Сергей Герасимов - Создатель чудес Страница 16

– Мегги, я не понимаю, – спросила Нора, – кто убил Роберта?

– Ну я, конечно, – ответила Маргарет.

– А кошка?

– И с кошкой, это тоже я.

– Но ты ведь любила Тима?

– Я? Никогда. Это он сходил с ума, прямо как ребенок.

Она подошла и посмотрела на лежащего гиганта. Тим лежал на спине, голова завалилась на бок, глаза были закрыты.

– Смотри-ка, у него подрагивают веки. Значит, от тока умирают не сразу. Что ты скажешь об этом, доктор?

– Мышцы могут сокращаться еще несколько часов. Это не значит, что его можно оживить.

– А все равно интересно. Когда умер Роберт, я такого не замечала.

– Наверное, вы не так уж часто убивали, – сказал Вацлав.

Маргарет задумалась.

– Часто. По вашим меркам. Но это обычная работа. Но с помощью электричества – всего один раз. Теперь буду знать.

Она поднялась с кресла и оперлась рукой о стол. У нее явно кружилась голова.

– Теперь… Где вещество?

Она поднла руку с пистолетом и опустила снова.

– Оно в бутылке, – ответил Вацлав, – бутылка стоит в шкафу, там же, где стояли кофейные чашечки.

Маргарет вышла в приемную.

Нора встала на ноги, опираясь о стену. Она привалилась спиной к стене, несколько раз ударилась о стену затылком. Звук был довольно громким.

– Ты! – с ней началась истерика, – Ты, ты все знаешь, ты всех разгадал, ты умеешь читать мысли и предсказывать будущее! Ты мог это сделать! Теперь она нас убьет!

Она говорила шепотом, но ее шепот напоминал приглушенный крик.

– Это была ошибка. Так сложились обстоятельства.

– Обстоятельства? Обстоятельства! – она закричала.

Вошла Маргарет с бутылкой в руке.

– Молчать!

Она поставила бутылку на стол, переложила пистолет в правую руку и прицелилась.

– Эта бутылка?

– Да.

– Тогда прощай, создатель чудес. Ты был интересным человеком, иногда ты даже верно предсказывал. О нас с Тимом, помнишь? Ты сказал, что мы будем вместе, пока будет идти снег и еще два часа после этого. Как красиво! Ты, наверное, гордился собой.

Она нажала на курок. Выстрела не было. Она пошатнулась снова.

– Вам плохо? – спросил Вацлав.

– Сейчас пройдет.

Она попыталась выстрелить снова.

– Не стоит, – сказал Вацлав, – ваш пистолет не заряжен. Я позаботился об этом несколько часов назад. Вы ведь всегда хранили пистолет в этой сумочке, не так ли?

– Да.

– Подумайте, Маргарет, почему вам плохо?

Она нахмурилась, наклонила голову, рот чуть приоткрылся. Лицо выражало работу мысли или, скорее, пародию на работу мысли.

– Я подумала. Не знаю.

– Вы приняли слишком большую дозу лекарства. Я немного не рассчитал, в вашей чашке было четыре капли. Эта доза хороша для такого мужчины, как Тим. Теперь положите пистолет.

Она подчинилась.

Тим пошевелился и окрыл глаза:

– Мне можно встать?

– Да, – сказал Вацлав, – вы сыграли прекрасно. Только не стоило так нервничать, ведь ничего страшного не могло произойти. Смотрите.

– Развяжите мне руки, – он обращался к Маргарет. – Ей тоже. Слушайте только мой голос. Вы подчиняетесь только моим командам. Ложитесь на диван. На спину! Можете подойти и посмотреть на нее, – сказал он Тиму. – Она вас не видит и не слышит. Сейчас у нее контакт только со мной. Она слышит только мой голос и подчиняется только моим командам.

– Я отказываюсь что-либо понимать, – сказала Нора, – здесь устраивают цирк или действительно происходит что-то серьезное?

Вацлав оставил ее слова без внимания. Сейчас он говорил с Маргарет:

– Вы слышите только мой голос. Вы спите, но продолжаете меня слышать. Выполняйте мои команды. Вы меня слышите?

– Да, – очень тихо.

– Вы проснетесь через двадцать минут и забудете все то, что сегодня произошло в этой комнате. Когда вы ждете вертолет?

– Через час.

Ее лицо было бледно почти до зелени. На нем четко проступали морщины – у рта, в уголках глаз. Видимо, доза лекарства была опасной.

– Как вы думаете, сколько ей было лет? – спросил Тим.

Он сказал?было? будто об умершей.

– Не меньше тридцати, – ответил Вацлав.

– Мне она всегда казалась моложе.

– Не расстраивайтесь, нет такого мужчины, которого не обманывала бы женщина.

– А что, есть такие, которые не расстраиваются? – спросил Тим.

– Наверное, нет, вы правы, – ответил Вацлав.

– Верно, верно, нет… – произнесла Маргарет, не открывая глаз, – вы правы, правы, правы…

Все замерли, слушая это жуткое эхо, отраженное от каменного дна черных подземелий беспамятства.

– Она сейчас слышит что-то?

– Только мой голос, – ответил Вацлав. – Маргарет, я приказываю вам после того, как вы проснетесь, ждать вертолет. Вы улетите на нем и никогда не вернетесь. Вы сообщите, что лекарство уничтожено. Если же вам не поверят, вы сделаете все, чтобы это вещество не было использовано во вред людям. Цель вашей жизни – не позволить, чтобы оно было использовано во вред людям. Вы сделаете для этого все – и, если придется, вы пожертвуете собой ради этого. Если вы меня поняли, повторите самое главное.

– Не позволить, не позволить…

– Не позволить чего?

– Не позволить, чтобы оно было использовано во вред людям. Если нужно, пожертвовать собой.

Она вдруг стала тяжело дышать, на лице выступил пот, на шее и руках – тоже.

– Спите, – сказал Вацлав, – когда вы проснетесь, все будет хорошо. Теперь вы только спите. Больше вы не слышите моего голоса.

Он выдержал паузу и добавил:

– Мне жаль, но я не смог рассчитать нужную дозу. Для этого был нужен эксперимент на человеке.

16

Сейчас все было позади, но Нора не могла успокоиться. Она нервно ходила по комнате взад-вперд. Тим остался в кабинете вместе со спящей. Наверное, ему хротелось побыть с нею наедине, хотя бы так, хотя бы в последний раз.

– Ты совершенно не обращал на меня внимания, – сказала Нора. – Я для тебя пустое место. Ты обо мне совершенно не думаешь. Ты думаешь только о том, как от меня избавиться!

Обычная женская непоследовательность, – подумал Вацлав, – возмущенные женщины совершенно забывают о логике, в этом они значительно превосходят мужчин.

– Нора, не надо скандалов, – сказал он.

Он чувствовал себя очень усталым.

– Ах, не надо скандалов?!!

– Прости, я забыл, что лучший способ спровоцировать скандал, это сказать?не надо скандалов?.

Нора вдруг успокоилась. Она всегда была такой – такой непоследовательной и неприятно непредсказуемой. И, тем не менее, она была единственной в мире.

– Скажи, – спросила она, – ты меня все еще любишь?

– Да, – ответил Вацлав, – но я боюсь.

– Чего?

– Я чувствую себя, как солнечный лучик, попавший в бриллиант. Бриллиант – это ты. Но сколько бы я ни отражался от твоих граней, я должен уйти. Солнечный луч невозможно удержать на одном месте, даже если он сам хочет этого больше всего на свете.