Виталий Вавикин - Здесь похоронен «Я» (Мой рыжий электронный Иисус) Страница 16

– Ты никого не любишь. Живешь, отвечая взаимностью на взаимность, но на самом деле всегда ждешь чего-то другого. Чего-то более лучшего.

– Знаешь, что… – говорит Мэрдок, выдыхая в сторону киндрида клубы синего дыма. – Я думаю, ты просто ничего не понимаешь в этой жизни.

– Вот как?

– Да, – он улыбается. – Ты только трепишься, но в действительности мир крутится слишком быстро, чтобы ты уловила его суть.

– Так ты считаешь себя правым?

– Именно.

– И никогда не хотел чего-то большего?

– Что это меняет?!

– Хочешь, я расскажу тебе свою историю?

– Нет.

– Почему?

– Просто не хочу и все.

– У меня был ребенок.

– У меня тоже скоро будет.

– У меня была хорошая жизнь.

– И меня это ждет.

– А потом я умерла…

– Понравилось? – спрашивает Марсия, выползая из-под одеяла.

– Неплохо, – говорит Мэрдок.

– Привыкай, – улыбается Марсия. Она засыпает, прижимая к растущему животу его руку.

– Уже шевелится? – спрашивает Мэрдока киндрид.

– Еще как!

– И что ты чувствуешь?

– Не знаю.

– Когда у меня появился ребенок…

– Не начинай!

– Почему?

– Потому что я ничего не хочу знать о тебе.

– Думаешь, что я не твой родственник?

– Не знаю.

– Почему же тогда не позвонишь в службу поддержки?

– Потому что ты нравишься Моргане.

– А тебе?

– Ну, и мне тоже.

– Почему?

– Потому что с тобой весело.

– Ты мне тоже нравишься.

– Правда?

– Нет. Но у меня была одна знакомая, вот ей бы ты точно понравился.

– И что за знакомая?

– Блондинка.

– Фу!

– Тебе не нравятся все, у кого цвет волос отличается от твоего?

– Да нет.

– Тогда не перебивай.

Ребенок спит в колыбели, а киндрид рассказывает Мэрдоку и Марсии о том, как занимался любовью со своим мужем.

– По-моему, это немного пошло, – говорит Марсия, смотрит на Мэрдока, но он молчит. Они лежат в постели, слушая указания робота.

– Она привыкнет, – обещает Мэрдоку киндрид. – Вот увидишь, ей это даже понравится.

– По-моему, ей не нравится.

– Но ведь тебе-то нравится?!

– Да.

– Значит и ей понравится!

Марсия расчесывает волосы и ложится спать. Мэрдок сидит на кухне и курит сигарету за сигаретой.

– Выглядишь неважно, – говорит ему рыжеволосый робот.

– Скорее неудовлетворенно.

– Ну, я уже не знаю, чем тебе помочь!

– Да я понимаю.

– Может, дело в Марсии? – забрасывает удочку киндрид.

– А что Марсия? Она и так делает все, что я хочу.

– Я имею в виду не секс.

– Не секс?!

– Ну, не только секс. Помнишь, ту блондинку, о которой я тебе рассказывала? Вот с ней, у тебя было бы все иначе.

– Она умеет то, чего не умеет Марсия?

– Сомневаюсь.

– Что тогда?

– Думаю, с ней ты смог бы стать другим. Не паразитом, понимаешь?

– Нет.

– Понимаешь, просто боишься.

– У меня уже есть жена и ребенок. Забыла?

– Нет. А еще я помню о твоем отце и о лифте. Как думаешь, в следующий раз ты сможешь уцелеть?

– Так ты тоже считаешь, что происшествие с лифтом не было несчастным случаем?

– Знаю.

– Вы из службы поддержки? – спрашивает Мэрдок, открывая дверь Белинджеру и Квое.

– Мы больше, чем служба поддержки, – улыбается ему Квое. – Так о чем, вы говорите, рассказывает ваш киндрид?

– О моем отце, – Мэрдок пожимает плечами. – О лифте. О том, что я должен оставить свою жену.

– А вы хотите оставить свою жену? – спрашивает Квое.

– Не знаю. У нас ребенок и мы недавно женаты…

– Значит, не хотите, – устало подытоживает Белинджер и делает какую-то запись в своем блокноте.

– Я просто хочу жить, как все, – говорит Мэрдок.

– А вы считаете, что живете не как все? – Квое улыбается.

– По-моему, вы не из службы поддержки, – говорит Мэрдок.

– Это еще почему? – фальшиво удивляется Квое.

– Потому что… – Мэрдок косится на своего робота. – Он сказал мне, что так будет.

Лифт закрывается и начинает медленно спускаться вниз.

– Ну и что ты думаешь? – спрашивает Квое.

– По-моему, у парня просто не все в порядке с головой, – говорит Белинджер. – А та блондинка, это как…

– Навязчивый образ?

– Да. Навязчивый образ. Уверен, если все как следует проверить, то, скорее всего, не окажется даже той планеты, о которой он говорит.

– А может и окажется.

– Так ты веришь ему?

– Нет. Просто у подобных людей, как правило, все выстраивается по очень сложной, обоснованной многими фактами системе, опровергнуть которые крайне сложно, а иногда и невозможно.

– Значит, дело не в роботе?

– А ты хочешь, чтобы дело было в нем?

– Почему бы и нет?

– Могу я спросить?

– Конечно.

– Почему ты так не любишь киндридов?

– Это Кейн просил тебя спросить об этом?

– Причем тут Кейн?

– Не знаю. Ты скажи.

– Думай, лучше о Пэм.

– Причем тут Пэм?

– Не знаю. Ты скажи.

– Мне страшно, – призналась Файоли Лебон своему роботу. Кольт, который она купила, был старым, но уличный торговец заверил ее, что оружие все еще боеспособно. Он даже объяснил ей принцип действия кольта. Вот рамка, вот ствол, вот кожух затвора, который двигается вперед и назад по направляющим, встроенным в рамку. А вот затвор, ударник и выбрасыватель. Вот предохранитель, который блокирует курок до тех пор, пока рукоятка полностью не обхвачена рукой.

– Ты сможешь, – сказал Файоли киндрид голосом ее покойного мужа. – Это только кажется сложным. В действительности…

– Откуда ты знаешь, каково это в действительности?! – закричала Файоли.

– Знаю. – Робот начал читать стихи. – Помнишь, как это было?

– Помню, – прошептала Файоли.

– А после мы лежали и смотрели, как за окном падает снег, – в черных глазах робота-Персибала стояли слезы. – Просто лежали и смотрели. И это была наша жизнь. Жизнь, которую у нас забрали. – Файоли заплакала. Холодная сталь кольта перестала пугать. Теперь она чувствовала ее тепло, представляла праведный меч, который пронзит грудь дьявола. – Наша жизнь уже кончилась, – сказал робот. – Не позволь им разрушить жизни тех, у кого еще есть шанс в этом мире.

– Не позволю, – пообещала Файоли, вытирая со щек слезы. – Не позволю…

В эту ночь Кейн был слишком нежен. Даже неестественно нежен. Он не занимался сексом. Нет. Он превратил этот процесс в прелюдию чего-то большего, чего-то более важного, чем скупое удовлетворение плоти.

– Что-то не так? – спросила его Квое, обнимая за шею. Он замер. Приподнялся на локтях и посмотрел ей в глаза.

– Я просмотрел твое личное дело, – сказал он. – У тебя накопилось много отгулов…