Антон Орлов - Гонщик Страница 17

Вдыхая едкий запах незийских пряностей, он побрел по раскаленной улице, мимо лавок, занимавших первые этажи ветхих высотных домов. В витринах, покрытых налетом мельчайшей красноватой пыли – ветер приносил ее с гор, – что-то сверкало, переливалось и даже ползало. Саймон на витрины не смотрел: в голове у него понемногу начал созревать план.

Сгущались теплые розовые сумерки. Тина и Джеральд сидели на открытой террасе кафе, под волнообразно изогнутой прозрачной плоскостью. Днем, когда палило солнце, плоскость наливалась густой синевой и давала тень, а сейчас она выглядела как бесцветный кусок стекла.

– Из тебя вышла очаровательная незийка, – заметил Джеральд. – Я горжусь творением своих рук!

– Отлично получилось, – согласилась Тина.

На завтра у нее была назначена встреча с Генлаором в офисе «Галактического лидера», а сегодня вечером она собиралась проникнуть на территорию манокарского консульства. Консульство находилось на другой стороне улицы – группа зданий с треугольными портиками и мраморными колоннами, окруженная нарядной серебристой решеткой (сам консул предпочел бы трехметровый бетонный забор, но положение обязывало его считаться с местными вкусами и традициями).

– Смотри, вот они! – показал Джеральд.

Тина кивнула. На площадку перед воротами опустился пестро раскрашенный аэрокар, оттуда высыпала толпа гибких серокожих незиек в ожерельях из колокольчиков и блестящих коротких юбочках – уличных танцовщиц из Элакуанкоса. Незийские танцы были слабостью консула, и танцовщиц привозили к нему каждую неделю. Сам он объяснял это тем, что хочет получше изучить местный фольклор, ведь когда то или иное общество встает на путь «ложного прогресса и нравственного упадка», истинные ценности могут сохраниться только в народном творчестве. Очевидно, президента Пенгава такое оправдание вполне удовлетворяло, раз консулу до сих пор не пришлось подать в отставку.

Щебечущую толпу незиек впустили внутрь, и ворота снова закрылись. Вскоре послышалось щелканье хигана – местного музыкального инструмента, зазвучала протяжная визгливая песня. Быстро темнело.

– Пойдем? – подмигнул Джеральд.

Расплатившись с официантом, они пересекли улицу, свернули в узкий переулок между консульством и трехэтажным зданием из голубого незийского мрамора. Тут рос душистый кустарник с бело-зелеными перистыми листьями, в миниатюрном канальчике журчала вода. Прохожих не было. Вдруг переулок залило ярким светом – наверху проплывал мобильный фонарь; через минуту он скрылся за голубым зданием, и все опять погрузилось в темноту. Сбросив одежду, Тина осталась в блестящей юбочке, Джеральд протянул ей ожерелье, которое до этого держал в специальном футляре, чтобы колокольчики не звякали.

– Все, – Тина свернула свою одежду и сунула под куст. – Я пошла.

– Буду ждать, – шепнул Джеральд.

Когда он исчез за углом, Тина перемахнула через ограду. Если здесь и была сигнализация, ей удалось ничего не потревожить.

В самом большом из белевших впереди строений светились окна, оттуда доносились голоса, ритмичное щелканье хигана, звон колокольчиков, легкий топот босых ног по паркету. Плотные шторы не позволяли увидеть, что там происходит. Целью Тины был скромный двухэтажный дом в глубине двора, соединенный с первым крытой галереей. Прижавшись к стволу ракуны – дерева, похожего на отполированную колонну, увенчанную султаном длинных серебристых листьев, – она огляделась, а потом одним прыжком преодолела расстояние, разделявшее ракуну и дом. Ожерелье предательски звякнуло. Над головой распахнулось окно, и печальный женский голос спросил:

– Что там такое? Мирана, ты слышала звук?

– Кто-то потащил в кусты одну из этих бесстыжих серых потаскух с колокольчиками! – отозвался другой голос, резкий и раздраженный. – Я надеюсь, старшая сестра, что это не наш господин!

– Увы, как он может так огорчать нас! – вздохнула первая.

Ни тот, ни другой голос не принадлежал Гирте Нектал. Тина скользнула в сторону. Теперь над ее головой находился балкон – подпрыгнув, она ухватилась за перила и через секунду стояла на теплых мраморных плитках, заглядывая в комнату. В углу светились бра, на стенах висели ковры с манокарскими пейзажами в блекло-зеленых тонах. В кресле, вполоборота к Тине, сидела темноволосая женщина. Бесшумно открыв дверь, Тина вошла.

– Гирта!

Женщина повернулась – в первый момент она выглядела растерянной, но потом гневно сдвинула брови.

– Гирта, я Тина Хэдис. Меня загримировал мой друг. Я пришла за тобой, бежим!

– Тина?.. Как это – бежим?.. – Гирта отпрянула и сжалась в кресле.

– Мы же с тобой собирались бежать с Манокара, помнишь? Мне повезло больше, но сейчас я могу тебя вытащить.

– Про тебя говорят ужасные вещи… – побледневшая Гирта натянуто улыбнулась.

– А что им еще остается? – пожала плечами Тина.

– Как ты сюда попала?

– Перелезла через решетку, запрыгнула на балкон.

– Запрыгнула?.. – Гирта нервно теребила рукав платья.

– Я ведь киборг. Пошли скорее!

– И куда я денусь потом?

– Попросишь политического убежища. В Кеодосе много инопланетных посольств, и кое-кто из них обрадуется случаю насолить Манокару. Можно и к здешнему правительству обратиться.

– Слишком неожиданно, Тина, – Гирта сжала руками виски. – Я никогда не верила всему, что про тебя рассказывают… Но я не могу бежать. У меня двое детей, и я жду еще одного.

– Где они?

– Спят у себя, на первом этаже.

– Мы заберем их с собой, – Тина прикинула, что в аэрокаре Джеральда вполне хватит места для пятерых.

– Нет, все это слишком неожиданно…

– У нас просто нет времени для долгих объяснений. Помнишь, как ты хотела вырваться с Манокара?

– Это было детство, – Гирта грустно улыбнулась. – Прошло все-таки десять лет. У меня наладилась жизнь, я – четвертая жена консула…

– Послушай, ведь ты должна безвылазно сидеть дома и соблюдать дурацкие обычаи! Когда-то тебя пугала такая перспектива.

– Я привыкла, – Гирта вздохнула. – Лучше уходи, пока тебя не арестовали.

Тина поняла, что эта усталая, печальная женщина, совсем не похожая на прежнюю Гирту, никуда с ней не пойдет, и на шаг отступила.

– По крайней мере, вы, четверо, нормально между собой ладите?

Болезненная гримаса, промелькнувшая на лице Гирты, означала, надо полагать, отрицательный ответ.

– В последнее время нас всех сблизило общее несчастье – господин изменяет нам с незийскими танцовщицами, – в ее голосе появилась горечь.

– Гирта, ну какая тебе разница, с кем консул трахается? Ты сможешь начать новую жизнь, твои дети вырастут свободными людьми – подумай об этом!