Павел Комарницкий - Всего один шаг Страница 17

Оказывается, вполне можно и «бац».

Я дотягиваюсь до изящного грушевидного кувшина, с узким ребристым горлышком, удобным для охвата рукой. Жадно пью бодрящую, чуть кисловатую жидкость, явно отдающую брусникой. Синтетика, наверное, стилизация под разбавленную брусничную воду. Что бы там ни говорила Аина, но пищевой синтезатор не так уж плох, и для подобных напитков вполне годится. А может, дед Иваныч расстарался. С него станется…

Я встаю, подхожу к люку. Лёгкое усилие мысли, и люк исчезает, как не было. Да, вот если бы и с работой было так просто…

В холле пусто и тихо, с потолка льётся неизменный голубовато-молочный рассеянный свет. В холле свет не так пригашен, как в моей комнате, его вполне достаточно, чтобы мои глаза могли разглядеть даже трещинки в бревенчатых стенах старого скита. Я некоторое время использую такую возможность, тупо и бесцельно отслеживая глазами трещинки, весьма похожие на мировые линии людей, целеустремлённо идущих к намеченной и близкой цели, без всяких отклонений и колебаний… Тьфу ты! Мне уже скоро мерещиться будут эти линии!

Я вслушиваюсь в течение мыслей моих коллег. Всё спит в старом ските. Спит папа Уэф, заботливо укрытый крыльями мамы Маши, удобно на нём устроившейся. Спит Иого, точно так же укрытый крыльями своей Юайи. Я даже не пытаюсь проникнуть в мысли спящих. Во-первых, это неэтично, во-вторых, крайне сложно — отсутствие даже смутно оформленных мыслей приводит к тому, что читающий будто соскальзывает с гладкого стекла, не проникая внутрь. И в третьих, мне не это сейчас нужно.

А вот Кио не спит. Понятно, сейчас его дежурство, плюс он же по совместительству контролёр ситуаций. Хорошо хоть, этих ситуаций не так много — на дворе глубокая ночь, четвёртый час по московскому времени. Подопечные папы Уэфа, как правило, не бродят по ночным кабакам и притонам, а тихо-мирно спят в своих постелях. Но не исключена возможность, что какая-либо поэтическая натура выберется полюбоваться на звёзды, а тут и наркоман с обрезком трубы… Москва вообще не тот город, где стоит регулярно гулять по ночам. Да и звёзд там почти не видно.

А вот и Аина, моя наставница. Нет, она не спит. Она грезит. Она ведёт кого-то, точно ведёт. Она работает! И сейчас работает. Я чувствую острый стыд. Да она же взяла на себя почти всё, а я что делаю? Мультяшных мартышек во сне разглядываю?

— Рома? Ты чего тут стоишь, не знаешь, в какой люк войти?

Кио стоит у раскрытого люка, держа в руке здоровенную грушу.

— Точно, — чуть улыбаюсь я. — Куда дальше идти, непонятно.

Несколько секунд он разглядывает меня.

— Заходи.

В посту контроля светятся в воздухе виртуальные экраны. Сейчас их только два. Я вглядываюсь — на первом целуются меж каких-то строений парень с девушкой, на втором пожилой мужик с усталым лицом ведёт машину. Остальные экраны погашены и убраны.

— Не одному тебе не спится, — перехватил мой взгляд Кио. — Эти вот ребята нуждаются в пригляде. Но мы не о том говорим. Я так понял, у тебя сложности по работе? Не таи камень в душе, может, и я подскажу чего. Хотя мне до Уэфа далеко.

— Понятно. Если я правильно понял, ты боишься упустить найденное во сне, если выражаться упрощённо. Да ведь есть техника, Рома! На-ка вот… — Кио извлекает откуда-то блестящий разомкнутый обруч-диадему. — Как проснёшься, надевай на голову, и вперёд, покуда сон не забыл… А лучше спи в этой штуке.

— И что будет? — я с любопытством разглядываю штуковину.

— Ну как что? Вот ты увидел, к примеру, встречу двух типов. Запомнил и по пробуждении передал в машину. А уж сервер сам найдёт, где это место.

— Как он найдёт, если я сам не знаю? — изумлённо таращу я глаза. Кио усмехается.

— Так это ТЫ не знаешь. А сервер у нас ой какой памятливый, Рома, он в памяти держит чуть не все виды планеты. Сравнит твои увиденные пейзажи со своими, и найдёт. Тут важно, чтобы видения были чёткими…

— Так что же ты раньше молчал! — взрываюсь я. — Я тут сижу, жду такой нужный мне привет…

Да, и папа Уэф хорош. Не мог подсказать, координатор…

— Вот именно, Рома, — смеётся Кио. — Он слишком велик, чтобы помнить навскидку все технические приёмчики. А я тут по технике самый из самых!

— Спасибо, Кио. Всё, я пошёл работать!* * *Взрыв в голове! Я расширяюсь, подобно ударной волне, стремительно и неотвратимо. Всё, «зелёненькие», вы меня достали… Если хотите всё-таки успеть застрелиться, то делать это надо очень, очень быстро.

Я поднимаюсь над землёй. Я поднимаюсь над Землёй. Вот так вот, папа Уэф. И никаких мировых линий. Сейчас мы увидим… Сейчас мы сравним…

Вот он! Идёт, красавец. Тёмный костюм, тёмные очки, и даже тёмная шляпа в наличии. Не хватает только плаща и кинжала. Впрочем, плазменный разрядник тоже неплох…

И сквозь этот мОрок я вижу другой — Аина садится на полу по-турецки.

«Спасибо, Рома. Спасибо тебе, напарник. Или конкурент?»

Взрыв в голове! Я просыпаюсь разом, судорожно стискивая подушечку-думочку. А голова-то болит…

«Рома, здесь Аина. Ты в состоянии передвигаться?»

«С трудом…»

«Ну тогда я к тебе зайду»

Я тупо трясу головой, зажигаю яркий свет. Надо же, даже при таком ярком освещении в глазах ещё плавают призрачные цветные пятна…

Люк распахивается, и ко мне входит Аина. В одной руке прозрачный сосуд с жёлтой мутноватой жидкостью, в другой два высоких узких стакана, на дне одного тоже виднеется жидкость, налитая на палец, не больше.

— Выпей вот, Рома, — она протягивает мне стакан с жидкостью на дне. — И будешь спать без всяких видений. Как валенок на печке, по выражению твоего любимого деда Иваныча.

Я растерянно улыбаюсь.

— А как же работа? Я не сделал…

Она усаживается напротив меня, наливает в пустой стакан из кувшина, и запах не оставляет сомнения — это лимонный сок.

— Точно, — Аина с наслаждением пьёт кислющую жидкость. — Это я сама нажала, не из синтезатора. А насчёт работы… Мы выполнили свою задачу, Рома.

— Но как же…

— Всё, Рома, всё. Истинно Разумные залегли на грунт, и мы больше никого не поймаем, можешь быть уверен. Все «Иваны», до которых мы сумели дотянуться, находятся под наблюдением дистанционными техническими средствами. Только этим всё и кончится, уж ты мне поверь. Все они полопаются, как местные воздушные шарики, только гораздо громче. Да ты пей уже!

Я послушно глотаю горьковатую жидкость. Снотворное, ясно…

— Снотворное и общеукрепляющее. Не хватает ещё, чтобы ты сдуру надорвался на пустяках. — Аина наливает сок в мой стакан. — Попробуй, вкусно!

Я пью. Ничего, бодрит… Хотя человек бы, наверное, не смог ни проглотить, ни выплюнуть такую кислятину — скулы бы свело напрочь. Вот интересно — дома, в Раю, никто из ангелов не стал бы есть столь кислые фрукты, разве что на большого любителя, а здесь пожалуйста, за милую душу и с удовольствием… Чем-то глянутся им лимоны.