Яна Дубинянская - Козлы Страница 16

... Лиза шла по тропинке впереди него. Она сильно загорела и с ног до головы усеялась россыпью веснушек. Волосы у неё выгорели и теперь смотрелись не белыми перьями, а переливчатой светлой волной. Между разметавшихся по плечам прядей проглядывали желтые бретельки от сарафана и ещё пара зеленых - от купальника, догадался он. Куда это она идет?

- Вам здесь нравится? - спросил неожиданно для себя.

Она кивнула. На загорелой шее под волосами блеснула цепочка от оберега.

- Мать не слишком загружает вас работой?

Теперь Лиза помотала головой; волосы совершили в воздухе полукруг.

Василию хотелось говорить с ней. Говорить!.. и слышать её голос сильный, звонкий, беспечный. Способный заглушить темный ужас, разрастающийся внутри, зыбкий, жуткий, расшатывающий исподволь такую твердую и надежную духовную защиту...

ТЕ были уже близко. Он почти различал веревку поперек тропы.

Твердовский не выдержал. Не чувствуя тяжести снаряжения, он забежал вперед Лизы и судорожными пальцами схватился за оберег. Вспомнив в последний момент её жалобы, не стал тянуть кулон на себя, а сам склонился над мягкой ложбинкой между большими загорелыми грудьми. В ложбинке скопились мельчайшие бисеринки пота; они приятно влажнили сухие кончики пальцев.

Он поднял, наконец взгляд.

Карие глаза Лизы смотрели удивленно и сочувственно. Она виновато улыбнулась.

- Вы идите, Василий Ильич. Я здесь остаюсь.

Едва шевельнул пересохшими губами:

- Зачем?..

Лизины брови взъехали на середину лба.

- Как - зачем? Я тут коз пасу.

* * *

Поначалу я их боялась, особенно Бусика.

Еще было несколько козлов помоложе и помельче, не таких страшных, но гораздо более наглых. Так и норовили втихаря зайти сзади и залезть мордой под юбку - козлы, иначе и не скажешь. Козы - те просто паслись себе, а так ноль на массу. А козлята вообще прелесть. Подбегают, тычутся в ноги - мол, гладь их, ласкай, чеши между будущими рожками! Как щенки.

... Идея родилась - просто супер! Я и не знала, что я такой гений. Сочиняла прямо на ходу, будто песню: "Как, Зин-Иванна, неужели вы не слышали? В "Крымских известиях" об этом сколько раз писали!"

Четвертушки газеты с таким названием я видела на гвоздике сами понимаете где - а Твердолобиха повелась, как миленькая.

"... Шерсть вывозят в Турцию, а мясо тут продают, на стихийных рынках. И до сих пор эту банду поймать не могут! Так главный начальник милиции обратился к гражданам, чтобы не оставляли своих коз без присмотра..."

Старуха стала ахать и причитать: как же так, а хозяйство, что ж теперь будет... А я помалкивала, ждала, пока она сама догадается. Она и догадалась. Правда, стерва, распорядилась, чтобы я с утра прибирала всю хату, дорожки вытряхивала, полы мыла, посуду полоскала после завтрака... ну, воду носить само собой... Зато потом - к козам, и глаз с них не спускать!..

А дальше главное - засесть поближе к тропинке и подождать, пока мимо протопают Твердолобихины сексоты. Я их вычислила в первый же день: две бабки из соседних домов и старик-татарин, возвращавшийся с рыбалки, всегда примерно в одно и то же время. Когда они появлялись в поле зрения, я начинала мелькать между кустами, покрикивая "Цыган-Цыган-Цыган" или "Машка-Машка-Машка". Трудно, что ли? И пускай себе стучат!

Самое обидное, что нельзя было рассказать обо всем этом Олегу с ребятами. Вот бы прикололись!.. Но никак нельзя.

Олежка. Каждый раз, когда я выходила за калитку, меня прямо жгло изнутри - так хотелось плюнуть на всех этих коз и прямо сейчас побежать, полететь туда, где сверкали синие лоскутки моря за деревьями. Олежка... У него кожа полопалась на плечах, а губы были сухие и соленые-соленые...

Олежка. Мой Олежка...

Но сегодня надо было обязательно выждать лишних минут двадцать, потому что за мной увязался Твердолобый. Если заметит меня на берегу - капец. Я сосредоточенно попыталась подсчитать, сколько ему надо времени, чтобы дойти до моря, нацепить свой баллон и нырнуть под воду. Оттуда-то он фиг чего увидит...

На тропинку выбрался огромный косматый Бусик и уставился на меня. У этого козла всегда был такой вид, будто он чего-то замышляет и заранее ухмыляется. Если честно, я до сих пор его побаивалась.

Вообще, конечно, неплохо, что Твердолобый пошел со мной. Если теперь его мамаша начнет сомневаться, что я честно пасу коз, он лично может подтвердить. Непонятно только, почему он так дико перепугался, когда я ему об этом сказала. Вытаращился, словно на привидение, рот перекосился, а лысина стала серая, как у немытой статуи. Кстати, только сейчас обратила внимание - здесь он шапочку свою не носит. Еще простудится, бедный, голова-то к теплу привыкла... Короче, рванул по тропке, как на рекорд, только я его и видела. Наверное, уже добежал и нырнул... даже скорее всего.

Олежка!

Пришлось сделать крюк, чтобы обогнуть Бусика. И только потом полететь.

... Олег уже высматривал меня, стоя на большом камне в нескольких метрах от берега, - только оттуда тропинку и видно. Помахал мне - и как прыгнет в море! Внутри у меня все оборвалось. Просила же его никогда так не делать!.. Там же камни под водой...

И только через пару длиннющих минут он выбрался на берег, и Граф, подпрыгнув, положил передние лапы ему на плечи, а Олежка дружески столкнул его и, не вытираясь, бросился под свод скалы, где скрылся из виду. Я улыбнулась. Я знала, что вот-вот его мокрая голова, а затем и все остальное, покажется из-за обрыва, который ребята по приколу называли тропой. Лично я ни за что бы не согласилась сама по ней спуститься, я не альпинист и не камикадзе!..

Мы поцеловались наверху - долго-долго, и никто на нас не смотрел, только небо и чайки. Потом Олежка помог мне сойти по "тропе" в бухту - с ним я ничего не боялась. И уже внизу поцеловались ещё раз - на глазах у Кирилла, ловившего рыбу на закидушку, Петра, мечтавшего над раскрытой книжкой, и Графа, который скакал вокруг и ждал своей очереди целоваться со мной.

- Не жарко сегодня, - сказал Кирюха.

- Ага, - подтвердил Петька. - Солнца нет, загорать не в кайф.

Красно-коричневая кожа Олега подсыхала, и на ней высыпали мелкие пупырышки "гусиной кожи". Он зябко передернул плечами. Я подхватила с гальки полотенце и накинула на него; Олежка тут же его сбросил, заявив, что ему не холодно, а если бы и да, он бы со мной совсем по-другому грелся. Ребята засмеялись, и я тоже, и Граф расхохотался совсем по-человечески, и мы с Олежкой опять поцеловались, и было здорово, здорово, здорово...

- Есть идея, - объявил Олег. - Погода не супер, так что поехали в Ялту!

- Принято, - Петька захлопнул книжку.

Кирилл молча принялся сматывать леску.

Олежка подхватил меня на руки.