Руслан Шабельник - Рип Винклер Страница 17

Рипа охватило волнение.

— Что мы теперь будем делать?

— Ничего, я так и думал. Покажи им лицо.

Рипа передернуло.

— Лицо, ладно, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, в любом случае отступать уже поздно. — Он поднял руки и резко сорвал головной убор. Неясный вздох раздался из сотен глоток людей.

ОрррХа, как показалось, торжествующе и с облегчением указала пальцем на Рипа и начала громко кричать, обращаясь ко всем.

— Ну и чего она теперь говорит?

— Она говорит, что ты самозванец и, возможно, специально послан, дабы совратить Хаадо с пути истинного. «Да кому они нужны», — подумал Рип.

— И что я продался тебе, — продолжал Тум, — и что во славу Бхххххунда нас обоих необходимо умертвить.

— Неплохой оборот, как ты думаешь, ей поверят?

— Сейчас племя в раздумье, пока мы еще не сказали своего слова.

Наконец ОрррХа замолчала, обвинительно уставив в сторону заговорщиков кривой волосатый перст Фемиды.

После этого, выждав приличествующую моменту паузу, заговорил Тум.

— Повторяй быстро за мной, — шепнул он Рипу и начал.

Рип, как мог, воспроизводил за стариком лающую галиматью, являющуюся языком Хаадо.

— А теперь помолчи, — махнул лапой переводчик. И сразу после этого пустился в дебри пламенной ответной речи. Да, безусловно, Тум, как оратор, был намного опытнее и искуснее ОрррХи. Не зря нелегкому ремеслу риторики в свое время обучали специально и брали за это немалые деньги. Надо признать, не зря брали.

Голос старика то возвышался, сотрясая деревья, то понижался почти до шепота, кто бы мог подумать, что в этом маленьком тщедушном теле живет такой дух. Рил не понимал, что говорил Тум, но наконец после десятка минут ответного гавканья тот замолчал, тяжело дыша и сверкая глазами на окружающих.

— Крикни: «Техендоо», — тихо обратился он к Рипу.

Еще во время репетиций Винклер выучил это слово, единственно его научившись выговаривать правильно. Техендоо в переводе с местного наречия звучало примерно как «выбирайте».

— Техендоо!!! — что есть мочи заорал Рип.

И толпа заволновалась. Некоторые начали подниматься со своих мест, а некоторые, в основном мужчины, так и остались сидеть.

Вскоре уже все женщины племени были на ногах. Охотницы небольшими группами выходили к костру и разделялись: одни из них направлялись в сторону едва дышащих Рипа с Тумом, другие поворачивались в сторону неподвижно стоявшей напротив них ОрррХи.

— Что сейчас происходит?

— Я сказал, чтобы охотницы выбирали, с кем они. С сошедшим с небес богом или со старой, охваченной духами-врагами жрец-вождем. По счастью, наши союзники пошли первые, показав пример остальным.

— Но возле нее тоже порядочно людей, я так думаю, не миновать кровавой стычки.

— Что же, мы готовы.

«Однако я не совсем готов», — подумал Рип.

Племя уже разделилось, все присутствующие женщины стояли друг против друга, стреляя взглядами. Группы были примерно равны, может быть, даже их чуть больше. Все замерли в ожидании, требовалась лишь первая искра, чтобы зажечь кровавое пламя, и эта искра нашлась…

Одна из воительниц из группы ОрррХи выскочила вперед, и что-то прокричав, видимо, оскорбительное, в сторону своих соперницояэтрывистым движением вскинула копье и, почти не целясь, резко метнула его.

Вся сцена произошла в одно неуловимое, мельчайшее, микроскопическое мгновение. Копье со свистом, рассекая воздух со стремительностью молнии и неминуемостью судьбы, понеслось в сторону возвышающегося над толпой Рипа.

Казалось, кровавый конец неизбежен. Все, финита ля комедия. За неимением занавеса убирайте трупы. Полет копья занимал ничтожный промежуток времени, однако что-то произошло, какое-то важное событие успело случиться… Вот Винклср с ужасом смотрит на приближающееся острие — светлую или темную точку, разрастающуюся, увеличивающуюся в размерах и постепенно заслоняющую собой все окружающее пространство; а вот оно уже неподвижно замерло всего в нескольких сантиметрах от лица юноши.

Рип четко увидел каждую зазубринку, каждую выемку и бугорок на грубо обработанном и слегка сколотом, скорее всего неудачным попаданием, костяном наконечнике смертельного, в полном смысле слова, оружия.

Сначала он ничего не понял, не видя, не слыша и не ощущая ничего вокруг; а затем до него постепенно с возвращением чувств пришло и понимание. Оно не добралось, не долетело до своей цели. То ли бросающая оказалась не совсем точна, впрочем, нет — вот оно, прямо перед глазами с полусколотым концом, доказательство ее меткости, выходит, бросок был недостаточно силен… Тогда почему копье замерло прямо перед лицом и не падает. Винклер прислушался… И почему такая тишина вокруг? Он с трудом оторвал взгляд от зазубренной кости проделать это оказалось не так просто, как подумать — и огляделся по сторонам…

Он ожидал чего угодно: кровавой драки враждующих сторон, пустившегося и неудержимого огня бойни, рек крови и отрубленных конечностей, проткнутых и хрипящих тел, торжественных криков победителей и замешанного на крови предсмертного проклятия умирающих… Он ожидал чего угодно — только не этого…

Все племя. Все. Если говоришь все, это значит все: мужчины, женщины, старики, дети и даже двуликий Бхххххунд и хитрый маленький Тум сейчас изумленно и в молчании уставились в его сторону. На сотнях таких разных по окраске, размерам, возрасту, форме носа, величине ушей и длины меха лиц в эту секунду с завидным постоянством и редким единодушием читалось одно и то же. Непрерывно повторяющееся, размноженное на десятки копий и возведенное в квадрат — немного смешное, немного глуповатое выражение…

Если бы не глаза смерти, в которые Рип смотрел минуту назад, он, может быть, рассмеялся бы… Это выражение было удивлением, возможно, с небольшой или большой накипью, налетом неверия, недоверия, суеверного страха…

Рип никогда не думал, что он так явственно сможет читать по лицам, тем более по чужим лицам.

Вслед за непониманием пришла и глупая мысль, выскочив из сознания и заплясав перед глазами красной праздничной ленточкой с написанными на ней ровными печатными буквами: «А че это они так уставились на меня?..»

Это произошло, когда охотница из группы ОрррХи бросила копье… И только после этого Рип додумался перевести вновь взгляд на костяной наконечник, что оказалось значительно труднее, чем перед этим оторвать его же и посмотреть дальше… — какая штука задержала красивый полет сколотой смерти. Древко копья сжимала… рука… его рука.

Рип почувствовал, как на лицо, подчиняясь древнейшему стадному инстинкту, наползает то же выражение удивления, неверия и страха.