Александр Студитский - Сокровище Черного моря Страница 17

- "Следы" - это термин науки прошлого столетия. Разработанные вами методы позволяют точно учесть количество золота не только в растворе, но и в протоплазме животных и растений. Правда, золото относят к ультрамикроэлементам: его содержание в объекте не превышает стотысячных долей процента. Но в морской воде золото измеряется не стотысячными, а десятимиллионными долями процента. Так что даже то, что вы называете "следами" в протоплазме, это результат повышения концентрации в сто раз. Такая способность есть почти у всех морских растений. Филлофора не составляет исключения.

- Сколько же золота содержит зола филлофоры? - пренебрежительно спросил Калашник.

- Около грамма на три тонны золы.

Калашннк расхохотался.

- Извините меня, Евгений Николаевич... Ха-ха!.. Но любой металлург... посмеется, над вами, если узнает, каких трудов стоит получить эти три тонны золы!.. Ведь это же добрая сотня тонн сырой водоросли!

- Именно, поэтому мы и приступили к опытам с разными воздействиями на зародышевые клетки филлофоры, чтобы заставить ее работать интенсивнее. Ну, скажите этому скептику, Аркадий Петрович, чего мы добились?

- Эта раса, - кивнул Петров на аквариум, -накапливает уже втрое больше-грамм

на одну тонну золы. Здесь золото на границе перехода из ультрамикроэлементов в группу микроэлементов.

- То-есть ее содержание в протоплазме измеряется уже десятитысячными долями процента, - пояснил Смолин.

- Ну, это еще далеко за пределами практического использования, Калашник пожал плечами.

- Подождите, - сказал Смолин, - это не все. Если принять во внимание интенсивность роста нашей расы, то ваш интерес к ней, я полагаю, возрастет... Аркадий Петрович, когда вы пустили зародыши филлофоры в этот бассейн?

- Девять дней назад, Евгений Николаевич, 15 февраля, - ответил Петров.

- Ну-с, что вы на это скажете? - торжествующе обратился Смолин к Калашнику.- В этом бассейне не меньше пяти килограммов водоросли, то есть граммов сто золы. Значит, протоплазма филлофоры в аквариуме объемом десять тысяч литров за девять дней роста сконцентрировала из морской воды одну десятую миллиграмма золота... Это - немного, но все же вполне измеримое количество. Я полагаю, что в этой сборной группе водорослей, измененных действием ультрафиолетовых лучей и колхицина, можно будет найти более энергично работающие экземпляры. И с ними мы будем экспериментировать дальше.

Наступило молчание. Ольга вопросительно взглянула на Петрова. Он подмигнул ей и спросил:

- Вы обедали, Евгений Николаевич?

- Сейчас, пойдем вместе... - рассеянно отозвался Смолин. - Что же вы молчите, Григорий Харитонович? Как ваше мнение?..

Калашник засопел, поскреб рукой подборoдок, пропуская сквозь пальцы жесткую бороду, передернул плечами, словно ему стал неловок пиджак.

- Что ж... могу только пожелать успеха,- сказал он, наконец, сверкнув из-под бровей колючим взглядом. - Я не биолог, я - химик. И, как вы знаете, больше верю в химию. А такие штучки, - он тряхнул головой в сторону аквариума, - были больше к лицу Парацельсу [Парацельс-немецкий врач и естествоиспытатель, живший в XV веке.]... Алхимия. - Он помрачнел еще больше и стал прощаться. - Хотя, может быть, я и ошибаюсь, - пробормотал он, пожимая руку Смолину. - Сообщают, что даже Симпсон соблазнился вашими методами.

- А как ваши дела, Григорий Харитонович? - спросил Смолин, удерживая его руку.

- Приезжайте ко мне в лабораторию, посмотрите. Пока особыми успехами похвастаться мы не можем. Нам протоплазма не, помогает...

- А где ваша лаборатория? - робко спросила Ольга.

- В Феодосии... То самое помещение, которое занимали в прошлом году вы. Условия пока еще неважные. Работать можно только в дневные часы. Вечером, когда зажигают свет, энергии не хватает. Включаем наши вибраторы и во всем городе лампы меркнут. Ну, желаю успеха.

Он нахлобучил шляпу, отворил дверь и вышел. Смолин с улыбкой смотрел ему вслед.

- Ну, Ольга Федоровна, - сказал он весело. - Наш Николай Карлович тоже, наконец, рапортует о достижениях!

Ольга вопросительно смотрела на Смолина.

Она давно не видела его таким бодрым и довольным.

- Имеем известия о каких-то неслыханных успехах, - сообщил Смолин. Прошу вас взглянуть!

Ольга взяла в руки листок бумаги. "Батуми, 5 марта",-разобрала она первую строчку телеграммы. Взглянула на подпись - "Крушинский". С удивлением прочитала текст: "Ошеломляющее открытие. Жду вашего приезда".

Смолин не сводил с нее глаз, наслаждаясь произведенным впечатлением.

- Каков! - воскликнул он. - Вот не ожидал, что Николай Карлович сможет нас чем-то удивить! - Усы его зашевелились в усмешке. - Но, признаюсь, не могу даже себе представить, какое открытие мог он сделать. Да еще ошеломляющее! - Смолин покачал головой, перечитывая телеграмму. - Что же, надо ехать!..

- Завтра поедете? - спросила Ольга.

- Да нет, сегодня же и отправлюсь. Эта телеграмма меня заинтриговала... Аркадий Петрович, закажите пожалуйста билет на ближайший экспресс.

- Есть заказать билет! - весело отозвался Петров.

Он отворил дверь и посторонился, чтобы пропустить Ольгу, но Смолин жестом предложил девушке остаться в комнате. Когда Петров вышел, профессор спросил Ольгу своим обычным небрежно-ласковым тоном:

- Как дела?

- Все в порядке. Ничего нового нет... Ведь вы там не задержитесь?

- Как знать, как знать. Здесь работа идет нормально, а там "открытие" Николая Карловича. Может быть, оно задержит надолго.

Он посмотрел на нее в упор, чувствуя во взгляде Ольги какой-то вопрос. Она отвела глаза. Наступило неловкое молчание.

- Евгений Николаевич! - вдруг прогудел сверху отчаянный крик Петрова.

У Ольги екнуло сердце. Петров с грохотом ворвался в аквариальную.

- Что случилось, Аркадий?- спросил Смолин.

- Несчастье, Евгений Николаевич, несчастье! - Петров задыхался от возбуждения. - Несчастье с Крушинским!

- Что такое?

- Телефонограмма из Батуми... Крушинский утонул. Просят вас немедленно приехать...

Лицо Смолина окаменело. Он смотрел на Петрова, словно не понимая смысла его слов,

- Сейчас же - на пристань! - сказал он, наконец. - Если глиссер-экспресс не ушел,задержите отход, объясните капитану, в чем дело. Я буду через минуту.

Петров снова бросился вверх по лестнице.

- Какое несчастье!- вырвалось у Ольги.- Бедный Николай Карлович!

- Несчастье? - переспросил Смолин машинально.-Да, да это большое несчастье... если только это действительно - несчастье.

- А что же?

Смолин ничего не ответил.

Глава 10

НАСЛЕДСТВО КРУШИНСКОГО

- Извините за раннее вторжение. Но мы приняли меры, чтобы прибыть как можно скорее... Разрешите представиться - Смолин.