Айзек Азимов - Приход ночи (Сборник рассказов) Страница 17

Вместе с тем исчезло бы и понятие индивидуальности.

Человечество обрело бы покой и безопасность, став крошечным винтиком в огромном биологическом механизме. Сам же человек стал бы братом микробу и одноклеточному организму.

Вайс вскочил. Он обязан переговорить с капитаном Лорингом. Они отправят отчет о проделанной экспедиции и взорвут корабль, как сделал это Сэйбрук.

Он снова опустился в кресло. У Сэйбрука были доказательства, в то время как у него нет ничего, кроме глупых предположений, порожденных перепуганным сознанием, и камня с двумя зелеными крапинками. Уничтожить корабль и убить двести человек из-за неподтвержденного подозрения?

Надо думать!

Он весь дрожал. Почему он должен ждать? Ему так хотелось поприветствовать всех, кто находился на борту корабля. Сейчас!

Между тем более холодная и рассудительная его часть говорила, что время еще не пришло. Те, которые плодятся в темноте, выдадут его присутствие через пятнадцать минут, а четко мыслящие постоянно их контролируют. Даже когда до поверхности их планеты останется одна миля, будет все равно рано, ибо они успеют уничтожить и себя и корабль.

Надо дождаться, когда откроются воздушные шлюзы и миллионы крошечных плодящихся ворвутся внутрь корабля. Лучше поприветствовать каждого из них в отдельности и поздравить со вступлением в братство организованной жизни. А потом этот рой полетит дальше, распространяя послание...

Вот тогда - все! Еще один организованный, полный мир.

Он ждал. Слышалось глухое гудение могучих двигателей, замедляющих спуск космического корабля, затем шорох и треск, последовавшие в момент соприкосновения с поверхностью планеты. Затем...

Он настроился на радость четко мыслящих, и их торжество слилось с его собственным. Скоро они смогут воспринимать мир так же полно, как и он. Может, не именно эти фрагменты, но другие, которые вырастут из пригодных для продолжения жизни особей.

Скоро откроются главные шлюзы...

Мысли оборвались.

Черт бы все побрал, опять что-то не так, подумал Джерри Торн.

– Простите, - проворчал он, обращаясь к капитану Лорингу. Кажется, произошел обрыв в сети. Шлюзы не открываются.

– Вы уверены, Торн? Лампочки горят.

– Да, сэр. Мы пытаемся выяснить, в чем дело.

Торн вышел и присоединился к Роджеру Олдену, вскрывшему кожух с идущей к шлюзу проводкой.

– Ну что там?

– Подожди, дай разобраться. - Роджер возился с проводами. Затем он пробормотал: - Хочешь верь, хочешь нет, но в двадцатиамперном проводе не хватает шести дюймов.

– Чего?!

Олден поднял вверх аккуратно перерезанные концы провода.

К ним подошел доктор Вайс. Выглядел он изможденным, а изо рта сильно пахло бренди.

– В чем дело? - нетвердым голосом поинтересовался он.

Ему объяснили причину поломки. В самом углу кожуха нашелся вырезанный конец.

Вайс наклонился. На полу валялся черный кусочек. Он прикоснулся к нему пальцем. Кусок оказался грязным, на подушке пальца осталось пятно, как от сажи. Доктор рассеянно потер его о ладонь. Очевидно, вместо недостающего куска провода находилось что-то другое. Оно только внешне походило на провод, а на самом деле было живым, и когда по цепи пошел ток, вспыхнуло, сгорело и обуглилось.

– Как бактерии? - хрипло спросил Вайс.

Кто-то из команды проверил и доложил:

– Все в порядке, док.

Между тем провод заменили, шлюзы открылись, и вскоре доктор Вайс оказался в полном анархии мире Земли.

– Анархия, - произнес он и диковато рассмеялся. - И так будет всегда.

Хозяйка

Hostess (1951)Перевод: М. Гутов

В конце 1950 года мы с женой пришли к печальному и неприятному заключению, что детей у нас не будет. Врачи никаких отклонений не находили, а детей все не было и не было.

Супруга моя помаленьку смирилась с бездетностью и готовилась посвятить себя моей писательской карьере. Работая в команде, казалось нам, мы добьемся больших результатов. Предполагалось, что я буду диктовать свои рассказы, а она станет их печатать.

Затея вызывала определенные сомнения. Теоретически все звучало великолепно, на деле же мне никогда не приходилось диктовать. Я привык печатать свои рассказы и видеть, как предложения выползают на бумагу слово за словом. Поэтому я не стал сгоряча покупать диктофон, а уговорил продавца отдать его мне на тридцать дней на пробу.

В течение следующего месяца я наговорил на машинку три рассказа, в том числе и "Хозяйку". Кошмарный опыт кое-чему меня научил. Один раз, например, когда жена заявила, что ничего не может разобрать, я понял, что играю в повествовании большую роль, чем предполагал.

Я прослушал отрывок, вызвавший у нее сомнения. Тот самый, где два героя ссорятся между собой, проявляя при этом все большую и большую злобность. Оказалось, что по мере того как персонажи распаляются, завожусь и я. К тому моменту когда ссора достигла пика, я издавал нечленораздельные вопли ярости. Пришлось наговаривать отрывок еще раз. Ничего подобного не происходило, когда я печатал!..

Тем не менее, затея удалась. Рассказы выглядели так, словно я с самого начала печатал их сам. (Таково, во всяком случае, мое мнение. Прочтите "Хозяйку" и судите сами.)

Естественно, я был доволен. Отправившись к продавцу, я объявил ему, что покупаю диктофон, и тут же выписал чек на всю сумму.

Спустя неделю, как выяснилось из последующих подсчетов, нам удалось зачать ребенка. Когда сие событие стало бесспорным, между нами произошел разговор, мое участие в коем ограничивалось главным образом периодическими восклицаниями типа "Не может быть!"

Так или иначе, диктофоном мы больше не пользовались, хотя он до сих пор с нами. Спустя четыре месяца после опубликования "Хозяйки" на свет появился мой сын Дэвид.

Роуз Смоллет была счастлива, она просто торжествовала. Стянув перчатки и отбросив в сторону шляпку, она сияющими глазами смотрела на мужа.

– Дрейк, он придет к нам домой!

Дрейк взглянул на супругу с раздражением:

– Ты пропустила ужин. Я ждал тебя к семи.

– Ой, ну какая разница! Я перекусила по дороге. Дрейк, он придет к нам домой!

– Кто еще к нам придет?

– Доктор с планеты Гаукина! Ты что, не понял, о чем шла речь на конференции? Мы целый день только об этом и говорим. Я даже мечтать не могла о подобном!

Дрейк Смоллет вытащил трубку изо рта. Вначале он долго смотрел на трубку, потом перевел взгляд на супругу:

– Давай по порядку. Когда ты говоришь о докторе с планеты Гаукина, ты имеешь в виду гаукинянина из вашего института?