Роман Никитин - Пусть люди вымрут! Страница 18

Флавий долго обдумывал, что сейчас скажет ветерану, но неожиданно понял: какие к тому самому диаволу со всеми демонами раздумья? Он скажет то, что хочет сказать. И что ожидает центурион.

− Кельвин, не хотите присоединиться с самыми преданными вам людьми к моей экспедиции и под мое командование? Знаете ли, перед тем как лезть в Преисподню, мне потребуется пара… нет, три десятка верных легионеров. И еще — боевой товарищ, который не даст демонам превратить меня в ходячий механизм.

− Почему нет, − Кельвин был сама серьезность. − Все ждал, когда же господин старший трибун предложит мне перейти под командование. Я уже накомандовался, Флавий. А мои люди устали от безделья. Большая часть служила в том самом легионе и не сошла с ума. Думаю, они будут сражаться хоть с Ним самим, лишь бы забыться. Мы уже знаем наверняка, Рим списал нас со счетов.

Глава 5. Тонкая машинерия

Всего отряд составил тридцать три человека. Двадцать восемь легионеров, сам центурион и команда Флавия. Йон стараниями военного лекаря окончательно выздоровел, и темнокожие гарнизонные шлюхи получили нового клиента. Флавий как-то подловил бритта и пообещал ему замечательную жизнь, если окажется, что островитянин надавал девкам каких-нибудь невыполнимых обещаний. Например, заплатить за услуги золотом.

Выступили нескоро — много времени ушло на договоренности с Луэна о беспрепятственном проходе по территориям туземцев. Сначала местные наотрез отказывались пропускать белых людей через свои владения, но когда узнали о цели визита и сообразили, что столь маленький отряд странных чужеземцев, похоже, просто идет умирать во владения ангола, смилостивились.

До плоскогорья отряд добрался без приключений. Воины в очередной раз запаслись водой из ручьев, в окрестных лесах настреляна дичь, все готово к подъему на плато. Отряд вытянулся цепочкой, и гусеница из трех десятков человек неспешно поползла по скальным тропам вверх, к плоскогорью.

Ровно в середине подъема случилась первая непредвиденная остановка. Помеху заметил разведотряд, в нем по случайности оказался Йон. Он и послал за командиром, хотя легионеры хотели просто смести препятствие с пути.

Препятствием оказался старый-старый безногий человек, неизвестно каким образом попавший между плоскогорьем и низиной. Старик сидел, привалившись к скале, перегородив культями проход. Грязная тряпка закрывала глаза старика, правая рука покоилась за пазухой, а кожа хотя и черна как ночь, но лицо выдавало скорее крайне загорелого европейца, чем местного. Подоспевший Флавий протолкался сквозь легионеров и склонился над стариком. Тот медленно, с отчетливым механическим стуком дышал.

− Проводника сюда, быстро!

Приказ ушел вниз по цепочке, а Флавий аккуратно вынул руку старика из-за пазухи. Ниже локтя конечности не было, а на культе виднелись следы то ли зубов, то ли капкана. Старик не шевелился, но по-прежнему шумно дышал, и Флавий размотал из тряпья вторую руку. Он уже знал что искать и пожалел, что послал за переводчиком. Толмач не нужен. Старик должен понимать римскую речь, ведь в свое время был легионером.

Флавий продемонстрировал грязную, до черноты потемневшую от безумного африканского солнца кожу. Гиза и Кельвин уже были тут, бритт же вообще одним из первых заметил старика.

− Смотрите, − указал Флавий на руку калеки.

Кельвин нахмурил брови, кое-кто из легионеров не смог подавить изумленного вскрика. На грязном, ободранном плече мужчины виднелся змей, обвившийся вокруг гладия. Символ имперского легионера. Чуть ниже едва видимая римская цифра XXIII.

− Это же наш!

− Наш легион!

− Мы нашли своего! Ребята, это наш!

Возгласы покатились вниз по цепочке, легионеры передавали из уст в уста весть о найденном сотоварище.

− А что же он такой древний? — спросил Кельвин. — Раз наш, то должен быть ровесником.

Действительно, на первый взгляд несчастному можно было дать лет восемьдесят, не меньше.

− Не знаю, − признался Флавий. — Может быть, у этих… Может быть, эти существа стареют быстрее человека. А может быть, старость накатила еще до того, как ангола сотворили из него монстра.

Кельвин наклонился, сорвал с глаз увечного легионера тряпку. В прозрачное небо Африки взглянули два хрустальных глаза неимоверной чистоты.

Старик засмеялся и хрипло произнес, прерываясь на странный, клацающий кашель:

− Оставьте меня, я все равно не вижу неба.

− Как тебя зовут? − Кельвин присел напротив калеки и посмотрел в невероятные глаза.

− Имя? − старик то ли засмеялся, то ли закашлялся все тем же механическим звуком. − Мое имя похитили вместе с разумом. Я вопил от боли на жертвенном алтаре, а из меня вынимали имя… Хе-хе…. А потом уже не думаешь об именах и прочей ерунде… Потом хорошо и понятно… Ты смотришь на себя со стороны, и… Ха-ха! Даже восторг от себя самого! Ты велик, могуч… и убить себя нельзя, вот задачка…

Старик замолчал, и даже шум его дыхания затих. Флавий подумал было, что легионер умер, но старик поднял голову.

− Они оставили мне глаза как память о своем величии. Но они ошиблись… Они ошиблись! Думали я буду благодарить их?! Не дождутся! На том свете встречусь с тварями и… и… тогда и…

Грудь старика задергалась, ему явно не хватало воздуха. Культи беспомощно заскребли камень, Кельвин и Флавий, мешая друг другу, попытались уложить старого воина на спину, но тут в груди калеки что-то особенно громко щелкнуло, и тело ветерана обмякло.

− Выключился ваш голем, − сделала вывод Гиза, и через секунду об арабеске напоминала только ее меткая фраза про голема. В самом деле, как еще назвать настолько искусственного человека как не големом?

Старика похоронили на плоскогорье, со всеми положенными воинскими почестями. Пока легионеры копали могилу в неподатливой каменистой почве, Флавий размышлял. Из того, что он уже услышал и увидел, получалось − пока ангола контролируют голема, тот, наверное, не даже не управляет телом. Может быть, даже лучше для человека, если бы мозг уничтожали. Как сохранить разум, если сторонним зрителем наблюдаешь как измененное тело рвет на части несчастных крестьян, убивает мирных жителей?

А потом ангола бросают бывших големов, отнимая все искусственные части тела. Или не все, как в этом случае? Но почему оставили в живых? Да еще посреди горного прохода?

Ответ очевиден — для предупреждения. Мол, не суйтесь, а то с вами произойдет то же самое. Значит, за этим стоит не могучий враг, не диавол, а обычный человек — слабый и тщетный. Всемогущему знаки не нужны, он ничего не опасается.