Роберт Шекли - Сборник рассказов «Глаз реальности» Страница 17

— Прелестная получается картинка, — сказала наконец Кассандра. — Два предсказателя на одном коне, и никто из двоих не знает, куда они едут.

КСОЛОТЛЬ промолчал.

— И один из них — предсказатель, которому не хватает пророческой силы, чтобы раздобыть второго коня.

— Сама должна была предвидеть, что тебе потребуется лошадь, — ответил КСОЛОТЛЬ.

— Я полагалась на тебя. И никогда не заявляла, что способна обеспечить себя сама. Я все-таки женщина из древнего мира.

Некоторое время они опять ехали молча.

— Я ведь из Трои, сам знаешь.

— М-м-м-м, — отозвался КСОЛОТЛЬ.

— Когда-то в древности я была членом царской семьи. Мой отец Приам был последним царем Трои.

— Помолчи, пожалуйста, — сказал КСОЛОТЛЬ. — Я пытаюсь думать.

И они снова некоторое время ехали молча.

— Я была обручена с богом.

— Ты? — удивился КСОЛОТЛЬ.

— Я. Его звали Аполлон. Знаменитый и красивый бог. Он по мне с ума сходил. Послушал бы ты, что он мне говорил. Мне это по-настоящему льстило, потому что Аполлон мог обладать любой богиней, какую только пожелал бы, и все же он выбрал меня, простую смертную принцессу. Правда, изумительно красивую.

— И ты с ним переспала.

— Нет, я ему отказала.

— И тогда он тебя убил.

— Нет, Джо! Греческие боги так не поступали.

— Он что, отрезал тебе губы и нос?

— Конечно, нет! Так поступают только варвары! Видишь ли, он вдохнул в меня дар пророчества. Так вот, когда я ему отказала, он не стал лишать меня этого дара, но прибавил дополнительное условие.

— Какое же?

— Он сказал, что, хотя все мои пророчества сбудутся, никто не станет к ним прислушиваться, пока не станет слишком поздно.

— Гм, весьма неудобно, — заметил КСОЛОТЛЬ. — Тебе следовало бы переспать с ним именно тогда и попытаться отговорить.

— Я так и поступила... в том смысле, что предложила ему себя. Но к тому времени я его перестала интересовать. Знаешь, что он мне сказал?

— Нет.

— Он сказал: «Я увижу тебя в аду раньше, чем лягу с тобой, Кассандра». Да еще таким грубым тоном. А я просто старалась ему понравиться.

КСОЛОТЛЬ промолчал.

— Или же... как по-твоему, может, он так назначил мне свидание? Тебе не кажется, что он намеревается отыскать меня здесь, в аду?

— Сомневаюсь, Кассандра. А теперь слушай внимательно. Я хочу тебе кое-что сказать.

— Да, Джо, я слушаю.

КСОЛОТЛЬ остановил коня и обернулся. Его плоское бронзовое лицо с крючковатым орлиным носом, черными глазами и тонкими губами оказалось в нескольких дюймах от лица Кассандры. Она уловила его запах — мескит, древесный уголь, пот, текила, убийство.

— Если ты еще раз посмеешь чесать языком, — сказал КСОЛОТЛЬ, — я тебя побью.

— О! — выдохнула Кассандра, широко раскрыв глаза. — Но ты не имеешь права так поступать!

— Понимаю. Но предсказываю, что не смогу сдержаться.

Они устроились на ночь в самом сердце пустыни возле кактуса сагунто. Поднялась луна, слышался крик ястреба, парящего на крыльях ночных ветров и высматривающего робких кроликов в тенистом лабиринте зарослей мескита и полыни. КСОЛОТЛЬ долго сидел, уставясь на пламя костра. Кассандра заскучала и легла спать. Наконец заснул и КСОЛОТЛЬ. Ему приснились пляшущие языки пламени.

Затем из пламени шагнул Тескатлипока — высокий и ужасный, в головном уборе из драгоценных камней и перьев.

— Слушай мое пророчество, о жрец ацтеков.

— Слушаю, о господин, — ответил КСОЛОТЛЬ.

— Да что с тобой? — спросила утром Кассандра. — Ты такой нервный и беспокойный.

— Я видел сон.

— А! Вещий сон!

— Со мной говорил Тескатлипока.

— Вот здорово!

— Да что хорошего? Все очень сложно.

— В чем дело-то? Бог предсказывает, ты пророчествуешь людям. Куда уж проще?

— До того как я начал служить Тескатлипоке, я был жрецом Кецалькоатля. Конечно, у нас, ацтеков, немало богов, но эти два самые важные. Кецалькоатль — бог науки, цивилизации, искусств, милосердия, раскаяния и духовного благородства. А Тескатлипока — бог смятения и войны. Его отличительный знак — темное дымчатое зеркало.

— Но сперва ты служил Кецалькоатлю?

— Да.

— Почему же ты сменил бога?

— Потому что Тескатлипока победил Кецалькоатля и изгнал его.

— Не вижу никаких проблем. Что тебе сказал Тескатлипока?

КСОЛОТЛЬ набрал полную грудь воздуха и медленно его выдохнул.

— Он сказал мне, Кассандра, что весь космос, включая Землю и все, что ее окружает, как духовное, так и материальное, а также включая ад, где мы с тобой находимся, будут уничтожены пламенем.

— Да ты шутишь, — не поверила Кассандра.

— Но так он сказал.

— И когда это произойдет?

— Примерно через месяц плюс или минус пару дней.

— КСОЛОТЛЬ, но это ужасно! Ты можешь что-либо сделать?

— Ничего, Кассандра.

— Но есть хоть что-нибудь, способное нам помочь?

— Да, есть возможность спасти космос. Но никто мне не поверит, когда я скажу, что для этого потребуется.

— И что для этого потребуется?

— Кровавые жертвоприношения.

— Людей или животных?

— Жертвы должны быть человеческими, иначе можешь обо всем позабыть. Вселенная погибнет, а вслед за ней даже история истории.

— Тут неподалеку живет Юлий Цезарь. Может быть, он даст нам несколько пленных для жертвоприношений. Можно еще спросить и Че Гевару, хотя он, кажется, не очень-то верующий человек.

— Нескольких не хватит. Вспомни, ведь мы говорим обо всем космосе. Потребуется очень много теплых тел, Кассандра. Десятки, а то и сотни тысяч.

— Почему так много? — удивилась Кассандра. — Мы, греки, тоже приносили в жертву людей, но лишь несколько в год, потому что старались соблюсти меру во всем.

— Замечательно, но долг накопился такой огромный, что умеренными мерами не обойдешься. Мы, ацтеки, поддерживали существование космоса, принося ежегодно тысячи жертв. Не очень-то приятно убивать людей, но кому-то надо было это делать. Не наша вина в том, что богам требуется много крови. Потом нас завоевали испанцы и запретили древние кровавые жертвоприношения. Конечно, с тех пор убили множество людей, но все эти убийства не имели религиозного значения. Так что кровавый долг богам все время накапливался. Но кто мне поверит, когда я это скажу?

Кассандра смотрела на него сияющими глазами.

— Я верю тебе, Джо. И другие тоже поверят.

— Сомневаюсь. Начни разговаривать с европейцем о человеческих жертвоприношениях, и он поведет себя так, будто ты произнес нечто вульгарное, и попросту уйдет.

— Не все европейцы такие, КСОЛОТЛЬ. Есть среди них весьма необычные. Позволь мне отвести тебя к ним.

— Это будет нелегко, — заметил КСОЛОТЛЬ, потому что они находились посреди плоской пустыни, однообразие которой нарушалось лишь редкими группками кустов. — Не так уж и трудно, — возразила Кассандра. — Сверни здесь налево.