Гордон Диксон - Восхитительная Вильфа (The Magnificent Wilf) Страница 16

— В принципе можно, — отозвался Том. — Но тогда я нарушу данное Домэнго слово. Ты же слышала, что он говорил. Да и потом, глядишь — через две педели и ты получишь разрешение обучаться.

— Будем надеяться, — вздохнула Люси и стала снова смотреть на облака.

— С другой стороны, — заметил Том, — мне разрешено делиться с тобой необходимыми сведениями. Фактически это означает, что я смогу тебе рассказывать обо всем интересном, — это позволено. Однако устройство автоматически регистрирует все, что я тебе скажу. Даже если оно будет находиться в одной комнате, а мы в другой. Поэтому я никогда не смогу целиком посвятить тебя в суть какого-либо вопроса.

И они обменялись понимающим взглядом многоопытных супругов.

— Очень интересно будет послушать твои рассказы, — улыбнулась Люси.

— Ты намерен поставить эту штуковину в библиотеке? — поинтересовалась Люси. На самом деле библиотека представляла собой нишу, примыкавшую к гостиной. В нише действительно располагались книжные полки, а от комнаты ее отгораживали шторы, которые обычно оставались раздвинутыми.

— Пойдем погуляем? — радостно телепатировал Рекс, входя в гостиную.

— Не сейчас, старина, — вздохнул Том. — Работа, понимаешь?

Уши Рекса повисли. Хвост опустился.

— Гулять не пойдем?

— Я с тобой выйду ненадолго, Рекс, — утешила пса Люси. — Но только на несколько минут. Как только сделаешь свои дела и примешься все кругом обнюхивать, я уйду домой. Дальше сам будешь гулять — нюхать там тебе всего не перенюхать.

Люси знала, что говорила. Дом у Пэрентов нельзя было назвать слишком большим или баснословно дорогим, но, к счастью, задний двор примыкал к нерасчищенному лесопарку — уж чего-чего, а кустов, молодых и старых елок и тому подобных прелестей в нем было видимо-невидимо.

То тут то там по лесопарку разбегались тонкие тропинки. Но и на заднем дворе росли три величественных дерева, оставшихся в наследство с тех времен, когда тут стояла чья-то ферма.

В общем, учитывая выгороженный участок парка и собственно задний двор, в распоряжении Рекса находилось примерно пять акров земли, где он мог прогуливаться и совершать разнообразные исследования. Эти пять акров земли служили приютом белкам, двум-трем енотам, кроликам, другим небольшим зверушкам и залетным птичкам. На заднем дворе стояла даже специальная кормушка для птиц и пролегала птичья тропинка, но двор совсем не так привлекал Рекса, как участок лесопарка.

Именно эта территория и была самым веским доводом Тома в пользу приобретения Рекса. Том всегда хотел завести датского дога, но такой щенок нуждался в королевстве, а не в городской квартире. Вот так все и решилось.

Люси вывела Рекса, а Том занялся обучающим устройством. У прибора оказалась одна-единственная кнопка. Том помнил, что прибор должен откликаться и на его прикосновение, и на его голос.

— Детальные материалы по расам, представленным в Совете нашего Сектора Галактики, — произнес Том и коснулся кнопки включения. Домашняя обстановка сразу улетучилась.

Тома унесло в иные миры.

На этот раз ему показалось, будто он угодил под воду.

Ну, или если не под воду, то в какую-то вязкую среду — прозрачную, хотя вдали и клубился туман. Говоря точнее, не все рядом с Томом было прозрачным. Совсем близко от него располагалось нечто черное, размером с капот дальнобойного грузовика.

— Добро пожаловать, посетитель, — сказали как бы два голоса одновременно — один низкий, глубокий, а второй — писклявый, похожий на птичье щебетанье. Голоса звучали в унисон и различались только регистром.

Казалось, голоса исходили от черной неподвижной массы. Том склонил голову набок и чуть пристальнее вгляделся в темное пятно: да это вовсе и не пятно, а часть какого-то крупного черного тела — только часть, все тело целиком мешал разглядеть туман.

— Если ты просматриваешь данные материалы, — вещали голоса, — значит, я — представитель более крупной расы. Поэтому меня, представителя более крупной расы и обитателя среды, отличающейся от твоей среды, специально избрали для того, чтобы я стал отвечать на твои вопросы.

— Почему? — спросил Том, пытаясь посильнее вытянуть голову и разглядеть дальний конец странного существа.

— Для того чтобы подчеркнуть тот факт, — отвечали два голоса, — что нельзя сравнивать разные расы. Если вам кажется, что вы велики, знайте — где-то существует раса инопланетян, отличающаяся еще большими размерами. Если же, наоборот, вы считаете себя маленькими, то знайте: где-то живут инопланетяне намного, намного мельче вас.

«Этот инопланетянин, — подумал Том, — больше всего напоминает кита. Но громадного кита. Мать всех китов на свете».

— А теперь, — проговорили два голоса, — я готов отвечать на твои вопросы. Было решено, что наилучшим образом цивилизованный разум поглощает то, к чему его владелец испытывает любопытство. Поэтому мы никого не инструктируем, мы только отвечаем на вопросы. На любые. Не думай, что какой-либо твой вопрос может показаться мне эмоционально неприятным или неучтивым. Мы защищены друг от друга своей непохожестью, так что твои вопросы не могут вызвать у меня отрицательной эмоции. А теперь приступай. Спрашивай о чем угодно.

Том чувствовал, как от волнения колотится сердце. В голове вертелось бессчетное количество вопросов, и он слепо ухватился за самый первый.

— Каковы ваши размеры?

— Часть меня, находящаяся здесь, — та, которую ты видишь, составляет в привычных для тебя мерах длины… — Ответчик сделал непродолжительную паузу, — семьсот футов в длину и столько же в других измерениях. Но эти цифры, как я уже сказал, относятся только к той моей части, которую ты видишь. Остальной я в других местах.

— Не понимаю, — пробормотал Том. Он ждал объяснений, но Ответчик молчал. Видимо, решил отвечать только на прямо поставленные вопросы.

— Вы говорите о себе как об индивидууме, — протянул Том, воображение которого разыгрывалось все сильнее. — Но я слышу два голоса. У вас что — два параллельных механизма речи?

— Нет, — возразил Ответчик — То, что, как тебе кажется, ты слышишь — это наилучший вариант интерпретации моего способа производить звуки Подробное объяснение отняло бы слишком много времени, но если бы мы с тобой производили звуки одинаковыми способами (что на самом деле не так), то я ответил бы тебе, выражаясь привычным для тебя языком, что у меня гораздо больший по сравнению с тобой диапазон голоса. Поэтому я издаю тона выше верхней границы твоего восприятия и также субзвуковые тона, которые ты тоже не воспринимаешь. В результате ты слышишь — или тебе кажется, что ты слышишь, — два голоса одновременно. Но на самом деле звучит один.