Тед Чан - Если 2003 № 11 Страница 17

— Слушай, Сам! — промолвил Тано. — Я первый человек, ступивший на планету вне Солнечной системы. Понимаешь?

— А я? — Он наклонил голову, и лицо его «перетекло» на одну сторону, будто тесто. — Я в таком случае кто? Второй человек, ступивший на планету вне Солнечной системы, так, что ли?

— Нет, но…

— А может быть, наоборот?

— В смысле?..

— В смысле, ты — второй! — Сам очень сильно хлопнул его по плечу. — Раз я встречаю тебя здесь!

— Ты не понимаешь, — забормотал сбивчиво Тано. — Я не претендую на первенство, просто недоумеваю: ведь я отправился сюда на единственном на Земле звездолете… Или существовал и другой? Засекреченный? И в секретном режиме запущенный?

— Все может быть.

Объяснение, которое Тано сам себе дал, моментально его успокоило. Да это же яснее ясного — сверхсекретные космические проекты и тому подобное. Только вот…

— Только я не видел никакого другого звездолета, Сам!

— Я отправил его на Землю в автоматическом режиме.

— Зачем?!

— Я бы не выдержал обратной дороги. Здоровье подкачало. Но звездолет должен был вернуться, ведь он баснословно дорогой.

Как все естественно и понятно! Тано едва не закричал от радости.

— Я гляжу, и ты без скафандра, — сказал он, успокоившись. — Здешний воздух нам подходит.

— Да-да.

— А моя аппаратура зафиксировала повышенное содержание углекислого газа…

— Да оставь ты в покое эту аппаратуру. От нее уже ничего не зависит, — пренебрежительно махнул рукой Сам, и Тано заметил, что его распухшие пальцы искривлены. Артрит?

— И сколько же времени длился твой полет, Сам?

Последовал новый заряд смешков, резанувший по нервам Тано, словно пилой.

— Что ты все ходишь вокруг да около? — Сам ткнул его пальцем в живот. — Ведь тебе интересно, сколько мне было лет, когда я покинул Землю. Я кажусь тебе слишком старым для астронавта, но тебе неудобно сказать об этом прямо. Только тогда я был… м-д-а-а, был молодым, вот как ты сейчас, да и здоровьем мог похвастаться. Я даже бородку, помнится, носил — густую и каштановую, точь-в-точь как твоя!

Он конвульсивно затрясся, словно испытывал бешеную щекотку, ритмично хлопая себя по ляжкам… Тано только теперь смекнул, чем же удивлял этот странный смех: он был поразительно искусственным, каким-то вымученным.

— А ты сам-то? Зачем и как появился на этой планете? — Без тени любопытства спросил собеседник.

— Я улетел за несколько месяцев до того, как должны были закончить второй звездолет, или… теперь и сам не знаю, который по счету…

— Неважно, который. Скажем, «следующий» звездолет, идет?

— Идет. Меня запустили вместе с шестью роботами, материалами и техникой. В мою задачу входила предварительная разведка и строительство базы. Потому что не более чем через полгода сюда прилетит экспедиция из двадцати трех человек! И тогда мы начнем серьезное исследование планеты… Между прочим, мне — как пионеру — могли бы предоставить право дать ей название. Но теперь выходит, что это право принадлежит тебе, Сам.

— О, с удовольствием передаю его тебе!

— Правда? — Тано даже не пытался скрыть волнение. — Принимаю твой великодушный жест. Пусть ее имя будет Диана!

— А твоя красавица его одобрит? — Сам растянул мокрые губы. — Планета-то не из приятных.

— Да, но ведь планета! — Опьяненный мечтами о будущем, Тано, глуповато улыбаясь, поделился своими мыслями: — Диана тоже прилетит, это из-за меня она попросилась в экспедицию!

— Прилетит, прилетит, — Сам закивал головой. — Все прилетят, помотаются туда-сюда, соберут данные и отчалят. Только уже не все.

Тано посмотрел на него с тревогой — в тоне Сама проскальзывало нечто угрожающее, чуть ли не роковое. Потом до него дошло, на что намекал новый знакомый, и Тано попытался даже утешить его.

— Не унывай, приятель! Ты тоже можешь вернуться вместе с нами. Мы такие условия тебе создадим, что ты и не заметишь, как прилетишь. К тому же среди нас двое врачей высочайшего класса. Починят тебя, станешь как новенький!

— Мой лагерь там, — указал Сам, — вон за тем холмом. Ты доберешься туда… очень скоро.

— Доберусь, само собой! А сейчас пойду выясню, что там с моими роботами. Почему они раздели меня и бросили… А ты не хочешь вместе со мной взглянуть на звездолет?

Плечи Сама приподнялись как-то сами по себе, автономно, словно он не имел никакого отношения к этому движению.

— Нет смысла, Тано, — он произнес эту фразу до странности глубоким голосом. — Да и подготовить кое-что надо к твоей встрече.

— А завтра или послезавтра ты не мог бы мне помочь выбрать подходящее место для базы? Ты ведь, наверное, знаешь каждую пядь земли в этой долине?

— Знаю. Так хорошо знаю, что за это время мог бы съесть ее всю с потрохами.

— Ага… Ну, до свидания.

Не ответив ему, Сам запустил руку за пазуху. Вынул оттуда шапку, сшитую из такой же темно-зеленой материи, что и роба, нахлобучил ее на лоб и пошел вниз но склону. Ноги его по щиколотку утопали в волокнистой массе, он прихрамывал, плевался, бурча что-то неразборчивое себе под нос… Издали он походил на бритый кактус, слепленный из нескольких шариков размягченного пластилина.

— Не стоит надевать скафандр, а? — крикнул ему вслед Тано. — Ты абсолютно уверен, что здешний воздух безвреден?

— Да-да! — ответил тот. — Уверен, что теперь ты вообще больше не наденешь скафандр!

«Одиночество сделало его эксцентричным», — отметил про себя Тано, всматриваясь в уменьшающуюся — шарик на шарике — фигуру. И пошел через пролом. Двигался он очень медленно, осторожно, чуть ли не на цыпочках, с беспокойством думая и о нависающих над головой валунах, и о поведении роботов, и о неизбежном сосуществовании с Самом на протяжении месяцев. А когда вышел с другой стороны горной цепи, все его мысли разом улетучились. Он остановился, опустив руки, и уставился круглыми от изумления глазами на открывшееся перед ним пустое пространство.

Звездолета не было.

До лагеря за холмом Тано добежал бегом, дрожа от ужаса, гнева и панического чувства бессилия.

— Сам! — взревел он. — Ты где?

Прерывисто дыша, сжимая и разжимая кулаки, он озирался, нервно кусая губы.

— Сам!

Он плюхнулся на покосившуюся скамейку, но взгляд его продолжал шарить по окрестностям. Было очевидно, что Сама поблизости нет, и с этим никак не хотелось мириться. Тано горел нетерпением сейчас же, сию же минуту бросить обвинение в лицо этому человеку, задать ему с десяток вопросов, тая где-то внутри абсурдную надежду получить объяснения, которые развернут ситуацию на сто восемьдесят градусов. Например: «Пока ты валялся там без сознания, роботы подняли звездолет и посадили его неподалеку отсюда. Это я им велел…» Или: «Не переживай, пришлось вывести звездолет на стационарную орбиту, потому что сейсмографы указывали на опасность землетрясения». Чепуха, чепуха! «Но почему ты не предупредил меня, Сам?» — «Хотел пошутить». Че-пу-ха!