Венедикт Ли - Гроза над Миром Страница 16

Пини долго и мрачно молчала.

— Дерьмовые времена настали, если Тойво Тон запросто разгуливает по Вагноку!

Они вдвоем были у Пини, любили друг друга, мечтали о той поре, когда стихнут начинающие дуть над Островом ветры беды. Когда еще это будет? И будет ли вообще?

День перевалил за полдень и пошел, усталым путником, под гору, когда им наскучило сидение в четырех стенах. Первой сдалась Пини:

— Пойдем, в мяч покидаемся, что ли…

Она облачилась в свое любимое белое платье, немного похожее на туники наложниц. Наоми как-то в шутку спросила: «А ты — чья наложница?» и Пини серьезно ответила: «Твоя». Сама Наоми еще не отказалась от подарка Тонки — в этом был и вызов и, быть может, горькое напоминание самой себе о неудаче и, это ей пришло в голову, пока одевалась: желание подразнить Тонку.

Площадки для игр находились в восточной части сада, но об игре в мяч они обе тут же забыли. Им предстало интересное зрелище. Одна из площадок, усыпанная толстым слоем опилок и с черным, два на два квадратом в центре, явилась ареной состязания. Ребята из охраны демонстрировали свое умение драться. Схватка велась без оружия, падение на окрашенный черным квадрат расценивалось, как поражение. Там были еще какие-то правила, Пини объяснила коротко. В общем, считай черное дырой, колодцем. Все зависит от того, как ты упал, «провалился» или нет.

В Наоми постепенно просыпался азарт. Небольшого, для мужчины, роста охранник отправил «в колодец» четырех неудачников и она болела за него. Толпа зрителей вокруг возбужденно гудела, а на скамье поодаль Наоми увидела и самого Вагу. Тот сохранял всегдашнюю невозмутимость, но глаз от борьбы не отрывал.

Всеобщий гам стих. Следующей на импровизированную арену вышла Бренда. Разгоряченный победами парень двинулся на нее, сделал обманный выпад. Бренда не реагировала, стояла так же расслабленно, смотрела равнодушно. Среди зрителей послышался смех. Он еще не смолк, как Бренда сделала молниеносное движение. Жестко сдвинутые вместе пальцы ее левой руки слегка коснулись горла маленького охранника, и тот упал, все еще продолжая начатое движение. Бренда вскочила ему на спину, дернула за волосы, поднимая голову. Короткое нажатие пальцем на сонную артерию и вот Бренда уже волочет за собой бесчувственное тело.

— Она его убила! — охнула Наоми.

Лицо Пини раскраснелось.

— Не думаю. Бренда знает меру. Но в настоящей схватке — он был бы мертв.

И, в самом деле, поверженный уже подавал признаки жизни. Его унесли, и Бренда уверенно огляделась. Наоми аж неприятно стало.

— Лохматая! Выходи!

Наоми ощутила пальцы Пини, больно сжавшие ей локоть.

— Не вздумай!

И только тут сообразила, что Бренда обращается к ней. Собралась с мыслями, решая, как быть. Один из парней подскочил к Бренде, зашептал в ухо, кивая в сторону скамьи, где восседал Вага. Ответ Бренды был громким, услышали все.

— Не бойтесь, упакую в лучшем виде!

Наоми стряхнула руку Пини и вышла вперед.

Поначалу Вага не беспокоился всерьез, уповая на способность Бренды легко справиться с Наоми без членовредительства. Но, когда Наоми сумела показать ложный выпад, который на деле оказался настоящим и Бренда почти запоздала с ответом… Наоми промахнулась самую малость и увлекаемая инерцией своего крепкого тела уже падала, а Бренда ударом ноги перевернула ее в воздухе, сделав тем самым увечье при падении неизбежным… И, когда Наоми, перевернувшись через голову, невредимая, под восторженные вопли легко вскочила на ноги…

Теперь Наоми не предпринимала активных действий, лишь уходя от ударов Бренды. Вага заметил, что при этом она избегает смотреть Бренде в глаза. Очередной удар Бренды не достиг цели, и она едва удержала равновесие. Чуть отвернула голову и удар босой пятки Наоми пришелся по подбородку Бренды вскользь.

Вага всерьез испугался. Взгляд Бренды горел бешенством, а Наоми свирепо скалилась. Тактика ее стала понятна: Бренда уже начала уставать.

Ноги захлестнуло тонким ремнем, и Наоми осталась одна забота: правильно упасть. Ее подняли и вытащили с площадки. Пини вытерла ей лицо мокрым полотенцем, пока она старалась отдышаться; кто-то попытался обнять за плечи, его она двинула, чувствительно, локтем. Оглянулась, кому врезала? Вага.

— Это справедливо?

Вага вновь осторожно обнял ее, теперь она не противилась.

— Справедливости нет.

— Да?!

— Конечно. Каждый понимает ее по-своему. Попробуй, примири всех. Я, вот, считаю правильным, что все слушают меня. А ты смотришь, наверное, по-другому…

— Вы б у меня пасли свиней.

Вага усмехнулся и, не торопясь, привлек ее к себе.

— Спасибо тебе за Сави. Рад, что вы обе остались живы. За тебя рад больше… И тому еще, что ты способна на поступок. Хочу сказать: ты очень мне дорога. Я многое могу для тебя сделать. Понимаешь ли ты это, ценишь?

Лицо его было совсем близко, она слышала тяжелое дыхание первого адмирала. Он искал ее губы. Прошептал:

— Отвечай, как того сама хочешь. Я буду рад твоему согласию, но отказ меня не оскорбит, не бойся.

Оба знали, что достигли конца пути. Мягко, постепенно он делал ее своей. Решающий момент настал, когда она улизнула от Пини во время первой прогулки в Вагнок, а потом легко согласилась вернуться. Сейчас он готов принять ее капитуляцию, услышать тихое «да».

— Нет, — сказала Наоми.

— Что у вас с отцом произошло? — Пини не скрывала удивления, — Я-то, глупая, радовалась: так хорошо все обернулось, получишь свою долю похвал, еще подарки обломятся… И, на тебе! В общем, пошли смотреть твое новое жилище…

Узкая комната на первом этаже, с одним окном, низкая кровать справа, стол, напротив, у входа, душ вместе с туалетом. Голый каменный пол. Комната служанки самого низшего ранга.

— Так что произошло?

Осматривая «апартаменты», Наоми коротко поведала содержание разговора с Вагой.

— Не сумела выбрать верный тон. Когда мужчина тебе объясняется, он знает, что ответов у тебя возможных — два.

— Так…только суметь правильно сказать хоть то, хоть другое…

— Ага. Я гибче, чем ты думаешь. Если он упорно настаивает на своем, то «нет» означает «так уж и быть». Все же он мне не неприятен. Я попыталась объяснить. Просто… не знаю… Это его еще больше взбесило. И вот, финиш…

Пини сидела на теперь ее, Наоми, жесткой кровати и только качала головой. Наоми не соображала, что творит. И она, Пини, сама виновата: не объяснила толком ничего. Сын Ваги — ее старший брат, умер грудничком. В семнадцать лет внезапно скончалась Левки… Мама, бедная, ненадолго пережила ее. А больше, несмотря на обилие наложниц, у Ваги детей быть не могло — лихорадка крэг — жуткая вещь. Не дай Бог никому подцепить подобное. Бесплодие до конца дней. Хотя, говорят, изредка у мужчин сперма восстанавливает свою живую силу. Была бы женщина молода, здорова и очень темпераментна. Как Наоми… Ладно, будущее покажет. Еще не все пошло прахом.