Собрание сочинений в 12 т. Т. 7 - Верн Жюль Габриэль Страница 17

- Я всегда готова к худшему, сударь, - отвечает храбрая девушка и тотчас же возвращается к миссис Кир.

Андре Летурнер провожает ее печальным взглядом.

К восьми часам вечера основание плота уже почти готово. Спускают пустые, герметически закрытые бочки и прикрепляют их к плоту, чтобы он лучше держался на воде.

Через два часа в рубке раздаются отчаянные вопли. Выбегает мистер Кир.

- Мы тонем! Тонем! - кричит он.

И тотчас же мисс Херби и Фолстен выносят бесчувственную миссис Кир.

Роберт Кертис бросается в свою каюту и возвращается с картой, секстаном, компасом.

Крики ужаса… На судне все и вся беспорядочно перемешалось. Матросы устремляются к плоту, но не могут им воспользоваться: готово лишь основание, настил еще отсутствует…

Невозможно пересказать все мысли, промелькнувшие у меня в эту минуту, или нарисовать быстро пронесшиеся видения - развернутый свиток моей жизни! Мне кажется, что все мое существование сосредоточилось в этой последней, завершающей его минуте! Я чувствую, что палуба уходит у меня из-под ног. Я вижу, как вокруг судна поднимается вода, точно океан разверзся, чтобы нас поглотить!

Несколько матросов, испуская вопли ужаса, ищут убежища на вантах. Я собираюсь последовать за ними…

Кто-то останавливает меня. Летурнер указывает мне на сына, из его глаз текут крупные слезы.

- Да, - говорю я, судорожно сжимая его плечо. - Вдвоем мы спасем его!

Но Роберт Кертис опережает меня, он подходит к Андре, чтобы отнести его на ванты грот-мачты. «Ченслер», который шел с большой скоростью, гонимый ветром, внезапно останавливается. Мы ощущаем сильный толчок.

Судно идет ко дну! Вода уже лижет мне ноги, я инстинктивно хватаюсь за канат… Но вдруг мы перестали погружаться. И хотя палуба ушла на два фута под воду, «Ченслер» продолжает держаться на поверхности океана.

XXV

- Ночь с четвертого на пятое декабря. - Роберт Кертис берет на руки молодого Летурнера и, перебежав с ним через залитую водой палубу, ставит его на ванты правого борта. Отец Летурнер и я взбираемся на те же ванты.

Я оглядываюсь. Ночь достаточно светла, и я могу рассмотреть все, что делается вокруг. Роберт Кертис опять занял свой пост в рубке. Сзади, возле незатопленного еще гакаборта, я различаю смутные силуэты мистера Кира, его жены, мисс Херби и Фолстена; на самом краю бака вижу лейтенанта и боцмана; на марсах и вантах - всех остальных.

Андре Летурнер поднялся на грот-марс с помощью отца, который переставлял его ноги с перекладины на перекладину, и, несмотря на качку, благополучно добрался до места. Но миссис Кир не поддалась никаким уговорам и не покинула рубки, где ее может смыть волной, если усилится ветер. Поэтому и мисс Херби самоотверженно осталась подле нее.

Как только судно перестало погружаться, Роберт Кертис приказал немедленно спустить все паруса, а затем убрать реи и брам-стеньги, чтобы оно не потеряло остойчивости. Он надеется, что благодаря этим мерам «Ченслер» не будет опрокинут волнами. Но ведь судно может с минуты на минуту затонуть? Я подхожу к Роберту Кертису и задаю ему этот вопрос.

. - Не знаю, - отвечает он спокойно. - Это прежде всего зависит от моря. Ясно, что теперь «Ченслер» находится в состоянии равновесия… но это каждое мгновение может измениться.

- Может ли плавать «Ченслер», раз его палуба уже на два фута погрузилась в воду?

- Нет, господин Казаллон, но течение и ветер могут нести его и, если он продержится несколько дней, прибить его к какой-нибудь точке побережья. Наконец, у нас есть плот - наше последнее прибежище; он будет окончен через несколько часов, и с наступлением дня мы на него переберемся.

- Значит, надежда еще не потеряна? - спросил я, удивленный спокойствием Роберта Кертиса.

- Надежды никогда нельзя терять, господин Казаллон, даже в самом отчаянном положении. Если из ста шансов девяносто девять против нас, то на сотый все-таки можно рассчитывать, это все, что я могу сказать вам. Если память мне не изменяет, наполовину затонувший «Ченслер» находится точно в таком же положении, в каком было трехмачтовое судно «Юнона» в тысяча семьсот девяносто пятом году. Более двадцати дней оно находилось на волосок от гибели. Пассажиры и матросы спаслись на марсах, и, когда, наконец, показалась земля, все, кто вынес голод и усталость, были спасены. Это известный факт из летописи флота, и я не могу не вспомнить о нем в такую минуту! Нет никаких оснований полагать, что на «Ченслере» оставшимся в живых повезет меньше, чем на «Юноне».

Многое, пожалуй, можно возразить Роберту Кертису, но из этого разговора ясно одно: наш капитан не потерял надежды.

Но раз равновесие может быть в любое мгновение нарушено, необходимо покинуть «Ченслер», и чем раньше, тем лучше. Поэтому решено, что завтра, как только плот будет готов, все переберутся на него.

Легко представить себе, какое отчаяние овладело экипажем, когда Даулас заметил около полуночи, что остов плота исчез! Канаты, как они ни были крепки, перетерлись от боковой качки, и плот уже, вероятно, с час как унесен течением.

Когда матросы узнали об этом новом несчастье, послышались возгласы отчаяния.

- В море! Мачты в море! - кричат потерявшие голову люди.

Они хотят перерезать такелаж, чтобы сбросить в море стеньги и сейчас же построить новый плот…

Но тут раздается голос Роберта Кертиса.

- По местам, ребята! - кричит он. - Чтобы ни одна нитка не была перерезана без моего приказания! «Ченслер» держится! «Ченслер» еще не тонет!

К экипажу, как только он услышал решительный голос капитана, вернулось хладнокровие, и, несмотря на явное неудовольствие некоторых матросов все разошлись по местам.

С наступлением дня Роберт Кертис поднимается на салинг, он внимательно осматривает даль вокруг судна. Нет! Плота нигде не видно! Что же делать? Снарядить вельбот и пуститься на поиски, быть может продолжительные и опасные? При сильном волнении это невозможно, такому утлому суденышку не совладать с ним. Значит, надо взяться за постройку нового плота - и немедленно.

Волнение еще усилилось, и миссис Кир, наконец, решилась оставить свое место в конце юта; она тоже взобралась на грот-марс и упала там почти в полном бесчувствии. Мистер Кир поместился вместе с Сайласом Хантли на фор-марсе. Возле миссис Кир и мисс Херби устроились оба Летурнера, тесно прижавшись друг к другу, ведь длина этой площадки составляет всего-навсего двенадцать футов. Но между вантами протянуты канаты, которые помогают держаться при сильной качке. Кроме того, Роберт Кертис велел натянуть над марсом парус, который немного защищает обеих женщин от палящего солнца.

Несколько бочонков и ящиков, плававших между мачтами, были во-время подобраны, подняты на марс и крепко привязаны к штагам. Эти ящики с консервами и сухарями да бочонки с пресной водой - весь наш скудный запас провизии.

XXVI

- Пятое декабря. - Жаркий день. Декабрь на шестнадцатой параллели это уже не осенний, а настоящий летний месяц. Надо ждать жестокой жары, если ветер не умерит палящего зноя солнечных лучей.

Однако на море волнение продолжается. Волны бьются, точно об утес, о корпус судна, на три четверти погруженного в воду. Пенистые гребни достигают марсов и обдают нас брызгами, похожими на мелкий дождь.

Вот все, что осталось от «Ченслера», что находится еще на поверхности бурного моря: три мачты, над ними - стеньги, бушприт, к которому подвешен вельбот, чтобы его не разбили волны, затем рубка и бак, соединенные лишь узким фальшбортом. Что касается палубы, она совершенно погружена в воду.

Сообщение между марсами очень затруднено. Только матросы, передвигаясь по штагам, могут пробираться от одного марса до другого. Внизу между мачтами, на пространстве от гакаборта до бака, волны перекатываются, пенясь, точно над подводной скалой, и мало-помалу отрывают от судна куски обшивки; матросы подбирают доски. Воистину ужасающее зрелище для пассажиров, взгромоздившихся на узкие площадки, - видеть у себя под ногами ревущий океан. Мачты, торчащие из воды, вздрагивают при каждом ударе волны, и кажется, что их вот-вот смоет.