Сара Кроссан - Пойманные под стеклом Страница 16

Внушить нам, что побег бесполезен? И так же я спрашивала себя, что же произошло с Алиной, что она решилась на такой радикальный поступок.

Позади нас заход солнца окрашивает небо в розовый. Если бы четыре предприятия по переработке отходов, не дымили бы так, можно было бы представить Купол удивительно красивой горой в сумерках. В непосредственной близости к куполу ландшафт был совершенно пуст. Весь мусор убрали давным давно. Только теперь мы удалились достаточно далеко, так что постепенно начинают встречаться отходы, которые оставил нам старый мир — мир коммутаторов. Мы видим ряды разрушенных домов и улицы с провалившимся, потресканным асфальтом. Всюду разбросаны остатки старых транспортных средств, покрытых чем-то, напоминающим плющ.

Даже если зима и мороз убили все корни, земля не настолько бесплодна, как я предполагала.

Не только плющ, также дикие травы и мох покрывают руины. Я стараюсь не наступать на зелень, чтобы не погубить нежную жизнь. Время от времени я наклоняюсь вниз и осторожно прикасаюсь к ним рукой.

Но больше всего мне нравится земля. Какой контраст по сравнению с Куполом, где все так чисто! Хотя мы совсем недавно в пути, моя обувь уже вся грязная и поцарапанная. Старые улицы по больше части непроходимы, и мы бредем по узким улочкам, которые были протоптаны предыдущим туристами, которые как вены ответвляются от купола. Необозримая сеть артерий. Снова я снимаю перчатки, наклоняюсь и с трудом собираю горсть холодной, жесткой земли. Я крошу ее до тех пор, пока в руке остается всего один голубой камень, который я тру большим и указательным пальцем.

Алина, которая идет между мной и Квинном, смотрит на меня. Ее глаза из под маски смеются.

Но я не знаю точно, почему она смеется — возможно, она просто высмеивает меня. Я отпускаю синий камень и вытираю руки о штаны. К тому же я замечаю, что шнурок на ее ботинках развязался. Сначала я не хочу говорить, но затем все же показываю на ее ноги. Она кивает и завязывает узел. Когда она наконец снова встает, я тоже улыбаюсь ей. Вероятно, потому что хочу перетянуть ее на свою сторону и показать, какая я милая. Если я буду обходиться с ней хорошо, надеюсь, она не отнимет у меня Квинна.

Через полчаса мы достигаем почетного надгробного камня. Там уже собралась печальная толпа, чтобы вместе оплакать умерших родственников и прочитать имена на огромном пятиугольнике. Чтобы избежать эпидемии, мертвецов закапывают за несколько миль от купола, чтобы туристы не могли добраться до тел. Но чтобы у людей было место для скорби, министерство позволило соорудить этот надгробный памятник. Разумеется, многие Вторые не могут позволить себе кислород, в котором нуждаются, чтобы прийти сюда. Моя семья должна была устроить дома маленький прощальный вечер, когда умерла моя бабушка.

— Знаешь ли ты кого-нибудь, чье имя высечено на этом камне? — спросил Квинн Алину.

Она на мгновение закрывает глаза и видно, как ее веки дрожат. — Нет, — говорит она. — Имен моих родителей там нет.

Квинн открывает рот, чтобы что-то ответить, но я щипаю его. Это не его дело.

— Можете представить каким огромным он должен был бы быть, если бы на нем размещались бы все имена тех, кто задохнулся? — спрашивает он.

Мы осматриваем внушительный камень, однако быстро отворачиваемся и снова идем.

Представление просто головокружительно.

Постепенно редеют ряды солдат, которые окружают купол в концентрических кругах, и через час мы оставляем позади последний защитный пояс. Только несколько дневных туристов можно узнать по маленьким точкам в дали, медленно путешествующих, приблизительно на расстоянии одной мили.

Мы пересекаем старый школьный двор, проходим мимо разрушенных скамеек и сломанной корзины для баскетбола. В углу лежат опрокинутые мусорные ведра, из которых выкатились пластиковые бутылки, совершенно невредимые. Мы выходим на широкую улицу с пешеходным мостом из бетона, по которому попадаем на другую сторону. Там Алина останавливается и решительно упирается руками в бока.

— Отсюда я пойду дальше одна, — решает она.

Я смотрю на Квинна.

— Но одной не безопасно, — возражает он.

— Не переживай, у меня достаточно воздуха, чтобы попасть туда, куда нужно, — она стучит по кислородному баллону и показывает нам большой палец. — Мне не нужно столько много как ей. Я уже наполовину закрыла вентиль.

— Куда именно ты собралась? — спрашивает Квинн.

— На запад.

— Ты не сможешь добраться до города.

— Не переживай, я иду в определенное место.

— Эй, ты должна сказать мне, что ты запланировала. Знаешь ли, что я получу разгон, если мой отец узнает, что я помог крысам?

— Мы называем себя повстанцами, — остро отвечает Алина.

Квинн краснеет. — Я понимаю, что ты не можешь быть такой плохой, как они говорят. Только…

Меня ждет как минимум месяц домашнего ареста. Скорее два, однако если ты объяснишь мне о чем идет речь, он мог бы помочь, наверное.

Алина кривит лицо и закатывает глаза. Если Квинн хочет произвести впечатление на нее, он определенно ведет себя глупо: министерство преследует ее, а он пытается объяснить ей, что будет ругаться с отцом. И более того мысль, что отец Квинна мог бы встать на сторону Алины, просто абсурдна.

— Квинн… — начинаю я, но он отмахивается.

— Спасибо, что помогли мне, но теперь наши пути расходятся. По другому слишком опасно, — Алина смотрит на меня. Почему? Я выгляжу слишком слабой? Она едва ли выносливее меня, в конце концов она тоже Вторая.

— Впрочем ты даже не спросила как нас зовут, — обижено говорит Квинн.

— Ты Квинн Каффри. Я слышала на границе.

— А это Беа, — представляет он меня и кладет руку мне на плечо.

— Очень приятно познакомиться, — Алина прощается обычным рукопожатием и поворачивается. — Ах да, спасибо за шмотки. Я бы замерзла без них. — Она осматривает руины домов и кучи обломков, виднеющиеся на горизонте. Ландшафт постоянно меняется: Дальше разоренные поля, бывшие сельскохозяйственные участки, чередуются с областями, где сваливают металлолом. Туда и направляется Алина.

— Ты не доверяешь нам? — кричит Квинн ей вслед. Он смотрит на меня в поисках поддержки, но я только пожимаю плечами. Почему она должна доверять нам? Я тоже не верю ей. Я же не знаю ее.

Тут Алина снова оборачивается. — Здесь отличное место для кемпинга, — говорит она вытянув руку, чтобы привлечь внимание Квинна. — Если вы пойдете дальше, это будет очень удручающе и опасно. Если только у вас есть защитные шлемы в рюкзаке, — она пытается улыбнуться. — Чуть подальше на север раньше был лес. Лес Монаха.