Алан Нурс - Через cолнечную сторону (Сборник) Страница 16

— Ух ты, доктор! Да неужто об этом никто не знал?

— Нет, Простак. Опрос населения, проведенный в апреле 2211 года, показал, что 92,65 % лиц, ответивших на анкету, считали, что введение в человеческий организм внутренних органов песчанки не предотвратит его обезвоживания, 4,17 % полагали, что это средство может оказать лишь частичное действие, 2,49 % заполнили анкету неправильно и только 0,69 % считали, что это полностью предотвратит обезвоживание, но подавляющая часть этой группы проживала в неосвоенных районах, примыкающих к пустыням, и опиралась в своем заключении только на фольклор и суеверия. Теперь мы настоятельно рекомендуем всем туристам всегда иметь при себе биакву, чтобы в случае необходимости, забыв нелепую брезгливость, прибегнуть к этому простому биотехническому средству получения воды из сухой растительной клетчатки…"

Брошюра 2П-103 содержит еще много подобных страниц.

Кстати, я сообщил в Координационный центр научных исследований Земли II, что первые эксперименты с песчанкой ставили Вы. Честь открытия принадлежит Вам, а не мне.

28 октноядека 2212 года

От Роберта Хауленда, директора Черноадского округа ПСЭ

Куинси Кэткарту, начальнику Медицинской службы

Относительно: песчанок

Кодовый N 121 мсКС-2

Нет, сэр! Шеей рисковали Вы. Да и в любом случае, на мой взгляд, приоритет принадлежит Биллу-Пустыннику, но как его об этом известить?

Если, однако, Вы хотели бы что-то для меня сделать, то учтите, что я испытываю хронический недостаток квалифицированных кадров. Как Вы, вероятно, помните, некоторое время назад один из моих механиков, Сэм Мэтьюз, был доставлен в медцентр Рыжей Пыли, попытался объяснить суть дела и в конце концов решил, что уж если его считают психом, он может извлечь из этого кое-какое удовольствие. Он все еще наслаждается незаслуженным отдыхом в Озерах.

Не так давно один из моих сотрудников был там в служебной командировке и навестил Мэтьюза. Мэтьюз жаловался, что по ночам ему кажется, будто его постель качается, как лодка на волнах. Он ходит, расставляя ноги, точно старый морской волк. Некий доктор Шнуди, который его лечит, старается добраться до наиболее скрытых механизмов его подсознания и уже довел фантазию Мэтьюза до полного истощения. Другими словами, Мэтьюз сыт гидротерапией по горло, он спит и видит, как бы очутиться в таком месте, где воды вокруг него "не будет совсем — раз что одна фляга".

Надеюсь, Вы пойдете ему навстречу, тем более что я могу предложить ему как раз то, о чем он мечтает.

30 октноядека 2212 года

Кэткарт — Хауленду

121МСкс-3

Сэр! Рад сообщить, что Шнуди охотно выписал Мэтьюза, заявив, что по его, Шнуди, мнению, он, Шнуди, добился полного его излечения. Мэтьюз находится по пути к Вам, и если Вы повесите его посушиться с недельку на веревке, я думаю, он будет вполне готов приступить к исполнению своих обязанностей.

А тем временем Шнуди, вдохновленный этим успехом, взялся за обработку своих материалов о сеансах с Мэтьюзом и готовит к публикации гигантский том, который, несомненно, принесет ему репутацию выдающегося ученого, весьма возможно, создаст его школу и, пожалуй обессмертит его имя.

История с Мэтьюзом является наглядным примером непрерывно продолжающегося победоносного наступления рациональных сил науки на невежество и суеверие.

К сожалению, при некоторых обстоятельствах бывает нелегко решить, что тут что.

Перевод И. Гуровой

Станислав Лем

Ананке

Что-то вытолкнуло его из сна — во тьму. Остались позади (где?) багровые, задымленные контуры (город? пожар?), противник, погоня, попытки отвалить скалу — скалу, которая была этим (человеком?). Пиркс безуспешно пытался догнать ускользающие воспоминания; как всегда в такие минуты, он подумал, что в снах нам дается жизнь более интенсивная и естественная, чем наяву; она освобождена от слов и при всей своей непредвидимой причудливости подчиняется законам, которые кажутся бесспорными — но лишь там, во сне.

Он не знал, где находится, он ничего не помнил. Достаточно было рукой шевельнуть, чтобы выяснить, но он злился на бессилие своей памяти и подхлестывал ее, добиваясь сведений. Он сам себя обманывал: лежал-то вроде неподвижно, а все же пытался по фактуре постели отгадать, где находится. Во всяком случае, это не была корабельная койка. И вдруг — будто вспышка все озарила: посадка; пламя в пустыне; диск луны, словно бы поддельной, слишком большой; кратеры — в пылевых заносах; грязно-рыжие струи песчаной бури; квадрат космодрома, башни.

Марс.

Он лежал, теперь уже вполне по-деловому стараясь сообразить, что его разбудило. Пиркс доверял своему телу; оно не проснулось бы без причины. Правда, посадка была довольно трудная, а он порядком устал после двух вахт подряд, без передышки: Терман сломал руку — когда автоматы включили тягу, его бросило о стену. После одиннадцати лет космических полетов так шлепнуться при переходе к весомости — ну и осел! Надо будет навестить его в госпитале… Из-за этого, что ли?.. Нет.

Пиркс начал теперь поочередно припоминать события вчерашнего дня с момента посадки. Садились в бурю. Атмосферы тут всего ничего, но когда ветер — двести шестьдесят километров в час, тут прямо на ногах не устоишь при таком ничтожном давлении. Подошвы ничуть не трутся о грунт; при ходьбе надо зарываться ногами поглубже в песок — увязая по щиколотку, приобретаешь устойчивость. И эта пыль, что с леденящим шорохом скребется по скафандру, забивается в любую складку… она не очень-то красная и даже не рыжая — обыкновенный песок, только мелкий: за несколько миллиардов лет успел перемолоться.

Капитаната здесь не было — ведь не было и нормального космопорта. Проект "Марс" на втором году своего существования все еще держался в основном на времянках; что ни построй, все песком засыплет; ни гостиницы здесь, ни общежития хотя бы, ничего. Надувные купола, огромные, величиной с десяток ангаров каждый, — под сверкающим зонтиком стальных тросов, заякоренных на бетонных колодах, еле заметных среди дюн. Бараки, гофрированная жесть, груды, кипы, штабеля ящиков, контейнеров, резервуаров, бутылей, связок, мешков — целый городок из грузов, что сваливаются сюда с лент транспортеров. Единственным вполне приличным помещением, налаженным, прибранным, была диспетчерская — она находилась вне "зонтика", за две мили от космодрома; здесь Пиркс и лежал сейчас, в постели дежурного контролера Сейна.

Он сел на кровати и босой ногой нащупал комнатные туфли. Он всегда возил их с собой и всегда раздевался на ночь; если утром не удавалось как следует побриться и умыться, он чувствовал себя не в форме. Он не помнил, как выглядит комната, и на всякий случай выпрямлялся осторожно; чего доброго, башку расшибешь при здешней экономии на материалах (весь Проект по швам трещал от этой самой экономии; Пиркс кое-что знал об этом). Тут он снова рассердился на себя за то, что забыл, где находятся выключатели. Как слепая крыса… Пошарил по стене — вместо выключателя нащупал холодный рычажок. Дернул.