Сара Уотерс - Дорогие гости Страница 17

Миссис Рэй взяла шкатулку для рукоделия и принялась шить с таким стоическим видом, словно твердо решила не морщиться и не вздрагивать от шума. Сама Фрэнсис сидела с раскрытой книгой на коленях, но, не в состоянии сосредоточиться, снова и снова перечитывала одну и ту же страницу. Как только передняя дверь закрылась и миссис Барбер стала подниматься по лестнице, Фрэнсис отложила книгу и, не удержавшись, на цыпочках подошла к окну. Вон они, направляются в сторону Камберуэлла. Идут в своих безвкусных плащах и причудливых шляпках – впереди горделиво выступает Нетта с ребенком на руках, воплощая собой Триумф Современного Материнства, а миссис Вайни, под руку с Верой и Мин, с прижатой к груди сумочкой из искусственной кожи, плетется черепашьим шагом позади, олицетворением добродушной поздневикторианской эпохи. Дети крутили в руках стебельки лаванды, сорванные из горшков в палисаднике. И в самом палисаднике валялись сломанные стебли.

– Любопытство сгубило кошку, – сказала мать с другого конца комнаты.

– Да ладно тебе, – не оборачиваясь, ответила Фрэнсис. – Я просто хочу убедиться, что они никого тут не забыли. Один, два, три, четыре, пять, шесть – семь, если считать младенца. Неужели целых семь? Уверена, час назад их было меньше.

– Может, они за это время размножились.

– Бедная миссис Вайни! Такие отечные щиколотки! Не ноги, а тумбы.

– Не пойти ли пересчитать ложки в кухне?

– Мама! Можно подумать, им нужны наши старые ложки! Скорее, это они оставили нам пару шиллингов на столике в холле. Незаметно, чтобы не конфузить нас…

В комнате наверху раздался глухой грохот, и Фрэнсис отвернулась от окна.

Мать наконец поморщилась:

– Нет, это ужасно, честное слово. Что миссис Барбер там делает, скажи на милость?

Снова послышался грохот, теперь на лестничной площадке. Заскрипели ступеньки, что-то деревянное тяжело застучало о балясины…

Фрэнсис быстро двинулась к двери.

– Она тащит вниз кресло!.. Сейчас обои обдерет!

Выйдя в холл и закрыв за собой дверь, она крикнула:

– Вам помочь, миссис Барбер?

– Спасибо, я справлюсь, – донесся задышливый голос.

Но Фрэнсис все-таки поднялась и обнаружила, что миссис Барбер, вся красная от натуги, дергает тяжелое громоздкое кресло, передние ножки которого застряли между балясинами. Соединенными усилиями они высвободили кресло, кое-как развернули на промежуточной площадке и благополучно спустили в холл.

Фрэнсис поставила кресло точно на прежнее место и похлопала по спинке:

– Ну что, приятель, как тебе маленькое приключение? Знаете, по-моему, на нем никто раньше и не сидел ни разу.

– Мне действительно не следовало его брать, – смущенно сказала миссис Барбер. – Меня сестры уговорили. Они мной командуют, всегда командовали. Наверное, кресло еще и ужасно старинное.

– Во всяком случае, мой отец так считал. Нет, ваши сестры правильно сделали. Я рада, что вы нашли ему применение.

– Вы очень добры. Спасибо вам.

Миссис Барбер уже повернулась к лестнице. До чего же она не похожа на своего мужа! Он бы задержался, стал лезть с разговорами. Пожалуй, Фрэнсис даже не хотелось ее отпускать. Она вспомнила, как очаровательно выглядела миссис Барбер, когда присела на корточки перед своим племянником и обтянутые зелеными чулками пятки выскользнули из узорчатых туфелек. Крошки с груди она уже стряхнула, но завитые локоны все еще были растрепаны, и у Фрэнсис опять возникло заботливое желание поправить ей прическу.

Вместо этого она сказала:

– У вас усталый вид.

Миссис Барбер поднесла ладонь к щеке:

– Да?

– Может, посидите со мной немножко? Не на этом страшилище, конечно… – Она махнула рукой в сторону кресла. – А в кухне. Буквально пять минут, а?

Миссис Барбер заколебалась:

– Мне бы не хотелось вас отвлекать…

– Вы меня ни от чего не отвлечете, кроме как от мыслей о хозяйственных делах. А о них я могу подумать в любое другое время. Ну же, скажите «да»! Я уже давно хотела вас пригласить. Мы с вами живем в одном доме, но почти не общаемся. Это как-то странно, вы не находите?

Фрэнсис говорила искренним тоном, и выражение лица у миссис Барбер переменилось.

– Пожалуй, – улыбнулась она. – Да, хорошо.

Они прошли в кухню, и Фрэнсис предложила миссис Барбер стул.

– Сделать вам чаю? – спросила она, когда Лил села.

– О нет, спасибо. Я весь день пила чай.

– Тогда, может быть, кусочек кекса?

– И кекс я ела! Но сами-то вы чаю выпьете, конечно?

Немного поразмыслив, Фрэнсис сказала:

– Честно говоря, чего мне сейчас по-настоящему хочется… – Она подошла к открытой двери, высунула голову в коридорчик и прислушалась, не раздаются ли в гостиной звуки движения. Ничего не услышав, она бесшумно закрыла дверь и засунула руку в карман фартука, висевшего на двери изнутри. – Мать не одобряет, что я курю, – тихо проговорила она, доставая табак, папиросную бумагу и спички. – Я думала, меня просто разорвет, пока смотрела, как дымят ваши сестры. Только учтите: если меня застукают, я все свалю на вас. Врать я умею, имейте в виду.

Фрэнсис села напротив миссис Барбер и протянула ей пакетик с папиросной бумагой:

– Будете?

Миссис Барбер коротко мотнула головой:

– Я так и не научилась скатывать.

– Я вам скатаю, если хотите.

Миссис Барбер поколебалась, кусая свои полные губы, потом озорно усмехнулась:

– Почему бы и нет? Давайте!

Казалось, все происходящее доставляло ей неподдельное удовольствие. Она зачарованно наблюдала, как Фрэнсис выкладывает два листочка бумаги и осторожно насыпает на каждую табаку из жестяной коробочки; затем положила обнаженные локти на стол и подалась вперед, чтобы получше рассмотреть, как первая сигарета обретает форму. Одно запястье у нее обхватывал красный деревянный браслет, под стать бусам на шее, но на пальцах украшений не было, если не считать тонкого обручального кольца и такого же тонкого помолвочного, с крохотными бриллиантами.

– Ух, как ловко у вас получается! – восхищенно сказала миссис Барбер, когда Фрэнсис поднесла сигарету к губам и провела кончиком языка по клейкой полоске. А через несколько секунд, когда и вторая сигарета была готова, она добавила: – Такие аккуратненькие, даже курить жалко!

Однако миссис Барбер взяла сигарету и наклонилась к зажженной спичке, которую протянула Фрэнсис. При этом она на мгновение положила руку ей на запястье, и Фрэнсис отчетливо ощутила живое тепло ее ладони и пальцев.

С сигаретой миссис Барбер выглядела как-то иначе – более взрослой, что ли. После первой затяжки она откинулась на спинку стула, небрежным привычным движением сняла с губы крошку табака и сказала:

– Видел бы нас сейчас Лен. Он прямо как ваша матушка, мисс Рэй: запрещает мне курить. Но с другой стороны, мужчины вечно норовят запретить женщинам все то, что сами охотно делают, – вы не замечали?

Миссис Барбер, разумеется, говорила о вещах сугубо житейских, но Фрэнсис, поискав глазами, куда бы стряхивать пепел, и наконец выдвинув на середину стола блюдце, откликнулась:

– Голосовать, например? Баллотироваться в парламент? Нет, никогда подобного не замечала. Так, что еще? Руководить промышленными предприятиями? Работать, состоя в браке? Требовать развода в судебном порядке? Остановите меня, если утомлю вас перечислением.

Миссис Барбер рассмеялась, одновременно выпуская дым. И смех этот, зримо явленный облачками дыма, вылетающими из чуть округленных полных губ, был таким теплым, таким искренним, таким непохожим на ее обычное машинальное хихиканье, что Фрэнсис испытала странное ликование оттого, что породила его своими словами.

Какое-то время они курили в тишине, которую нарушали лишь тихие кухонные звуки: тиканье часов, шуршание угольков в печи, мелодичный стук капель о раковину в судомойне.

Встретившись взглядом с миссис Барбер, Фрэнсис сказала:

– Я была рада познакомиться с вашей семьей.

В глазах миссис Барбер появилось недоверчивое выражение.

– Очень мило с вашей стороны, что вы так говорите.

– Я вовсе не из вежливости. Я всегда говорю, что думаю.

– Я не хотела, чтобы вы с ними встречались. Вы и ваша мать.

– Вот как? Почему?

– Ну… Лен сказал, что вы сочтете их вульгарными.

Фрэнсис почувствовала смутную вину, вспомнив, как наблюдала за уходящими гостьями из окна, и почувствовала еще что-то, более смутное, по отношению к миссис Барбер. Стряхивая пепел в блюдце, она твердо сказала:

– Я очень рада, что они зашли. Особенно мне понравилась ваша мать. Что с вами? Вы расстроились?

Миссис Барбер слегка поникла.

– Просто… ну… она действительно всем нравится. И беда в том, что она из кожи вон лезет, чтобы понравиться. Она постоянно в образе, моя мать, и постоянно переигрывает. Некоторые ее шуточки сегодня… Миссис Рэй, наверное, была в ужасе. И потом, она вечно расхаживает в этих своих старых дешевых тряпках, хотя сейчас у нее полно денег, чтобы купить приличную одежду. – Она с виноватым видом стряхнула пепел. – Нехорошо, конечно, говорить про нее такие вещи. Мама хлебнула горя в жизни, всякого повидала. Одно время мы жили страшно бедно – после смерти отца и до того, как она вышла за мистера Вайни. Даже стыдно сказать, до чего бедно. Мать тогда работала наизнос, вот почему у нее спина больная. А ноги ее вы видели?