Журнал «Если» - «Если», 2007 № 02 Страница 16

Он тоже посмотрел на нее, и в его глазах не было и тени насмешки.

— Я обязан защищать себя в случае необходимости.

Парад должен был вот-вот начаться, и Сьюзен, почувствовав, что сопровождает в высшей степени опасную личность, предложила:

— Давайте встанем где-нибудь в сторонке, подальше от толпы.

— Сюда, — сказал капитан Гротон, который успел оглядеться и выбрать самое подходящее место для наблюдения — высокое крыльцо старого многоквартирного дома, где можно было встать, имея за спиной надежную кирпичную стену. По ступеням он, однако, поднимался довольно тяжело, словно его колени отказывались сгибаться, и Сьюзен спросила себя, уж не последствия ли это его загадочной болезни.

В этот раз Оканогган-Лип превзошел самое себя. Чуть ли не все участники шествия сочли необходимым выразить свое отношение к предстоящему переселению, не останавливаясь перед довольно откровенными намеками. К примеру, на одной из колесных платформ устроилась местная панк-группа с многозначительным названием «Тук-тук, колесики», исполнявшая композицию под названием «Не хочу переезжать, твою мать!». Школьная команда болельщиц, одетых голштинскими коровами, несла плакат с надписью «Не пойдем в загон!». Виднелись в толпе и другие злободневные лозунги, и Сьюзен не находила ничего удивительного в том, что капитана то и дело вызывали по радио, очевидно, запрашивая обстановку. Он, однако, отвечал своим собеседникам сдержанным, повелительным тоном, от которого у Сьюзен на душе становилось спокойнее.

Ничего страшного так и не случилось, парад прошел мирно. Вмешательства солдат не потребовалось, и благодарить за это следовало, скорее всего, командира оккупационной армии, который стоял рядом с ней. И все же, когда толпа на улице стала редеть, Сьюзен поймала себя на том, что от беспокойства крепко сжимает кулаки. К счастью, никто, кроме нее, даже не догадывался, какому риску подвергали себя жители городка, решившись превратить июльский парад в демонстрацию протеста.

— Что теперь? — спросил капитан Гротон, спросил строго, по-военному, отбросив всякое притворство, и Сьюзен окончательно убедилась, что он пришел на праздник не как ее провожатый, а как разведчик, наблюдатель.

— Ничего, — Сьюзен слегка пожала плечами. — Люди разойдутся кто куда. Некоторые отправятся на школьную игровую площадку, где состоится благотворительный пикник, но большинство вернется домой. Они появятся на улицах только часов в девять — в половине десятого, когда можно будет пускать фейерверки.

Капитан кивнул.

— В таком случае, я могу вернуться на базу.

Несколько мгновений в груди Сьюзен бушевали противоречивые чувства. Наконец она сказала нерешительно:

— Что ж, возвращайтесь, и… спасибо.

Капитан серьезно посмотрел на спутницу.

— Я только выполнял свой долг.

Из программы вечерних новостей Сьюзен узнала, что по сравнению с другими городами парад в Оканогган-Лип прошел просто идеально. В Ред-Блаффе, к примеру, был введен комендантский час, фейерверк отменен, а безлюдные улицы патрулировали танки уотессунцев.

Когда неделю спустя Сьюзен снова позвонила капитану, на ее звонок ответил лейтенант Агуш.

— Капитан не может говорить с вами, — сказал он равнодушно. — Он умирает.

— Что-что? — переспросила Сьюзен, не веря своим ушам.

— Он подхватил одну из ваших человеческих болезней и находится при смерти, — объяснил лейтенант.

— Вы вызвали ему врача?

— Нет. Это бессмысленно — он все равно умрет.

Меньше чем через полчаса Сьюзен стояла перед штабом уотессунцев со своей медицинской сумкой в руках. Когда до лейтенанта наконец дошло, что перед ним не просто местная жительница, а врач, который пришел, чтобы помочь пациенту, он не стал возражать и провел ее к капитану. Судя по всему, неизбежная смерть прямого начальника не слишком беспокоила завоевателя.

Капитан Гротон полулежал в кресле небольшой, скудно обставленной, но все же довольно уютной гостиной. Еще с порога Сьюзен бросилась в глаза происшедшая с ним перемена. Казалось, уотессунец стал еще выше и тоньше — выше даже, чем большинство людей, — а черты его лица приобрели еще большее сходство с человеческими. В сумерках он мог даже сойти за обычного мужчину.

Нет, не за обычного, а за в высшей степени несчастного и больного мужчину. Глаза капитана покраснели, подбородок покрывала многодневная щетина (Сьюзен с удивлением отметила, что у Гротона на лице стали расти волосы), а когда он заговорил, его голос прозвучал хрипло и слабо:

— Хорошо, что вы зашли, Сьюзен. Я все собирался поблагодарить вас, прежде чем… — не договорив, он громко чихнул.

Сьюзен, все еще озадаченная его человекоподобным видом, спросила:

— Вы превращаетесь в человека, не так ли?

— Ваши микробы, похоже, абсолютно в этом уверены. — Капитан закашлялся, и она услышала, как в горле уотессунца влажно клокочет мокрота. — Я подцепил совершенно отвратительную земную болезнь…

Сьюзен придвинула стул и уселась подле него.

— На что жалуетесь? — спросила она.

Уотессунец покачал головой. Судя по всему, он считал свою болезнь не самой подходящей темой для беседы.

— Не затрудняйте себя. Я знаю, что умру, и готов к этому.

— Вы меня не поняли, капитан. Я спрашиваю вас как специалист, профессионал.

— У меня такое ощущение, — нехотя ответил Гротон, — что мое тело понемногу растворяется в каких-то гадких жидкостях. Во всяком случае, они выделяются у меня из всех отверстий… Как я уже сказал — отвратительная болезнь.

— Горло болит? Нос заложен? Вы кашляете и чихаете? — быстро перечислила Сьюзен симптомы.

— Да, да…

— Все ясно. Мой дорогой капитан, у вас самый обыкновенный грипп. Вы где-то простыли.

— Простыл? — повторил он удивленно. — Но мне вовсе не холодно. Наоборот, мне жарко…

— У вас, вероятно, температура. — Она пощупала его лоб. — Так и есть! К счастью, я захватила кое-какие лекарства. — Сьюзен достала из сумки коробочку аспирина, противоаллергические и противоотечные таблетки, средство от кашля и флакончик витамина С.

— Вы… вы не обеспокоены? — нерешительно спросил капитан.

— Как вам сказать… У людей грипп проходит примерно за неделю, но как будет развиваться болезнь у вас, я сказать не могу. Ведь вы никогда раньше не болели гриппом, следовательно, ваша иммунная система не готова к борьбе с вирусом. Вы… вам придется сказать мне правду, капитан. Вы действительно стали похожи на человека не только внешне?

— Я… Сколько уже времени прошло? — задал капитан не совсем понятный вопрос.