Сергей Снегов - Экспедиция в Иномир Страница 16

Он объявил это так, словно уже делился какими-то невероятными открытиями, и нам оставалось лишь поражаться их глубине. Гораздо больше, чем невысказанные мысли Артура, меня убедило поведение Иа. До какого-то момента он беспорядочно вертелся вокруг меня, я был только центром его метаний, но сами они определенного направления в какую-либо сторону не имели. А теперь он отлетал от меня чаще всего к городу. Можно было истолковать его отлеты и прилеты и как приглашение идти за ним.

- Попробуем, - сказал я и пошел в сторону города.

Теперь мы снова продвигались под зданиями на колоннах, под трубопроводами, под лестницами, шедшими вверх, а не вниз. Уже не было сомнений, что здания представляют собой жилые помещения: то один, то другой из облака вариалов влетал внутрь и больше не появлялся. Из других зданий вылетали все новые жильцы. Они выпрыгивали, взбирались вверх на лестничную площадку, проворно шевеля ножками-лучиками, и оттуда кидались в общее облако. А те, что удалялись, взлетали на такую же площадку, там выпускали ножки и, цепляясь ими, опускались в дом. Я обратил внимание Николая, что вариалы ведут себя так, словно подъем для них труда не составляет, а на спуск надо затратить усилие. Он добавил, что при спуске каждый вариал уменьшается, это он определил, наблюдая моего спутника Иа: тот, стремясь ко мне, превращается чуть не в пулю, а отлетая, распускается, как павлиний хвост.

- Возможно, здесь действует отталкивание, а не тяготение, Казимеж. Надо проконсультироваться у Артура, не противоречит ли такое явление природе двенадцатимерного мира. Что, если сами мы не ощущаем этого благодаря защитному экранированию? Разреши снять его полностью.

Полностью снять экранирование я не решился - и так уже сильно ослабили его. Мы продолжали двигаться в чужом мире, на три четверти оставаясь в своем: наблюдению это не мешало. На каком-то участке пути здания исчезли, вокруг простирались только стены, уходившие в темную высоту, в одной стене виднелось отверстие. Вариалы метались вокруг отверстия, то один, то другой исчезал в нем, то один, то другой вылетал наружу, но исчезавших становилось больше, чем оставшихся. Стало ясно: и нам предстоит лезть в дыру. Я пожалел, что не могу произвольно уменьшить свой объем,- отверстие было слишком узко для моего тела. Но дыра вдруг раздалась, как резиновая, за ней показалась широкая траншея, озаренная внутренним светом. Я с удивлением пощупал стенку и края отверстия. Это был твердый материал, отнюдь не резина, но и Жак, замыкавший движение, самый крупный из нас, проник в траншею без труда - так сильно она расширилась, едва он нажал на нее своими метровыми плечами. Теперь мы шагали по обширному коридору с гладкими самосветящимися стенами. Трансформирующиеся вариалы уносились вперед и возвращались. Лишь мой Иа чаще всего обнаруживался возле нас да появился еще один спутник, он льнул к Николаю. Жак назвал его Иу, он излучал в волне пятьсот пятьдесят три миллимикрона.

Николай пошутил, что мы путешествуем внутри организма, а не строения - уж больно дорога похожа на пищевод. Не собираются ли нас переварить? Он не удивится, если нас впихнут в гигантскую пещеру желудка. Он не возражал бы свернуть куда-нибудь в вену и поплавать в кровяной реке - это все же спокойней. Жак предпочитал рейс по нервам: там Можно уловить электрические разряды, а они много дадут для познания вариалов. Так мы пошучивали, продвигаясь все дальше. Я хочу особенно отметить это наше веселое настроение: мы безошибочно чувствовали, что попали к дружественным существам, хотя еще не были уверены ни в их разумности, ни даже в том, что всем этим разноцветным вариалам присуща жизнь в нашем космическом, биологическом смысле

Вскоре мы попали в обширный зал, залитый фиолетовым сиянием с потолка. Ликующе раздуваясь, вариалы устремились к сиянию. Даже верные Иа и Иу унеслись под потолок, где беспорядочно толклись другие вариалы. Николай с Артуром установили свой громоздкий дешифратор на грунте, я ограничился моим универсальным, хотя он пока не давал никакой расшифровки. В отчете Артура много написано о том, что земные конструкторы приборов далеко не представляли себе всей сложности двенадцатимерного мира, - новых исследователей дзета-пространства понадобится экипировать основательней.

Судя по поведению вариалов, путешествие было завершено, нас привели на "конечную станцию" - так называли мы этот зал в отчете. Я скомандовал привал, мы с Жаком уселись на пол, Николай с Артуром заканчивали измерения. Они подтвердили, что вариалы не притягиваются, а отталкиваются от почвы и сила отталкивания пропорциональна величине и форме тел - вероятно, все трансформации и объясняются стремлением менять силу отталкивания. Эта удивительная сила, в нашем мире встречающаяся лишь среди одноименных электрических зарядов, в дзета-мире быстро, чуть не в седьмой степени, ослабевает с высотой и становится равной силам стяжения - они тоже действуют, но гораздо слабее. Имеется полоса, где стяжение уравновешивает отталкивание, там появляется невесомость. В полосе невесомости расположены входные площадки лесенок. Вариалам нужно усилие, чтобы опуститься ниже и подняться выше этой полосы, в ней же они резвятся вволю - это стихия беспечального существования. Электрических зарядов у вариалов мы не обнаружили. Николай считал, что отталкивание не связано с электромагнитными полями, а стяжение - не гравитационной природы. Я спросил Артура, увязывается ли это с рассчитанной им заранее природой двенадцатимерного мира, он ответил, что кое-что подтверждается, а кое-что нет, и дальше не захотел развивать эту тему.

Для проверки Николай взлетел под потолок и немного пошатался там. Возвратившись, Николай доложил, что под потолком невесомость полная и что там вариалы почти не варьируются.

- Друг Полинг, - торжественно сказал Артур, - хочу сделать важное сообщение. Попрошу полного экранирования.

- Боишься, что кто-нибудь из вариалов заденет тебя? удивился Николай. - Но ведь это милые создания!

- Боюсь, что они нарушат течение моей мысли или отвлекут вас от проникновения в ее суть, - невозмутимо ответил Артур. - Лучше бы всего возвратиться на корабль, но можно поговорить и тут, если отстраниться от созданий, которых ты называешь милыми, и их города, который мне не представляется столь милым.

Полное экранирование, как показала проверка на Немесиде, означало полное отстранение от всех воздействий окружающего мира. Правда, оно было испытано лишь в нашем восьмимерном мире, но по теории Артура и расчетам конструкторов "Пегаса" неполадок и в дзета-пространстве быть не могло. Для осторожности я включил генераторы "Пегаса" на постепенное выпадение из окружающего. Сперва замутились самосветящиеся стены и притушился сияющий потолок, потом стали расплываться вариалы, а через минуту уже ничего вокруг не было. Мы сидели как бы в коконе своего индивидуального мирка - ни дзета-мира не существовало для нас, ни нас для него. Мне жаль, что я не древний писатель романов, отменно живописавших ужасы страшные схватки со зверями, войны между народами, продвижение по опасной служебной лестнице, катастрофы в природе, семейные измены. Если бы у меня хоть на грош было литературного умения, как бы нарисовал я картину нашего совещания в абсолютной пустоте! Художники прошлого рисовали богов и святых величаво восседающими на облаках. А мы были в ничто - пустота внизу, с боков, сверху! Николай в восторге воскликнул, что и не подозревал, как это прекрасно - быть среди совершеннейшего ничего!