Александр Рыжков - ФБР Страница 17

— И главное, — подхватила Таня, — чтобы его звали Говард!

Паучкова и Ли дружно рассмеялись.

— Да ну вас, — теперь настала пора надуваться Свете Соловьёвой.

Какое-то время они шли молча. Поднялся ветер, неся с реки запах гнилой рыбы и мусора.

— Фу, ненавижу, — сморщила носик Ли.

— Пошли отсюда? — это был риторический вопрос Светы.

— Жаль, — вздохнула Таня, — мне здесь вид нравится…

— Вид на речку-вонючку и сгнивший мост? Как мало мы о тебе знаем… — ухмыльнулась Ли, демонстративно сжимая носик указательным и большим пальцами.

— Ли, ты сегодня особенно злая, — сказала Таня. — Да хоть на мост. Я люблю смотреть на него и представлять, каким он когда-то был…

— Да, это всё хорошо, — встряла Света, — но давайте не будем топтаться? У меня от вони глаза режет.

Подружки не стали возражать.

По гранитной лестнице — единственному техногенному явлению поблизости, не поддавшемуся влиянию времени и безразличию коммунальных служб — они поднялись на верхний бульвар, откуда направились в сторону проспекта Ленина. Вонь реки некоторое время преследовала их, но вскоре ветер поменял направление и смрад гнилой рыбы сменился букетом запахов сорняков, в котором отчётливо и нагло возвышался «аромат» полыни. Этот вездесущий, резкий запах, оставляющий во рту горький привкус, а в носу свербёж…

Благо, полынь отцветала. Последние её жёлтые кругляши-цветочки опадали, давая дорогу мелким продолговатым плодам. Со временем эти плоды развеет ветер по всему городу и окраине, занесёт в щели домов, в тротуарные трещины, в заборные дыры, забросит на плоские крыши панельных домов, закидает на балконы, засыплет в дымовые трубы, заполнит ими всё…

И армия полыни восторжествует, как ещё никогда! И смертельные враги — лютый мороз и дикая жара — ничего не смогут с этим поделать.

Если не брать в расчёт употребление разновидностей байгана, входящих в производственную линию «Юный бриз», слоняться по улицам — одно из немногочисленных развлечений молодёжи города Н. Можно ещё удочку в реку покидать, соревнуясь, кто больше гнилых ботинок и облепленных ракушками консервных банок вытащит. Ещё можно в подворотне водочки попить, пивком запивая, а потом и порыгать, не отходя от кассы. Редкие экстремалы бренчат вечерами на гитарах, забравшись на спинки дворовых скамеек, свесив ноги на сиденья — обычно это заканчивается весьма плачевно, ведь всем известно, что после девяти вечера нарушать спокойствие строго запрещается. По закону наказание за подобное поведение — солидный денежный штраф, либо пятнадцать суток в исправительном центре. Но обычно до этого всего не доходит: сознательные граждане сознательно выходят из своих подъездов, окружают нарушителей их сознательного спокойствия и, как следует, отвешивают им несознательных звездюлин… Порою гитара оказывается орудием кары…

Но гитара гитарой, а в то злополучное воскресное утро трём ученицам десятого «В» класса средней школы N22 с углублённым изучением дагонского языка захотелось чего-то ещё. Слишком однообразно всё и уныло. Да ещё и жара вернулась, а следом за ней и вонь реки. Да как вообще её рекой называть можно? Болото, водная свалка мусора, русло нечистот, но отнюдь не река! Хотя речь не о ней совсем. Девчонкам просто не хватало впечатлений. Нет, тех, что способен дать юношеский байган — им хватает с головой. Но перспектива томиться и киснуть в соку повседневной банальности от одной «маски счастья» до следующей — не прельщала. Ну, разве что одну Таню Паучкову это более-менее устраивало. Она раньше сверстниц подсела на байган и с каждым месяцем всё больше пристращалась к нему. Вот уже полгода как Таня отказалась от подростковых «масок радости» и всецело перешла на взрослую, более крепкую продукцию.

— Мой мозг на такой жаре только плавиться может, как пломбир, — призналась Соловьёва.

— Ммм… пломбир… — мечтательно проурчала Таня Паучкова. — Давно его не продавали. Я бы с радостью ещё раз попробовала…

— А я бы целое ведро съела, — подхватила Света. — Чтобы всё ведро разными сортами. Пломбирные шарики со вкусом банана, вишни, шоколада, лесных ягод, клубники… ням-ням…

— Хватит дразниться! — сглотнула слюнку Ли.

— А ещё бывают с орехами внутри, с кокосовой стружкой ещё бывают, а ещё… — здесь Таня пощёлкала пальцем, перебирая в памяти весь небогатый опыт поедания мороженого.

— Ещё бывает с селёдкой и луком, — съязвила Ли.

— Нет, таких не бывает, — очень серьёзно ответила Таня.

— Как не бывает? Ты что никогда минет парням не делала? — сказала Вэньг Ли, неловко улыбаясь, пощипывая себя за мочку уха.

— Какая пакость, — скривилась Таня. — Мы тут о возвышенном, о пломбире, а она про свои минеты-шминеты…

— Ты хоть знаешь что это, целочка ты наша? — злобно спросила Ли.

— Какая разница? — отмахнулась Паучкова. — Главное, чтобы пломбир был достаточно холодным, а от того и твёрдым. Погружаешь в него ложку, зачерпываешь побольше и в ротик. Главное аккуратно, а то мороженое может по губам потечь, на подбородок, шею, а там, глядишь, и на грудь…

— Что-то вроде, — буркнула Ли. — Косу на отсечение даю, Говард Светку хорошенько пломбиром успел накормить.

— Так, Вэньг, хватит чушь нести! — рассердилась Соловьёва. — Ты озабоченная, чесслово. Ты вообще помнишь, о чём разговор?

— Уж точно не о пломбире.

— Ты говорила что-то про скуку, — напомнила Паучкова.

— Да, говорила, — переключилась на вежливую волну Вэньг. — Вот что мы сейчас делать будем? Бродить по проспекту и глотать пыль из-под троллейбусов? Или просто по домам разойдёмся. Ну, или к Светке на чай зайдём. Свет, уж извини, но мало заварки ты в чайник бросаешь. Да и вообще, я зелёный больше люблю, тот, что «порох» называется.

— Приноси этот свой волшебный «порох», и я с радостью его заварю, — ответила Света.

— Да не в «порохе» дело, хоть лучше чая на свете нет, — продолжила Ли. — Дело в том, что скучно всё, надоело однообразие. Не согласны?

— С тобой попробуй не согласиться.

Таня зачем-то потёрла щёку, словно после хорошей оплеухи.

Света одобрительно кивнула.

— Я давно об этом думала… — глаза Ли загорелись, — что мы знаем про этих полукровок, чупакабр?

— Они нам байган продают, — без промедлений ответила Света.

— Да, а ещё они уродливые, — добавила Таня.

— И всё? — Вэньг ликующе обвела взглядом подруг. — Что вы ещё о них знаете?

Таня не растерялась:

— Ну, они попахивают, словно дядя Семён, который сантехник из соседнего подъезда, ты знаешь…

— Потная свинья, — фыркнула Ли.

Таня пощёлкала пальцами, пытаясь подобрать сравнение: