Н Шитова - Отступник Страница 16

Он замолчал.

Сергей смотрел на Валяя с искренним изумлением:

- Валька, я проблемы-то не вижу... Ну встретил мальчишка приятеля, заболтался... Или на рекчу купаться подался...

- Все не то, Сережа! - убито произнес Валяй. - Кшан, Цьев, ребята, ну что же мне делать? Пропал Мироша...

Сергей наклонился и решительно потянул Валяя под руку:

- А ну вставай, что ты раскис? Впервые вижу, чтобы так переживали из-за того, что девятилетний мальчик где-то задержался... Да мало ли, что пацану взбредет в голову! Ты что, сам ребенком не был?...

- Отстань от меня, Сережка, - безучастно сказал Валяй. - Ты ничего не понимаешь, отстань...

- Нет, пока не взглянешь на меня по-человечески, не отстану, ответил Сергей, невозмутимо глядя в воспаленные от бессонной ночи глаза брата и продолжая тянуть его вверх.

Но тут Цьев, враждебно глядя на Сережу, вскинул руку:

- Не трогай Валю!

На его пальцах то прятались в ногтевую щель, то выдвигались вперед до отказа грозные полированные ногти. Сергей послушно выпустил руку Валяя, но возмущенно выругался:

- А не пошел бы ты подальше, парень! Не показывай мне свои чудные руки, я тебя ни капли не боюсь!

Цьев вскочил. Сергей вовремя отреагировал и, схватив паренька за руки, отвел его ногти от своего лица:

- Слушай ты, чудо природы! Иди-ка к лешему!

Цьев неожиданно фыркнул и прищурился:

- Замолкни, человек! И думай, прежде, чем сказать!

Валяй поднял руки, дернул обоих спорщиков за полы рубашек и глухо произнес:

- Ребята, отложите свои разборки! Неужели вы не видите, насколько все серьезно? Помогите же мне. Надо искать Мирошу!

Цьев пожал плечами:

- Конечно, Валя. Как только я буду уверен, что Кшан в безопасности, я сразу же пойду с тобой!

Валяй поднялся на ноги, пряча от всех взгляд. Сергей, видимо, уже боялся настаивать на чем-либо, он только тихо проговорил:

- Да что же такое происходит? Первый раз в жизни вижу тебя таким, Валька. Может быть, ты объяснишь мне, кто эти люди? Почему они скрываются?...

- После, Сережка... - в глазах Валяя стояла мука. - Если мы не найдем

Мирошу до вечера, я, наверняка, потеряю сына...

- Да кто может обидеть его здесь?! - возмутился Сережа. Он искренне ничего не мог понять.

- Каждый, Сережка. Каждый, кому не лень будет взять в руки охотничье ружье или нож. Ну или, например, поднять кол и проткнуть мальчика так же, как Кшана. Только Кшан выживет, потому что он взрослый, и Цьев успел вовремя. А Мироша... - Валяй тяжело и тоскливо вздохнул. - Это же маленький, слабый и беспомощный ребенок. И никого не волнует, что это милый и ласковый мальчик... Если он попадет в чужие руки, он обречен...

- Я что-то никак не разверусь в этих кошмарных предсказаниях. Что, разве в этой деревне принято охотиться на людей? - процедил Сергей.

- Не на людей, Сереженька, - еле слышно произнес Валяй. - На леших.

"Или я ослышалась, или все они сошли с ума..." - подумала Лида и

стала осторожно подбираться поближе к Сергею. В любом случае рядом с ним она

чувствовала себя если и не в безопасности, то достаточно уверенно. Даже

возмущаясь и вскипая, как чайник, Сережа создавал впечатление чего-то

надежного.

- Что ты сказал? - Сергей встряхнул брата. - Валька, ты бредишь! При чем тут лешие?!!

- При том, Сережа...

Валяй был уже внешне спокоен. Но когда он посмотрел в глаза сначала Сергею, а потом Лиде, его взгляд сочился болью:

- Мироша - не человек. Вернее, он только наполовину человек. Он мой родной сын, но... Мироша - лешонок. Полукровка...

Глава 5. Пятнадцатое июня. К полудню. Шеп.

Шеп переждал теплый ночной дождь под раскидистой прибрежной сосной.

Он постоял, прижавшись к стволу и слушая, как шелестят по воде капли. Дождь был недолгим, просто небольшое дождевое облако задело краешком. Через некоторое время на небе снова показались звезды.

Шепа просто распирало от немыслимой силы предчувствий. Они стучались в его сердце настойчиво и болезненно. Шеп боялся даже задуматься над ними, он не хотел их осознавать, не хотел, чтобы его смутные ощущения принимали конкретную форму. Он страшился себя, и было отчего.

Сколько Шеп себя помнил, он всегда был прав.

И это уже давно не было ни удивительно, ни смешно. Не было это и поводом для восхищения собой. Чем уж тут восхищаться? Скорее, следовало себя пожалеть. Не так-то это просто, быть всегда правым.

Вечная правота Шепа заключалась в том, что любые его предположения в конце концов находили подтверждение. Стоило Шепу вслух или даже наедине с собой высказаться о том, что события, скорее всего, пойдут так-то и так-то, впоследствие непременно оказывалось, что все случалось именно так, как предполагал Шеп.

Шеп не сразу понял, какое умение подарил ему великий Нерш. А когда все-таки это стало очевидным не только для самого Шепа, но и для окружающих, ему стало страшно. И с этим страхом он жил уже многие и многие годы. Он не жаловался и не паниковал, старался быть спокойным и не желал лишний раз привлекать внимание соплеменников к своему дару. Ему вполне хватало тех метаний, в которые его вовлекали размышления наедине с собой. Шеп и так страдал от того, что не похож на всех остальных.

Он всегда был не таким, как все, с самого рождения. Прежде всего, он был светловолосым, и это уже само по себе было необычно. Никогда прежде не рождались в племени Нерша светловолосые лешата. И даже самые старые лешие, помнившие все предания рода, не могли припомнить, чтобы среди волос черных, ореховых, рыжеватых, каштановых, темно-темно-русых появлялись такие: светло-золотистые, выгоравшие летом добела.

На счастье Шепа, сородичи посчитали появление такого странного лешонка не дурным, а добрым знаком. А когда Шеп обнаружил вдобавок к тому еще и свой нелегкий дар предвидения, смышленый лешонок рано понял: от него всегда будут ждать многого. Так оно и получилось.

На долю Шепа выпало стать Хранителем рода. Когда старейшины пришли просить его принять этот сан, удивились все друзья и ровесники Шепа: никогда еще Хранителем не становился двадцатилетний юноша. Не удивился только сам Шеп. Без всякого тщеславия и спеси он ждал этого, уже давно чувствуя, что именно на него решат взвалить этот груз.

И вот уже семь лет он был Хранителем рода леших, детей Нерша. Трудно было придумать более тяжелую долю. Беречь сородичей, их жизни, их будущее, их знания о прошлом - вот чем издавна занимались Хранители. И никогда это не было легким делом. Шеп не собирался роптать, но давно понял, что сейчас задачи Хранителя стали совсем невыполнимыми.

Шеп помнил, прекрасно помнил те времена, когда их род насчитывал больше двух сотен леших и был вполне жизнеспособным. Шеп родился в многочисленном племени, которое было полно сил. Менялись осени и весны, рождались лешата, племя оберегало своих женщин и смертность была не такой уж высокой. Так мать Шепа умерла только в третьих родах, оставив на руках своей старшей дочери маленькую Шелу. Лешухи умирали довольно часто, но на десять новорожденных лешат рождалось восемь девочек, поэтому племя жило.