Юрий Бурносов - Армагеддон 3. Подземелья Смерти Страница 16

— Я на рожон не полезу, Кирилыч, — пообещал Гумилев, одергивая свой зеленый «полупердончик».

Поднимались они совсем не так, как спускались, — узенькими лестницами, проложенными прямо по выдолбленным в скале вертикальным тоннелям. Переходы между этажами блокировались мощными дверьми, но доктор открывал их при помощи своего магнитного ключа-карты. Он снова что-то мурлыкал себе под нос, а однажды даже исполнил несколько танцевальных па. Мистер Штреллер явно нуждался в услугах хорошего психиатра, и чем раньше, тем лучше. Психиатр, а точнее, психолог, у Гумилева под рукой теоретически имелся — Петр Петрович Артемьев. Другое дело, что до Артемьева еще надо было добраться.

В мрачных коридорах подземных ярусов было безлюдно. По крайней мере в этой части полковник Роулинсон достигнутые договоренности выполнял. Оставалось верить, что и наверху их не встретят в штыки. Побоятся взлететь на воздух, голубчики…

— Может, вам помочь, Индро Юльевич? — спросил Гумилев у эстонца, потому что металлический чемоданчик выглядел довольно тяжелым, а Вессенберг, прямо скажем, был отнюдь не атлетического сложения.

— Ерунда… — отозвался ксенобиолог. — Я сам донесу.

— Как хотите. Я без бронекостюма, в отличие от вас, мне полегче было бы.

— Сам донесу, — повторил Вессенберг, на сей раз несколько раздраженно.

«Черт с ним, — решил Андрей, — пусть тащит, раз ему так хочется…»

Как и ожидал Гумилев, выбрались из-под земли они также вовсе не там, где спускались. Ангар, в котором находились главные ворота первого яруса, оказался южнее, а они вылезли внутри железобетонной будки, притулившейся к безрадостного вида постройкам непонятного назначения. Доктор Штреллер аккуратно закрыл за собой лязгнувшую дверь и сказал:

— Куда теперь? Где террористы?

— Полагаю, везде, — ответил Гумилев. — Давайте сделаем так: я отправлюсь на переговоры, а вы… Вы сидите пока здесь. Если вдруг что-то опять взорвется — не волнуйтесь, я могу устроить небольшую демонстрацию силы. А вот если не вернусь через полчаса, тогда пытайтесь выбраться с территории базы самостоятельно и уходите на север.

— Неразумно, — сказал Решетников, поправляя на плече дробовик. — Почему именно вы?

— Я подозреваю, что Роулинсон будет разговаривать только со мной, — возразил Гумилев, отдал Кирилычу свой пистолет и, более ничего не объясняя, осторожно покинул будку.

Прячась за выступами зданий — на случай, если его заметит какой-нибудь чересчур бдительный снайпер, — Гумилев добрался до ангара и только там увидел первого солдата. Вернее, даже трех солдат — они стояли у электрокара, грузно припавшего на спущенные колеса, и что-то обсуждали.

— Эй! — окликнул Андрей. Солдаты обернулись. — Я — Андрей Гумилев, отведите меня к полковнику.

— Руки, — неуверенно сказал один из солдат, поводя стволом штурмовой винтовки. — Руки подними.

Гумилев поднял руки, сжимая в правой пульт и держа палец на кнопке. Если доктор Штреллер ничего не путал, следующей на воздух должна была взлететь автомастерская.

— Мы получили указания насчет вас, — сказал другой солдат, опасливо посматривая на пульт. — Идемте, сэр. Руки можете опустить. Не дури, Джейк. Этот парень может взорвать всю базу, если ему что-нибудь не понравится, это же русский, они все сумасшедшие.

Джейк нехотя опустил свое оружие и мотнул головой:

— Вперед.

Немного расслабиться Андрей смог, только войдя в помещение на башне КДП. За столом сидел полковник Роулинсон, выглядевший непривычно свежим и бодрым, а у окна… У окна стоял Нестор Тарасов.

— Нестор?! — обрадовался Гумилев. — Что с нашими? Где они?

— Все в порядке. Сидят под замком, их охраняют, но никакого вреда не причинят. Я уже обо всем договорился с полковником.

Гумилев недоуменно уставился на Нестора. С какой стати медик группы договаривается с полковником? Какие у него могут быть козыри? Или Тарасов попросту не тот, за кого себя выдает?! История с таинственным исчезновением и не менее таинственным возвращением…

— О чем вы договорились? Я не давал вам таких полно­мочий.

— К сожалению, так вышло. Полномочия мне дала ситуация. Видите ли, мы с мистером Роулинсоном старые знакомые. Это выяснилось совсем недавно, и мне, так сказать, пришлось брать быка за рога. Уверяю, до самого нашего появления на базе я и не представлял, что полковник вообще жив. Расставались мы с ним при весьма печальных обстоятельствах.

— Кстати, вы можете сесть, — вставил Роулинсон, указывая на свободное кресло.

Гумилев сел, водя большим пальцем по гладкой круглой кнопке на пульте. Он заметил, что Роулинсон внимательно наблюдает за его движениями.

— Допустим. И о чем же вы договорились?

— Поскольку ситуация патовая, выход один — разойтись с миром. Разумеется, вы должны поделиться с полковником добычей, которую вынесли из секретного хранилища. Назовем это законной долей Республики Солт-Лейк-Сити, которую представляет полковник. Это ваше предложение, как сказал мне полковник, и, на мой взгляд, это разумно. Республика сможет легализоваться и спокойно войти в мировое сообщество после того, как разработает лекарство от вируса

«Армагеддон».

— Солт-Лейк-Сити разработает лекарство от вируса?! — удивленно поднял брови Гумилев. — Вообще-то я предполагал, что этим занимается специальная миссия ООН, а также моя корпорация в России.

— А это уже вопрос этики, Андрей Львович, — все так же спокойно и рассудительно произнес Нестор. — Какая разница, кто именно разработает лекарство, если оно способно спасти миллионы людей и вновь сделать обитаемой огромную территорию, где на текущий момент царит абсолютная анархия? Я знаком с последними исследованиями — со слов того же Синцова, к примеру. Кое-чем занимался сам еще в России и могу сказать, что я достаточно близок к решению проблемы. Вкупе с той частью секретных данных с базы бывших Соединенных Штатов, что вы передадите Солт-Лейк-Сити, новому государству этого будет вполне достаточно для мирового призна-

ния.

Гумилев побарабанил по столу пальцами свободной левой руки. Разумеется, на первом месте для него стоял вопрос здоровья и безопасности людей. Прибыль, личная слава, даже престиж российской науки — это уже второстепенное. Но в данной ситуации ему очень многое не нравилось.

Не нравилось, что Нестор сделал все в его отсутствие.

Не нравилось, что в этом замешан полковник Роулинсон, человек с совершенно иными моральными принципами, чем у самого Гумилева.