем парижан не удивишь. Недоумение скорее вызвало бы, если б я ушел нецелованным.

Ничего особо примечательного в этот день больше не произошло. Как и в несколько последующих. Мой пыл поиссяк, и на проказы не тянуло. Мы жили как-то ровно, как супружеская пара, проведшая вместе много лет, знающая привычки друг друга и снисходительно смотрящая на маленькие слабости. Я не пытался как-то повлиять, предоставив Инне решать самой, что и как сделать.

Иногда она приходила ко мне ночью, иногда — нет. Мы могли целый день просто сидеть обнявшись, смотря телевизор, а назавтра она собиралась и пропадала, ничего не объяснив. И я, предоставленный самому себе, часами бродил по городу, изредка перекусывая в маленьких кафе. Но это не портило отношений, и вечером мы, поужинав, расходились по своим комнатам. Причем она никогда не оставалась со мной, а если хотела близости, то приходила позже, что-то решив про себя.

В одно такое утро, проснувшись и не обнаружив Инны, я позавтракал и вышел на улицу. Давно собирался посмотреть, что такое французский бокс. Нет, не подумайте, я не раз видел бои по видео, но хотелось подыскать какой-нибудь маленький зальчик. Куда можно было бы иногда приходить тренироваться. Просить Инну вычитать что-нибудь в рекламе я почему-то стеснялся. Сам же в языке ни бум-бум. Конечно, быть глухим в стране говорящих не очень-то приятно. И свободное время надо бы посвятить навыкам общения и записать несколько уроков. Но вот поди ж ты…

На зал я наткнулся кварталах в десяти от гостиницы. Языковый барьер не помешал договориться, тем паче что у входа большими арабскими цифрами была указана цена за час аренды. Хочешь — тренируйся сам, хочешь — под руководством инструктора. За отдельную плату можно было нанять спарринг-партнера. Огромного детину, готового за двадцать евро в час изображать из себя грушу и время от времени махавшего над моей головой лопатообразными ручищами. Он иногда зевал, и на лице у него была написана такая скука, что прямо возникало чувство неполноценности. Неудобно как-то было, словно оторвал человека от более важных дел и он ждет не дождется, чтобы этот назойливый человечек поскорей закончил свою детскую возню, позволив вернуться к каким-то, одному ему известным более важным занятиям.

Напрыгавшись вволю и приняв душ, побрел дальше. Выпил кофе, немного погулял по улицам и возвратился в отель. Инна еще не пришла, что было нарушением традиций, так как мы всегда ужинали вместе. Я решил подождать, но примерно через часа два не выдержал и спустился в ресторан. Поужинав и немного обидевшись, я не придумал ничего лучше, как лечь спать, рассудив, что я ей никто и никаких прав на нее не имею.

Сплю я крепко, а потому, проснувшись, зашел к ней в комнату. Кровать была пуста и не смята, и я почувствовал легкую грусть. Что ж, каникулы кончились. Я подавил в зародыше мелькнувшую было мысль вернуться на сутки назад и проследить. В конце концов, она свободный человек. А я не пуп земли и не восточный князек, считающий, что все женщины мира должны принадлежать ему, а тех, что не принадлежат, относящий к разряду досадных недоразумений. Повторив вчерашний день с точностью ксерокопии, я начал испытывать легкое беспокойство. Конечно, Париж не Москва и Инна уже большая девочка, но она была не настолько взбалмошной, чтобы уйти вот так, не попрощавшись и не взяв ничего.

13

Да, знаю-знаю и помню, что все предыдущие попытки как-то влиять на события с помощью коридора заканчивались непредсказуемо. И всё сводилось к формуле «спереть и спрятаться» или «дать по мозгам и убежать». Я говорил себе, что самым разумным выходом будет вернуться и просто поговорить с ней, и если она решила уйти столь внезапно, то не мешать. А если что-то произошло помимо ее воли, то дать по мозгам кому-либо — дело святое.

Но я — как тот ребе, которого застукали в бане с девочками в святой пост: дети мои, делайте, как я говорю, а не как поступаю. Я решил проследить за ней, к чему и стал готовиться, купив черный спортивный костюм и мягкие, черные же кеды. О том, что есть детективные агентства, я подумал задним умом.

Час ночи — детское время для пятизвездного отеля, и народу было полно. В своем костюме ниндзя я и впрямь был неотразим. На меня только что пальцем не показывали. Заинтересовавшись, а куда же это все смотрят, она обернулась, и наши взгляды встретились. Улыбнувшись и покачав головой, она впорхнула в такси. Машин на стоянке, конечно же, больше не было. Даже не став возвращаться в номер, я отдалился немного от входа и «вошел» в коридор. Отмотав полдня назад, которые посвятил изучению русско-французского разговорника, я отправился нанимать частного детектива.

— Мадемуазель села в такси, доехала до бульвара дю Серве и перелезла через ограду особняка барона де Моник. Затем, выдавив стекло бельэтажа, проникла вовнутрь. В семь утра оплаченное вами время кончилось, и наш детектив покинул пост.