Андрей Ливадный - Владыка ночи Страница 17

Перед ним по ту сторону равнины лежал Регул — город, где он родился и вырос. Сейчас глядя, как на огромные панорамные окна медленно опускаются защитные бронежалюзи, он с досадой понял, что опоздал всего на несколько часов.

Ненависть к человеку, который одним властным жестом руки разлучил его с Юноной, обрёк на муки рабства, тщательно упрятанная в глубине души, внезапно и болезненно вырвалась на волю, исказив черты его лица моментальной гримасой гнева.

С той поры, как он в последний раз видел освещённые закатом иззубренные пики кратера Регул, минуло два года.

Теперь он вернулся сюда, но не один — радом стояли другие изменённые, а за склонами кратера до поры скрывался корабль, которым управлял Гоум.

Городская стража неторопливо опускала бронежалюзи, готовя город к долгой ночи.

Ждать дальше не было смысла.

— Сервам — вперёд! — резко, с хриплым придыхом скомандовал он. — Сбить стражу и захватить метательные машины!

Шлюзовая стража, в отличие от горожан, совершавших вылазки за пределы Регула, была экипирована намного лучше: вместо тканевых балахонов, пропитанных герметизирующим составом, — эластичные, бронированные кольчуги.

Если взглянуть на воинов, вращающих рукоятки древних механизмов, а затем быстро преодолеть взглядом десяток километров и сравнить их с бросившимися в атаку изменёнными, то могло показаться, что наблюдаешь представителей двух абсолютно разных цивилизаций, между которыми осталось лишь сходство в анатомическом строении тела.

…Всё происходило в ватной тишине, разреженная атмосфера плохо передавала звуки, и тем выразительнее становился язык жестов: один из воинов Регула, только что взобравшийся на каменный козырёк, предохраняющий город от ударов частых метеоритных дождей, заметил, что глубокая тьма, затопившая всё дно кратера, странно клубится, будто в чернильной тени к городу спешат десятки караванов.

Думать, что после многолетнего перерыва к Регулу движутся мирные торговцы, избравшие для прибытия самый неподходящий час, было бы наивно, и первое предположение, пришедшее на ум воину, оказалось единственно верным: он вскинул руку в предостерегающем жесте и резко указал в ту сторону, где уже явственно клубилась поднятая ногами изменённых и тонкими ступоходами сервов реголитная пыль.

В этой ситуации слова не имели смысла. Жест воина был замечен, и тревожные сигналы тут же прокатились по цепочке, от человека к человеку, заставляя стражников бросать работу и хвататься за оружие.

Нужно отдать должное воинам Регула: они не растерялись, хотя нападение было внезапным, стремительным и беспощадным. За дымчатыми забралами гермошлемов не различишь смертельно побледневшие лица, пластины брони не выдадут охватившую некоторых стражников ледяную дрожь, но действовали они на удивление слаженно: ловко вскарабкавшись на двадцатиметровую высоту, воины оказались на плоской отшлифованной древними силами площадке, по краю которой вздымалась линия сложенных из камня укреплений.

Прекрасная позиция, выдвинутая вперёд относительно фасада города, давала им неоспоримое преимущество перед атакующими. С двадцатиметровой высоты пятьдесят стражников, успевших взобраться на козырёк, могли свободно и эффективно защищать дальние подступы к городу, оставаясь при этом под защитой сложенных из угловатых камней невысоких стен.

В напряжённой тишине раздались приглушённые щелчки — это стражники, заняв позиции, взводили пружинные механизмы метательных орудий.

Внутри города в данный момент царила суматоха, около ста пятидесяти воинов спешно выстраивались подле шлюзовых ворот, на ходу застёгивая элементы гибкой брони. Остальные жители спешили укрыться в центральной части поселения, где высились стены внутренней цитадели, на строительство которой пошёл материал домов нескольких незаселённых кварталов.

Резкий жест Аргеландера, подкреплённый короткой командой, сорвавшейся с его губ, бросил вперёд отряд сервов. Механизмы, передвигающиеся на тонких суставчатых конечностях, несмотря на кажущуюся хрупкость, на самом деле являлись грозной силой.

Облако пыли, стремительно надвигающееся на город, на самом деле было не столь плотным, как казалось издалека, к тому же над этой частью Селена уже наступила ночь, и в небесах в полную силу засиял огромный голубовато-белый Владыка Ночи, озаряя своим холодным светом безжизненные пространства.

В призрачном сиянии воины отчётливо видели, как поблёскивают металлические тела машин, передвигавшихся длинными прыжками за счёт энергии механических приспособлений: конечности сервов являлись полыми конструкциями, состоящими из трубок с вложенными в них пружинами. Совершив прыжок, они взмывали высоко в воздух, потом начинали снижаться, и в момент соприкосновения с твердью Селена их конечности резко укорачивались, полые трубки входили одна в другую, сжимая пружины для очередного прыжка.

Лица воинов всё больше бледнели в напряжённом ожидании. Изменённых они не боялись, а вот сервы, в понимании любого из стражников, являлись смертельно опасными противниками. Исчадия тёмной стороны Селена, чьи мрачные просторы не озарял голубоватый свет Владыки Ночи, не ведали ни сострадания, ни страха, они безраздельно подчинялись своим хозяевам, а любое причинённое сервами ранение неизбежно влекло за собой проклятие металлической проказы, будто они были напитаны этой страшной неизлечимой болезнью.

Стражники, припав на одно колено, застыли за укреплениями, словно изваяния. Каждый из них сжимал в руках короткоствольное оружие, работающее за счёт энергии сжатого воздуха. Прочные гофрированные шланги, соединяющие гермошлемы воинов с закреплёнными на спине прямоугольными ёмкостями, имели длинные гибкие отростки в виде прочных трубок, подключённых к рукояткам оружия. В условиях Селена при низкой гравитации и разреженной атмосфере шарик, вылетающий из ствола с характерным глухим хлопком, дробил камень и с лёгкостью пробивал пылезащитные кожухи севов, но при этом расходовалась драгоценная дыхательная смесь, существенно сокращая время пребывания воина вне герметичных пространств города.

Первая атакующая волна машин достигла критической отметки, когда солнце уже полностью скрылось за изломанной пиками гор линией горизонта. В голубоватом сумраке из облака пыли ввысь взмыли полусферические корпуса машин. Сервов было около сотни, и свой последний атакующий прыжок они рассчитали таким образом, чтобы, взмыв вверх, приземлиться на плоском козырьке за защитными укреплениями.

Сквозь узкие бойницы по ним ударили автоматы. Издали казалось, что каменные стены с вертикальными прорезями бойниц окутались облачками пульсирующего тумана, и с десяток сервов внезапно утратили плавную целеустремлённость строго рассчитанной траектории прыжка, будто с ходу налетели на незримую преграду и расшиблись об неё, падая вниз к основанию городского фасада…

Первая фаза столкновения выглядела беззвучно и почти безобидно, покалеченные машины рушились вниз, вздымая облачка реголитного праха, и оставались неподвижно лежать в выбитых при падении воронках, но подавляющее большинство сервов благополучно завершили начатый прыжок: их тонкие конечности со скрежетом заскользили по гладкой поверхности каменного козырька; воины, защищающие укрепления, стали резко разворачиваться, поражая приземлившиеся за спиной машины градом сферических пуль, но сервы уже ринулись в атаку, не обращая внимания на чудовищные потери в своих рядах.

Дистанционный бой мгновенно перешёл в кровопролитную рукопашную схватку. Отталкиваясь от каменной плиты, сервы прыгали на воинов, с чудовищной силой пронзая их тонкими конечностями; некоторым стражникам удавалось свалить своих противников на лету, и тогда они, заученным движением отстегнув бесполезные теперь автоматы, выхватывали обоюдоострые клинки из серовато-голубого сплава, бесстрашно бросаясь на механические исчадия.

Аргел наблюдал за схваткой, не вступая в неё.

Со стороны могло показаться, что юношей движет месть, но почему он не ринулся в таком случае вместе с сервами, чтобы сойтись лицом к лицу с теми, кто презирал его по праву рождения, а затем попросту выгнал за стены города, обрекая на страшную смерть?

Ответ был прост: несмотря на кровавое напряжение схватки, кипевшей на ближних подступах к Регулу, он пришёл сюда не ради смерти или мести. Сбить отряды шлюзовой стражи было попросту необходимо — три крупных метательных механизма, смонтированных на каменном козырьке города, могли нанести непоправимый урон космическому кораблю, на восстановление герметичности которого Гоум потратил почти полгода. Старик сумел внятно втолковать Аргелу, что, если в корпусе будет хоть одна малейшая трещинка, им никогда не преодолеть бездну ПУСТОТЫ, разделяющей Новый Селен и Владыку Ночи.