Дмитрий Колесов - Однажды в СССР. Повесть первая: «Как молоды мы были...» Страница 18

— Николай, я не соглашался, а настоял на этой поездке сам, по двум причинам. Первая — Средиземное море, так как турнир пройдет в Триесте. Это такая красота и память. Подвернулась возможность снова увидеть то, что не видел… много лет. И второе, тебя нужно показать за рубежом. Потому что, какая бы у тебя ни была репутация в Союзе, наверху очень прислушиваются к мнению спецов за границей. Как бы они не утверждали обратного.

— Но, Михаил Игнатьевич, очень многие считают, что вашего мнения вполне достаточно для Олимпийского комитета и федерации бокса.

— Пока это так, но ведь все может измениться.

Здесь было над чем подумать. В секции упорно ходили слухи о возможном возвращении советских испанцев на историческую Родину. И значит возможен отъезд семьи Агирре… Кровь родная — не водица. А отъезд Маркиза, это уход бокса в Крыму на вторые роли даже не в Союзе, а на Украине. Авторитета учеников Маркиза, пусть и специалистов союзного уровня, не хватит что бы удерживать провинциальный бокс в союзной элите. Разве, что в Украине… Личность тренера и его связи играют очень важную роль, как для доступа к полезной информации, так и при распределении привилегий сверху. Проще говоря, мы можем оказаться в глубокой заднице, если тренер не передаст нас в надежные руки. Все это требует тщательного осмысления на серьезном уровне.

Потеря палубного матроса, оказалась для команды «Богатыря» легко возместимой. Кэп, с его то авторитетом, быстро нашел пенсионера на временную замену и искренне пожелал мне доброго пути и удачи. Которая мне понадобилась, в Триесте была настоящая рубка, мало похожая на соревнования юношей. Скорее это была выставка продажа молодых дарований и они стремились себя показать не боксерами любителями, а прежде всего бойцами. Но, как оказалось, Маркиз этого ожидал.

Два круга предварительных боев, мы прошли без потерь только потому, что Маркиз сумел нас настроить на рубилово. А в тридцать второй и шестнадцатой накал боев спал, поэтому наша, более высокая, техническая оснащенность позволила пройти и эти этапы. Относительно легко. А вот в восьмой вылетел грузин. Кацо завелся в бою с французом африканских кровей и пошел на обмен ударами. В результате чего Шота получил рассечение брови и врач снял его с поединка, а негр прошел дальше в турнирной сетке полутяжей.

И если легковес краснодарец, Юра, прошел в четвертую с большим трудом — в равной борьбе выиграв у румына. то я нокаутировал албанца во втором раунде. Этот, явно старший, а отнюдь не семнадцатилетний, боксер решил подавить меня сериями тяжелых ударов. Однако силенок мне хватало и на этого переростка мне их было вполне достаточно. Процесс отделки щенка под боцмана, включал в себя тяжелую физическую работу, где приходилось терпеть и терпеть. Поэтому я терпел, а к середине второго раунда албанец спекся и я его уложил чистым боковым справа. Несмотря на то, что он поднялся до счета десять, врач снял его с поединка. Правда этот ханыга сумел разбить мне нос, но это не впервой. Главное, что не сломал.

Одну четвертую, мы с Юрой, проскочили на ура. Против Юры вышел итальянец, со свежим рассечением и врач его снял уже в первом раунде. Мне же попался болгарин, физически очень сильный и техника неплохая, но тактически очень плохо подготовленный. Видимо в бокс пришел поздно и достойных соперников ему в Болгарии не было. поэтому победы давались легко. Парень просто не знал, что ему со мной делать. Когда он шел вперед, я спокойно работал на дистанции, набирая очки. Даже не вис на нем, а встречал сериями и передвигался под левую руку. Тогда он решил, тоже, работать на дистанции, а я стал сокращать ее до средней. И как только он ловил ритм, то навязывал ему ближний бой. Я его читал, как раскрытую книгу. В начале третьего раунда, судья остановил бой за явным преимуществом. Когда судья в ринге поднял мою руку, на лице парня было выражения глубокого недоумения. Вроде и не бит, и силы есть, а проиграл вчистую.

В наш угол пришел тренер болгарина поздравить коллегу:

— Мануэль, я во время боя прижмурился и мне показалось, что это ты, молодой, на ринге, — начал он… по-испански.

— Увы, Хорхе. А твой парень хорош, от души говорю, но в боксе скорее всего пару лет?

— Да, всего полтора года. А у твоего Николо и удар есть?

— Да не очень, но… быка уложит, — и они захохотали чему-то своему, далекому и знакомому только им. Как могут только друзья детства.

Ну Коля, — сказал он мне по-русски, — держи знамя моего земели. Как у вас говорят.

После полуфинала еще и Юрий отправился в аэропорт, с заместителем руководителя. А у меня до финала был перерыв в два дня. Юрий проиграл в равном поединке любимцу публики, уроженцу Триеста. Этого и стоило ожидать, когда мы узнали кто будет его соперником. А я победил хорвата в каком-то тяжелом, корявом бою. Чему тот научился в боксе, так это множеству грязных приемчиков и трюков — он и вис на мне, толкал, заплетал руки, наступал на ноги, бил ниже пояса и открытой перчаткой…Однако его не дисквалифицировали, как же хозяин ринга. Я устал, как никогда и морально, и физически так, что и победа не радовала. На что Маркиз мне сказал:

— Николай, а вот у профи каждый второй бой такой. Да еще плюют на тебя в клинче, вытирают об тебя нос. Клоуны вроде, но как только ты потеряешь концентрацию… все. Выключают свет.

— Нет, ну это не спорт.

— Да, не спорт, это больше шоу и бизнес, но будь уверен — любителям они наваляют всегда. Конечно, в поединках по профессиональным правилам. — Он помолчал и продолжил. — Николай, у меня к тебе просьба. Я сейчас уйду, по приглашению югославских друзей, до завтрашнего вечера. На это есть разрешение от руководителя. Однако, я приду лишь вечером послезавтра. Завтра, вечером, они не придут меня проверять. А ты утром, послезавтра, передай им вот эту мою записку. А на словах скажи: «Рано утром приехали хозяева и мол я срочно уехал с ними по каким-то делам.» Сделаешь. — И неловко посмотрел мне в глаза.

— На раз, — улыбнулся я.

— Ну, вот и хорошо, — облегченно сказал тренер.

А мне добавилась пища к размышлению, вернее фактик лег на свое место в гипотезе: «Будет уезжать тренер на Родину. Готовит почву и очень серьезно.»

В последний день, перед финалом, руководитель с помощником крепко забухали и я отпросился у них пойти на экскурсию с болгарами. А потом и тренера болгар попросил отпустить меня поглазеть в книжные букинистические магазины. Сказал ему, что немецкий знаю, не потеряюсь.

Дело было уже к вечеру и я собрался идти в гостиницу, когда вошедшую, на скорости, в крутой поворот машину вынесло на тротуар по которому я, как раз, шел. Она бы меня расплющила о стену, однако ударилась передком о столб, а только задняя часть влетела в стену. Поэтому я успел вскочить на ступени подъезда. Задняя дверца распахнулась от удара и оттуда вылетели какие-то пакеты, некоторые попали прямо на ступени, куда я запрыгнул. Меня как, что-то дернуло за руку: я схватил пакет заклеенный лентой с английскими буквами. Прижал его рукой под ветровкой, прыгнул на крышу автомобиля, с нее на проезжую часть и нырнул в дверь магазинчика на противоположной стороне улицы. Все это заняло сущие секунды.