Фрэнк Герберт - Небесные творцы Страница 16

Рут прислонилась к нему.

– Энди, если они могут заставить нас ненавидеть, могут ли они заставить нас любить?

Он свернул на обочину, выключил мотор, поставил машину на ручной тормоз, потушил фары.

– В настоящий момент их здесь нет.

– Откуда ты знаешь?

Он всмотрелся в ночь – темнота, ни одной звезды не видно на небе, затянутом облаками… никакого свечения таинственного объекта… Но, вот там, за деревьями, стоящими у дороги, как будто что-то сверкнуло.

“Могут ли они заставить нас любить? Черт бы её побрал за подобный вопрос! Нет! Я не должен ругать её, я должен любить её… Я должен”.

– Энди, что ты делаешь?

– Думаю.

– Энди, то, что произошло с нами, мне все ещё кажется таким нереальным. Может быть, все можно объяснить как-то иначе? Я имею в виду остановку мотора… Мотор может заглохнуть, фары выключиться. Не так ли?

– Что ты хочешь от меня? – воскликнул он. – Ты хочешь, чтобы я признал, что я псих, страдаю галлюцинациями, что я…

Она приложила палец к его губам.

– Я только хочу, чтобы ты никогда не переставал любить меня.

Он попытался обнять её за плечи, но она оттолкнула его.

– Нет. После того, что случилось, я хочу быть уверена, что мы сами занимаемся любовью, а не кто-то заставляет нас.

“Черт бы побрал её прагматизм, – подумал он. – Я люблю её… Но действительно ли я люблю? Может быть, меня заставляет кто-то другой?”

– Энди! Ты можешь сделать кое-что для меня?

– Что?

– В доме на Манчестер Авеню… где мы жили с Невом… я хотела взять там кое-какие вещи, но боюсь ехать туда одна. Ты отвезёшь меня?

– Сейчас?

– Сейчас рано. Нев, наверное, ещё на фабрике. Мой… отец сделал его заместителем директора, ты знаешь. Тебе кто-нибудь говорил, зачем он женился на мне? Ради бизнеса.

Фурлоу накрыл её руку своей.

– Ты хочешь, чтобы он узнал… о нас?

– Он и так знает достаточно.

Он снова положил руки на руль.

– О’кей, дорогая. Как скажешь.

Он снова включил мотор и вывел машину на дорогу.

Они ехали молча. Покрышки шуршали по мокрому асфальту. Свет фар встречных машин ослеплял Фурлоу. Он отрегулировал линзы своих очков так, чтобы уменьшить боль от встречного света.

Рут прервала молчание.

– Я не хочу никакой драки. Ты подождёшь меня в машине. Если будет нужна твоя помощь, я позову.

– Ты уверена, что мне не нужно идти с тобой?

– Он не посмеет ничего предпринять, если будет знать, что ты ждёшь меня внизу.

Фурлоу пожал плечами. Скорее всего она права. Конечно, она могла хорошо изучить характер Нева Хатсона. Однако он чувствовал, что опасность не миновала и неприятности ещё ожидают их впереди.

– Зачем я вышла за него замуж? – недоуменно произнесла Рут. – Бог знает… После сегодняшней ночи я не уверена, что кто-то из нас осознает, почему он совершает тот или иной поступок.

Она посмотрела на Фурлоу.

– Почему так складывается наша жизнь, дорогой?

“Вот оно, – подумал Фурлоу. – Вот он, важнейший вопрос. Некие существа? А… чего они хотят? Почему вмешиваются в нашу жизнь?”

8

Фраффин пристально смотрел на образ, возникший над его пультом управления. Это был Лутт, начальник службы наблюдения, широколицый Чем, резкий и жестокий при принятии решений, чересчур прямолинейный. Он соединял в себе все лучшие качества, необходимые для механика, однако на его теперешней должности эти качества порой мешали ему.

Повисшая тишина должна была помочь Лутту понять, что Директор находится в дурном расположении духа. Фраффин пошевелился в кресле и бросил взгляд на серебристую паутину силовых линий пространственного репродьюсера, опутывавшую его кабинет.

Да, Лутт сильно напоминает это устройство. Его нужно правильно настроить для получения желаемого эффекта.

Фраффин тронул пальцами губы и произнёс:

– Я говорил тебе о том, что нужно щадить иммунного? Тебе были даны указания доставить женщину сюда – и быстро!

– Если я ошибся, меня надо разжаловать, – ответил Лутт. – Но я действовал с учётом полученного ранее распоряжения по поводу иммунного. То, как Вы отдали его женщину другому, то, как Вы…

– Он был занятным объектом для развлечений, но не более того, – сказал Фраффин. – Келексел попросил дать ему возможность исследовать обитателей планеты и назвал определённую женщину. Её следовало сразу же доставить сюда, не причиняя ей вреда. Это условие не касалось любого другого жителя, который попытается вмешаться или задержать вас при выполнении задания. Я правильно понял?

– Директор правильно понял, – сказал Лутт. В его голосе слышался испуг; Лутт хорошо представлял возможные последствия недовольства Фраффина: увольнение с должности, дающей неограниченные возможности для развлечений и удовольствий. Он жил сейчас в раю, где жизнь никогда не кажется скучней и откуда его могли мгновенно перевести на какую-нибудь затерянную станцию, лишив шансов на будущее, так как он разделял ответственность с Фраффином за совершенное преступление. И если их вина будет доказана, оба они понесут неизбежное и жесточайшее наказание.

– Без проволочек, – закончил Фраффин.

– Слушаюсь, – сказал Лутт. – Она будет здесь прежде, чем закончится первая половина этого дежурства.

Изображение Лутта исчезло.

Фраффин откинулся в кресле. Все шло превосходно… если не считать этой задержки. Разве можно было предположить, что Лутт попытается разлучить любовников? Этот болван должен представлять опасность подобных экспериментов с иммунным. Ну да ладно, скоро женщина будет здесь, и Келексел сможет исследовать её так, как ему хочется. Каждый прибор будет задействован на полную мощность для того, чтобы подчинить её волю желаниям гостя – как того требует учтивость. Пусть – никто не ставит под сомнение гостеприимство Директора Фраффина.

Он усмехнулся.

Пусть безмозглый Следователь испробует прелести этой дикарки. Пусть он оплодотворит её. И тогда он должен сразу же ощутить результаты своих исследований – его плоть подскажет ему. Свершённый акт ускорит необходимость омоложения, и как тогда он поступит? Вернётся, к Первородным и скажет: “Я произвёл на свет незапланированного ребёнка. Позвольте пройти курс омоложения?” Но он не позволит себе этого, тем более этого не допустят Первородные с их ортодоксальными взглядами. Келексел узнает, что на корабле имеются собственные специалисты по омоложению, собственный хирург. И он, в конце концов, скажет себе: “Я смогу иметь столько детей, сколько захочу, к черту Первородных!” Когда он пройдёт курс омоложения, он будет наш.

Фраффин снова осклабился. После того, как с этим делом будет покончено, он сможет вернуться к своей чудесной маленькой войне.