Брайан Стэблфорд - Путешествие к Центру Страница 17

Несмотря на утверждение некоторых людей о преимуществах глубокой заморозки, живая система планеты неважно отреагировала на эту цепочку событий. Когда большой холод наконец закончился, мало чего осталось, чтобы привести поверхность в порядок. Спасибо, что вообще хоть что-то осталось. Благодаря тетраксам сейчас здесь цветут растения — они очень хорошо адаптировались к еженощному замерзанию, и мало-помалу решается проблема воссоздания пригодной для дыхания атмосферы. Большая часть водорода уже улетучилась обратно в космос, а уровень метана стал вполне терпимым. Через несколько тысяч лет даже меньше, если тетраксы добьются успеха в своих изысканиях, — гуманоиды опять смогут скакать по поверхности Асгарда. Но только днем. — А местные жители зарылись в сердце планеты, чтобы избежать катастрофы?

— Вот теперь, — сказал я, — вы прикоснулись к предмету спора. Я рассказал то, что нам известно. Есть, однако, и некоторые странные вещи, которых мы не понимаем. Мнения здесь различны. Во-первых, мы не знаем точно, где находился Асгард, когда все это произошло.

Не думаю, что она вообще была способна внимать с невинным удивлением. Стоило мне сообщить очередной поразительный факт, как она смотрела на меня так, словно, рассказывая ей что-то новое и непонятное, я совершал акт агрессии — разрушал ее сбалансированное понимание устройства мироздания.

— Ты имеешь в виду — это случилось не здесь? — спросила она таким тоном, словно это предположение вызывало в ней чувство брезгливости.

— Я этого не говорил Некоторые люди полагают, что произошло это здесь и планета всегда была здесь, на месте, вращаясь вокруг теперешнего солнца. Одна загвоздка — тайна исчезновения пылевого облака. Его явно нет ни здесь, ни в ближайшем межзвездном пространстве. Поэтому, если вы верите, что Асгард находится там, где он был всегда, вам придется изобретать вторичные гипотезы по поводу исчезновения облака. Все эти гипотезы зависят от решения загадки сколько лет прошло с момента катастрофы, а этого никто не знает. Пылевые облака есть лишь за несколько тысяч световых лет, но ни одного, которое бы двигалось от этой звезды таким образом, чтобы та могла некогда пройти сквозь него. Одно-два могли бы подойти при условии, что за последние несколько миллионов лет с ними произошло что-то веселенькое — но это тянет за собой новые гипотезы. Поэтому возможно — пока только возможно, — что во время катастрофы Асгард находился где-то в другом месте.

— Где? — захотелось ей узнать. Я показал пальцем вверх.

— В черной галактике?

— Это одно из наиболее вероятных мест. Если уж предполагать, что планета двигалась, то можно также предположить, что она прилетела из какого-то интересного места.

— Но ведь ты сказал, что эта галактика к нам пока только приближается.

— Так оно и есть. Гипотеза предполагает, что планета прилетела раньше. Идея заключается в том, что первоначально Асгард вращался вокруг какой-то звезды в чистой области черной галактики — на том ее краю, с которого виден Млечный Путь. Ее обитатели обнаружили, что их собирается поглотить облако и что поглощение это наступит практически навсегда. За короткий срок они поделать ничего не могли. Поэтому составили долгосрочные планы, согласно которым придали планете ускорение и вылетели из своей галактики в направлении нашей. Чтобы выжить до прибытия к месту назначения, они скрылись в глубине, ближе к центру, возможно, погрузив себя в заторможенное состояние.

— Это бред!

— Может быть, — согласился я. — Но он ничуть не хуже фокусов-покусов, необходимых для объяснения загадки прохождения через пылевое облако.

— И каким же образом могли они двигать свою планету? Ракетами?

— Нет. Посредством как-то приложенных связующих сил. В основном по варианту шнекового ускорителя.

— Но невозможно поместить предмет планетарных размеров в шнековый канал.

— Теоретически предела массы, переносимой по шнековому каналу, не существует, — сказал я. — Все упирается в количество затраченной энергии. Мы считаем экономически невыгодным строить звездолеты большего размера, чем морские суда, плавающие у нас дома по океанам, но некоторые расы строят. В общем, дешевле построить сотню кораблей по десять тонн, чем один в тысячу тонн, а взятые имеете мелкие корабли потребляют меньше энергии, чем один большой. Но если запас энергии велик, можно не Заботиться о сведении концов с концами в бюджете.

— Это нелепо! — сказала она. — Чтобы поместить планету в шнековый канал, потребуется энергия целой звезды.

— Да, маленькая звезда будет нужна, — согласился я. — И громадное количество водорода для ее подпитки. Но ведь даже мы, бедные людишки, имеем под своим контролем несколько маленьких звездочек. Повторяю, они очень малы, но они у нас есть. И нам известно, что некоторые расы пользуются искусственными солнцами.

— Ты хочешь сказать, что внутри планеты стоит гигантский ядерный реактор?

— Точно.

— И, как я понимаю, они прорыли собственную планету, чтобы сделать для него камеру. Или она уже была полая?

— Это еще один повод для дискуссий. Понимаете ли, люди, придерживающиеся теории летающей планеты, не из тех, что боятся новых больших идей. Консерваторы же утверждают, что в сердцевине Асгард — совершенно нормальная планета, и лишь у поверхности построено ограниченное число искусственных уровней. Их оппоненты дают голову на отсечение, что она целиком — артефакт, от верха до низа, и всегда такой была. Они считают, что уровни существуют на протяжении всей глубины. По их мнению, Асгард — разновидность рукодельной сферы Дайсона. Вместо того чтобы строить гигантскую сферу вокруг существующего солнца, утверждают они, строители Асгарда сделали гораздо более удобное укрытие, а затем зажгли внутри него солнце. Таким образом теряется меньше места.

— А не слишком ли жарко будет в самых нижних слоях? — спросила она.

— Жарко, как в аду, — согласился я. — Генерируется гигантское количество энергии. Но это именно то, что им нужно, чтобы двигать планету по шнековому каналу в галактическом кластере. Как вы уже заметили, превращение целой планеты в вещественную матрицу потребует колоссального количества энергии.

Она покачала головой с озлобленным удивлением.

— Неужели во всем этом есть здравый смысл? — спросила она тоном, заранее отрицающим наличие какого бы то ни было здравого смысла.

— Некоторые говорят, что есть, — заверил я ее. — Себя же я причисляю к агностикам. В конце концов нет доказательств той или иной теории — пока нет. Я предпочел бы узнать правду, какая она есть, но одни варианты этой правды гораздо удивительнее других.