Александр Колпаков - Сборник "Последний лемур" Страница 17

Зал Совета быстро опустел. Михаил видел, как Кедров и его спутница направились в кольцевую галерею амфитеатра. Он вышел вслед за ними. С галереи открывался чудесный вид на Эвенкор. За Енисеем в голубой дымке стояли здания Физического Центра. Свет заходящего солнца плавился на куполах и шпилях, теряющихся в бесконечной перспективе. А прямо внизу безмолвно катила свои воды великая река, и лиственницы задумчиво смотрелись в ее живое, изменчивое зеркало, в котором отражалось высокое синее небо.

Они заметили Соколова и молча ждали, когда он подойдет. Соколов чувствовал себя не очень уверенно, ему казалось, что Кедров зол на него. Все-таки сообщение о геонах было парфянской стрелой. Но Кедров сразу рассеял неловкость. Улыбаясь, он протянул руку:

— Так это о тебе говорила Аура? Знаешь, я не в обиде. Истина прежде всего! Геоны, малыш, это действительно загвоздка.

— Меня зовут Михаил. Соколов Михаил.

— Понятно, — гудел Кедров, доброжелательно разглядывая Соколова.

— Придется поломать голову… А ты, брат, настоящий меркурианец. Загорел до черноты…

И он забросал Михаила вопросами о природе геонов. Отвечая ему, Соколов поразился, как быстро тот схватывает суть явления, которое для него, много раз наблюдавшего действие геонов, было совсем непонятно. Второстепенные, с точки зрения Соколова, факты и детали явления Кедров вдруг освещал с какой-то иной, едва понятной Михаилу стороны. Михаил чувствовал себя школьником-первоклассником, и его ироническое отношение к Кедрову поколебалось. И в то же время он не мог не заметить, что Кедров, при всей силе интеллекта, был удивительно далек от реальности и слишком легко смотрит на будущие практические трудности.

Они настолько увлеклись спором, что совсем забыли об Ауре. Наконец она прервала их:

— Хватит на сегодня! Ты забыл, Всеволод? Ионолет на Сахалинскую Ривьеру стартует в пять часов.

Но Кедров решительно покачал головой:

— Теперь это невозможно! Сообщение о геонах меняет все планы. Я должен немедленно заняться ими.

— Но ведь это бесконечная песня. Всегда работа и только работа. Прошу тебя, уступи.

Кедров промолчал. Глаза Ауры умоляюще посмотрели на Михаила. Соколов вдруг понял причину ее постоянной грусти: она любила Кедрова, а тот меньше всего думал о личном.

— Может, Аура права? — полувопросительно сказал он.

— Нет, нет, — с добродушной иронией проговорил Кедров.

— Тебе крайне необходим отдых, — упрямо сказала Аура. — Ты же обещал… После окончания проекта.

— Оставим это, — прогудел Кедров.

Он положил руки на край балюстрады и уставился на широкое зеркало Енисея. Казалось, он любуется природой, но Михаил понимал, что мысли Кедрова заняты совсем другим. Его уже здесь не было.

Аура взглянула на Соколова, словно хотела сказать: «Вот так всегда».

«Странный человек, этот корифей, — подумал Соколов. — Безнадежный. А она не понимает. Или примирилась?»

Аура чуть вздрогнула и обернулась. Ее глаза сказали вызывающе: «Каков бы он ни был, я люблю его…» Михаил смутился. Он понял, что девушка угадала его мысль. И ему вдруг захотелось помочь ей. Но он еще не знал, как это сделать.

Они молчали и смотрели на город. Солнце уже село. Прозрачные стены зданий горели в последних лучах заката. К причалу на реке медленно подходил голубой атомоход, его палубы были усеяны людьми. Отчетливо доносились музыка, возгласы, веселый смех женщин…

Соколов вздохнул. Да, Земля все та же. Но он странным образом отвык от нее. Ничто не привлекало его здесь. Он взглянул на Ауру. Женщина… Олицетворение земного. Когда-то он любил одну из них. Но та не захотела — или не смогла — последовать за ним на Меркурий. Она была слишком земной и слишком слабой. А может быть, так и должно было случиться?.. С тех пор он старался не думать о них. Тем более что суровая профессия планетолога отнимала все силы и время. Он опять посмотрел на Ауру и неожиданно представил себя и ее на пышущих жаром плоскогорьях Меркурия, среди ледяных торосов ночного полушария. А эта смогла бы?.. Внезапно он тронул Кедрова за плечо:

— Вот что… Я мог бы немедленно вернуться на Меркурий… Хорошо знаю места, где рождаются геоны. Вам ведь нужно знать о них все?

Кедров рассеянно взглянул на него. Потер пальцами висок. Михаил повторил свое предложение. Только после этого до Кедрова дошел смысл его слов.

— Да, да!.. — оживленно пробасил он. — Ты угадал! — Сняв руки с балюстрады, Кедров повернулся и неожиданно пошел к выходу, бросив Соколову: Тогда идем! Я составлю программу изучения геонов.

Михаил посмотрел на него, на Ауру, которая, казалось, не замечала происходящего, закусив в зубах листок плюща, обвивавшего колонну.

— Ты что, раздумал? — нетерпеливо сказал Кедров. Уже в дверях Соколов попрощался с ней взглядом. Ехали молча. Кедров рассеянно поглядывал на людей, стоявших выше и ниже их на ярусах движущихся тротуаров. Когда они подъезжали к Физическому Центру, Соколов спросил:

— Разве можно так? Вы невнимательны к ней.

Кедров добродушно пожал плечом, иронически улыбнулся:

— Ей богу, малыш, ты заблуждаешься.

Уточнять дальше не было смысла, и Михаил промолчал… В тот же день поздним вечером, закончив дела в Совете Энергии и получив от Кедрова программу исследований, Михаил томился на Восточном космодроме, ожидая вылета полу-грузовой меркурианской ракеты. Неожиданно он увидел Ауру. С бьющимся сердцем он пошел навстречу. На миг возникла безумная мысль, что она пришла ради него.

— Вы… ищете меня? — спросил он, вглядываясь в спокойное бесстрастное лицо и пытаясь понять, что привело ее сюда. Глаза Ауры чуть улыбнулись:

— И да и нет… Наверное, вы подумаете, что я просто ненормальная. — Она непринужденно рассмеялась. — Да, я пришла к вам… — Помолчав, она решительным тоном сказала: — Помогите мне попасть на Меркурий.

— Зачем? — изумился Михаил.

— Чтобы помочь Всеволоду.

— А-а… — протянул Михаил, усиленно размышляя. — Да… Конечно.

— Значит, я буду полезна там? — спросила девушка, неправильно истолковав слова Михаила. — Я ведь биокибернетик.

— Ничего не выйдет, — с сожалением сказал он. — Хотя профессия дефицитная… Но для работы на Меркурии требуется многолетняя подготовка. Вас все равно не пропустят на контрольном пункте Инспекции, отправят обратно.

Аура с досадой посмотрела на него:

— Жаль… Мне так хочется помочь Всеволоду. Пять лет он пробивал этот проект. И больше ничего не хотел знать. Сегодня, казалось, он победил. Но тут выступили вы…

— Я не мог промолчать.