Алексей Ефимов - Последние ворота Тьмы Страница 16

Лэйми помотал головой. Стояла душная, безветренная погода, явно предвещавшая грозу, но небо над ним было ясное, вокруг вилось множество стрекоз. По лугу были в беспорядке разбросаны высокие столбы с разноцветными венцами тусклых длинных ламп. Их горизонтально расходящийся призрачный свет словно падал из воздуха, покрывая траву розоватыми, зелеными, голубыми пятнами.

Здесь отдыхало множество гибких юношей и девушек, почти обнаженных. Они сидели тесными кружками, бегали, купались, лежали на траве. Но Лэйми привлекло не это, а танцы — десятка два рослых, крепких девчонок, всего лет по семнадцати, кружились на берегу, среди немногочисленных зрителей. Их тяжелые черные волосы доходили до поясниц, светлая кожа серебрилась в коричневатом сиянии заката. Их головы были увенчаны большими венками из ярких ночных цветов — даже издали Лэйми чувствовал их одуряющий аромат. Круглые лица с пухлыми губами, широковатыми плоскими носами и длинными, косо посаженными глазами хранили высокомерно-хмурое выражение. Плывущий высоко над горизонтом зыбкий серебристый свет отблескивал на их округлых плечах, высокой и крепкой неприкрытой груди, поджарых гладких животах. Единственное их одеяние составляли бисерные браслеты на запястьях и щиколотках и такие же пояски, низко лежавшие на крутых бедрах. С них до середины икр свисали пёстрые цепочки бус, не скрывавших ни сильных стройных ног, ни тугих изгибов ягодиц, ни даже темных треугольников внизу живота. Узкие, изящные босые ступни словно ласкали пышную холодную траву.

Юноши, словно завороженные, смотрели на них. Девушки грациозно покачивали бедрами, сомкнув руки над головой, кружились парами, вдруг крепко прижимаясь друг к другу и резко расходясь в стороны. Их танец казался текучим, бесконечно рассыпавшимся и вновь рождавшимся узором.

Лэйми готов был смотреть на него до утра, но вдруг откуда-то сбоку хлынул яркий, бело-золотой свет. Обернувшись, он удивленно замер — откуда-то из зенита исходил столб чистого, немного туманного свечения. Он медленно скользил справо налево, его основание рассеивалось в поднимавшемся над озером тумане и Лэйми не видел, где он касается воды. Всё это происходило совершенно беззвучно, лишь его уши забивал высокий, на пределе слышимости, писк, а по волосам и одежде побежали колючие электрические искорки. Через минуту колонна света вдруг погасла, не оставив никакого следа. Лэйми ошарашенно переглянулся с Охэйо — он совершенно не представлял, что бы это могло быть — но вся молодежь на лугу любовалась зрелищем безо всякого удивления: оно, вероятно, было здесь привычным. У Лэйми это вызвало какую-то непонятную тоску и странное чувство досады, — может быть потому, что танцы на этом закончились. Но, отвернувшись от луга, он заметил нечто более интересное — дальше к югу в сумеречное небо вздымались исчерченные полосками окон башни, такие огромные, что их верхушки ещё розовели в закатном свете. Это, должно быть, был Лер-Центр, в котором их соблазняла побывать Лэйит. Бездумно повернув к нему, они вышли в жилой район. Как и в том, «крепостном» районе, кварталов тут не было — длинные пятиэтажки из красного кирпича тянулись бесконечными ломаными цепочками. Такие же бесконечные, поросшие деревьями дворы между ними то расширялись, то сужались. Многие окна тлели тусклой, приглушенной шторами желтизной, но земля была затоплена таинственным сумраком. Здесь были высокие уличные фонари и они даже горели — но с плоских каплевидных корпусов ламп свисали, почти полностью скрывая их, темные губки светоеда, лениво колыхая длинными бахромчатыми шлейфами белесых пылеловных нитей. Трудно было поверить, что из пыли и воздуха могли вырасти эти внушительные бархатистые желваки. Впрочем, они не гнушались и привлеченной светом мошкарой. Вокруг них порхали жутковатые черные бабочки, похожие на траурниц — именно они разносили споры этого удивительного гриба, живущего за счет сильных и постоянных источников света. Лэйми постарался прикинуть, сколько лет в Мааналэйсе существуют фонари, чтобы к ним успели так вот приспособиться, но не смог.

Здесь было много людей — в основном одетая лишь в шорты босая ребятня, которая вопила и бегала в полумраке. Иногда бесшумно проносились подростки на велосипедах с тусклыми генераторными фарами. Они с Охэйо брели по пустующим автомобильным проездам, в сущности, наугад, бездумно осматриваясь. Дворы, в основном, были заняты какими-то сарайчиками, гаражами, огороженными сеткой детскими садами, утонувшими в сумраке под толщей древесных крон, но иногда им попадалось кое-что необычное — высоченные бетонные столбы, увенчанные шпилями громоотводов, небольшие, таинственные старые церкви — они были ниже окружающих их домов — непонятно как сохранившиеся высокие бревенчатые двухэтажки, потемневшие от старости. Лэйми представлял, как хорошо было бы стать здесь мальчишкой и бегать по этим дворам бесконечными летними вечерами, но всего минут через двадцать они вернулись к магниторельсовой линии, вскоре сели в один из подошедших поездов и ещё через минуту мчались к поднебесным башням Центра по прямой, как стрела, эстакаде, рассекавшей огромное болото — море низких, плотных зарослей. В нем блестели небольшие озерца, отражая алое пламя заката. С другой стороны, далеко, на обрывистом уступе призрачно белели многоэтажные здания, искрясь множеством желтых огней. К нему, где-то у горизонта, тянулась ровная цепочка синих мерцающих звезд — очевидно, там и проходила обратная ветка дороги.

Резким поперечным изломом уступ приблизился к эстакаде. Она плавно пошла вверх, потом повернула налево, к жилым районам, и они вышли на первой же остановке. Теперь башни Центра были видны гораздо лучше и они отошли в сторону, любуясь ими. Их было не более десятка, все разной высоты и формы — самые высокие стояли в центре. На фоне зеленовато-синего сумеречного неба их граненые силуэты выделялись очень четко. Они были наполовину темные, наполовину облитые призрачным закатным серебром, такие громадные, что освещенные этажи казались тонкими неровными полосками зеленовато-белого, розоватого или холодно-голубого света. Ступенчатые кровли башен обрамляли двойные венцы красных ламп, на их тонких шпилях сияли белые огни. Они казались Лэйми удивительно ярким звездным скоплением.

Выше всех были три плоских, изогнутых башни. Плавно суживаясь кверху, они сходились над шпилем самого высокого небоскреба, поддерживая толстое, торообразное кольцо. Это немыслимо огромное сооружение как бы накрывало собой Центр — он весь помещался между его дугообразными опорами, в то время как кольцо парило на высоте в два с половиной раза большей, чем шпиль центральной башни, уже где-то в зените. Освещенные окна на нем казались разноцветными искрами, почти неразличимыми из-за своей малости.