Аскольд Шейкин - Солдатская дорога домой Страница 16

Слушая его, Радин продолжал стоять перед пультом. Они оба были в скафандрах, с опущенными забралами гермошлемов, но в отражении от стекла экрана Тополь вдруг увидел, что глаза Радина так блестят, будто в них слезы! У Рада - слезы в глазах! Это огорошило его. Он умолк, уставясь в экран, а потом растерянно заговорил совсем о другом, о чем вообще до того не думал:

- Может, все-таки взять кассеты хранения? Я так и не видел ни сводной ленты, ни кинолетописи.

- Хорошее дело! - громко сказал Радин и рассмеялся грубо и хрипло ("Были слезы", - подумал Тополь). - Масса кассет - сто двадцать пять килограммов. А нам еще каждый грамм будет поперек горла стоять. Ты знаешь, что нам предстоит? - Радин махнул рукой, и губы его горько скривились (в отражении от стекла экрана это было хорошо видно Тополю). - Эх, Вил...

- Лишних двенадцать-лет разлуки, - ответил он, почему-то оправдываясь. - Все равно что навеки. И если б еще не было другого выхода...

- Зачем меня убеждать? Решено, - значит, решено. И задача теперь донести до Земли элементы орбиты "Сигнала". Его разыщут потом. На "Сигнале" кассеты не потеряются.

- А на "Десанте"?

- Чем меньше размеры системы, тем больше вероятность того, что она затеряется. Это же азбука, Вил!..

Створки ангара, в котором помещался "Десант", ока запись тоже заклиненными. Покинуть "Сигнал" можно было только взорвав его оболочку. Собственными руками вспарывать корпус "Сигнала"! Но дело есть дело.

Когда взрыв раздался, они лежали одетые в скафандры, прижатые к креслам прозрачными оболочками полусфер.

Конструкторы создавали "Десант" надежной маневренной экономичной ракетой, но зато он имел только ручное управление. Его радиооборудование рассчитывалось лишь на связь с основным кораблем, но двигатели отличались большой мощностью, и экран кругового обзора был таких же размеров, как экран "Сигнала".

Взрыв донесся до них слабым толчком. И то, что "Десант" уже в космосе, они узнали только по тому, что экран кругового обзора потемнел и засеребрился блестками звезд. Они замерли, жадно, с перехваченным дыханием, - восторженные, так обостренно счастливые, - вглядываясь в открывшуюся картину.

Слабая голубоватая звездочка светилась среди тысяч и тысяч других. Тополь хотел сказать: "Земля". Он и думал, что сказал это слово.

А сказал он:

- Чайкен...

В следующее мгновенье он увидел в углу экрана "Сигнал" и едва не вскрикнул от изумленья. Белоснежная стрела его была безжалостно перегнута посредине, почти сложена вдвое. Кормовой реакторный отсек и носовая часть "Сигнала", где находилась кабина главного пульта, сближенные, словно концы ножниц, были в опаснейшем, недопустимом соседстве! Останься они в "Сигнале", им не помогли бы никакие скафандры. Никогда бы радиация не пошла на убыль. Она неизбежно убила бы их уже в ближайшие месяцы.

"Насколько же я оказался прав! - подумал Тополь. - Но только не торжествовать! Мы оба не знали!"

Он оглянулся на Радина. Тот не отрывал глаз от голубоватого крошечного светлячка на экране кругового обзора. И Тополь подумал облегченно и озадаченно: "Но до чего замечательно получилось!.."

2. ДОЛГАЯ ВАХТА

Как же все это было?

Тополь лежит в своем кресле, пристегнутый к нему ремнями.

Рядом в таком же кресле - Радин. Он спит. Сейчас вахта Тополя. Уже четвертая вахта на орбите вокруг Юпитера. И такою же будет пятая, шестая, двадцатая...

А какими радостными были первые часы возле Юпитера!

"Десант" проходил от него на расстоянии двадцати семи миллионов километров. Они могли видеть небо, звезды. Могли видеть Землю! Даже бурлящая атмосфера Юпитера со всеми ее поясами и облачными протуберанцами не казалась Тополю страшной. Он жадно оглядывал ее - как давно знакомую, как преддверие близкого возвращения домой - и говорил, говорил, говорил...

- Первый шаг - самый важный. Рад. Он позади. И от Юпитера мы скоро уйдем. Хорошо бы напоследок пролететь под его облаками, своими глазами увидеть, что там происходит. Но и промчатся так близко - здорово. Кому это удавалось до нас?..

- ...А вдруг под облаками Юпитера города? В нижних слоях его атмосфера очень сжата. Газы там стали жидкостями. Но разве не может быть так: города плавают на поверхности этого моря, как надводные корабли в океанах нашей планеты?..

Он так ликовал! Ему хотелось петь, смеяться. И чтобы Радину тоже было весело. Чтобы и он смеялся.

Да, какими же счастливыми были для Тополя первые часы возле Юпитера!..

И все это время он упоенно работал. Он брал пробы забортного вакуума, фотографировал облачные структуры, замерял напряженность магнитного поля...

Первым увидел на экране кругового обзора изображение этого шара Радин. Впрочем, его нельзя было бы не заметить. На экране вдруг вспыхнуло крошечное, с грецкий орех, нестерпимо яркое солнце. По характеру поглощения радиоволн сразу установили, что это металлический шар. Он находился в четырехстах тысячах километров впереди них и тоже шел по орбите спутника Юпитера.

Они торопливо начали определять элементы его траектории, температуру поверхности, массу, объем.

Они ничего почти не успели: на экране вспыхнул еще один такой же сияющий диск. Потом их стало четыре, затем восемь, шестнадцать, тридцать два... Диски удваивались до тех пор, пока не слились в одно сплошное изображение. Весь экран излучал ослепляющий блеск! Стрелки приборов радиоконтроля бестолково метались по шкалам.

"Юпитеряне, Рад?" - "Все может быть". - "А что же еще?". - "Не знаю", вот и все реплики, которыми они обменялись за те двадцать восемь секунд, пока на экране происходили эти превращения.

Затем блеск уменьшился - на экране опять было лишь тридцать два изображения. Они сгруппировались в кольцо. Оно пульсировало: шары то сближались, то расходились; то наступали на "Десант" (делались крупней), то отступали (делались меньше). И всякий раз при этом они рывком перемещались к верхнему обрезу экрана и потом медленно сдвигались вниз, туда, где на экране голубело полукружье Юпитера. Они явно звали за собой, вели, и облачная пелена юпитерянской атмосферы под этими шарами дыбилась исполинскими арками, раздвигалась воронками. Она тоже звала.

- Надо идти за ними, Рад, - сказал Тополь.

Мысль, что с помощью технически развитой цивилизации Юпитера они смогут оказаться на Земле быстрее, чем за шесть лет, - через год, через месяц, завтра! - вдруг овладела им с такой силой, что его стала бить дрожь.

- Они нас зовут, - продолжал он, не сводя глаз с экрана. - И если они вывели на орбиту сразу столько космических кораблей, они помогут нам. Это в их силах Мы не только вернемся скорее на Землю, мы установим с ними контакт. Сразу два дела!