Дмитрий Емец - Гроб На Колесиках Страница 18

- Эй, а ремни?! Развяжите нас! - завопил я. - Лет через сто, как проснемся, развяжем! - пообещала сизая тень. - Нам не через сто! Нам сейчас надо. - А мне сейчас лень. Я устала, - сказала сизая тень. - Тогда я буду кричать и мешать вам спать! - пригрозил я. - Вот наглый человечишка! Ну так и быть, ступайте! Если выберешься из колодца, приходи лет через сто - еще поиграем, - сказала зеленая тень. Я промолчал, не став обещать, что приду. Привидения при всей своей внешней легкомысленности - существа серьезные. Если им кто-то что-то пообещает, то хочешь не хочешь придется выполнять или такое проклятие напустят, что всю жизнь потом будешь вжимать голову в плечи. Сизая тень с квадратным ртом подплыла к нам и шевельнула хвостом. Ремни упали. Решетка вдвинулась в стену. - Брысь отсюда, а то всерьез сожру! - буркнуло привидение. Повторять ему не пришлось. Схватив Настю за руку, я торопливо вытащил ее в коридор. Огляделся. Скелетов - большого и маленького - не было видно, лишь на каменном полу коридора отпечатались следы огромной ноги с далеко отставленными пальцами. По скверному запаху, исходившему от следа, можно было с большой вероятностью предположить, что эта ножка принадлежала Оскаленному Мертвецу. Я порадовался, что когда он проходил, мы с Настей "гостили" у теней. Присев на корточки, моя спутница близоруко сощурилась на след. - Хоть бы тапочки надел! Разве его мама не учила, что нельзя ходить по холодному полу! - сказала она. Я, не успевший еще толком отдышаться после представления, которое устроили нам тени, пораженно уставился на нее. Она еще шутила! Что касается моего чувства юмора, то оно улетучилось еще у могилы тетушки Чумы. - Эй, Чурилова, я тебя не узнаю! Неужели ты совсем не боялась? - А что было что-то страшное? - удивилась она. - Мне было плохо видно, у меня очки сползли. Поняла только, что кто-то нас привязал, а потом отвязал. Вспомнив о своем пострадавшем колене, я несколько раз осторожно присел. Колено побаливало, но нога двигалась свободно. При необходимости я бы смог даже бежать. Значит, это был не вывих, а просто легкий ушиб. Хоть одна хорошая новость. - Ладно, Чурилова, пошли дальше! - вздохнул я. - И, ради Бога, подвяжи чем-нибудь свои очки. Мне надоело, что они у тебя вечно падают. - У меня дужка треснула, когда я от висельников убегала. И вообще, Петров, не называй меня больше Чуриловой! Помни, что наши нити наших судеб сплетены, обиженно сказала она. Меня так и подмывало брякнуть: "Ну и что, что сплетены? Ты что после этого уже не Чурилова?" Однако я предпочел промолчать. А то вдруг случится, что она когда-нибудь станет моей женой (хотя я лично жениться не собираюсь), а там назло мне суп будет пересаливать или носки ножницами дырявить. Погрузившись в размышления о своей будущей семейной жизни - если, разумеется, нас не сожрут здесь же, в колодце - я едва не проворонил шаги. Шаги, громкие, гулкие, сопровождаемые еще негромким стуком неведомого происхождения, наростали из противоположного конца коридора и определенно направлялись к нам. Мы увидели тощего мертвяка без головы, который, постукивая об пол металлической, как у слепых, тросточкой, шел прямо на нас. Обойти его было никак нельзя - безголовый мертвяк занимал почти весь коридор. Решив, что возвращаться в комнату к привидениям и тем более к разозленным скелетам, у которых мы просыпали фигуры, не самая блестящая идея, мы с Настей нырнули в нишу и притаились за мраморной статуей толстяка в шляпе. Мы были уверены, что здесь безголовый мертвяк нас не найдет, но ошиблись. Остановившись, он перегородил собой нишу и протянул вперед ладонь. На ладони у него моргал круглый шарик глаза: выходит, этот покойник был не так уж и слеп. - Где моя голова? Это вы ее украли! Верните мне голову или пожалеете! прогудел низкий голос у него из груди.

Глава седьмая.

ТОЛСТЯК В ШЛЯПЕ, ОГНЕВИК И ЖИЖЕВИК

Когда один ты дома, мой дружок, Когда ты плачешь или гложет скука Придут к тебе и Бяка, и Бабай, И их сыночек Бука. Коснутся твоего плеча, К тебе протянут руки И мама Бяка, и Бабай, И их сыночек Бука. И спросят шепотом они: "Ну что прошла уж скука?" И мама Бяка, и Бабай, И их сыночек Бука.

"Бука, Бяка и Бабай"

1.

Видя, что все пути к отступлению отрезаны, я решил вступить в переговоры. - М-мы н-не б-брали вашу голову! - сказал я, позорно заикаясь. - Честное слово! П-поверьте нам! - добавила Настя. Ее голос звучал примерно так же убедительно, как голоса троечников, которых завуч поймала за исправлением оценок в классном журнале. Мертвец захохотал. Из своей трости он вытащил длинный кинжал и потрогал пальцем, острый ли он. - Всё равно. У вас две головы, а у меня ни одной! Отдайте мне одну голову, и я уйду! - Чью голову? - зачем-то спросил я. Мертвец ткнул пальцем мне в шею. - Твою! Не ходить же мне с женской головой? Я отрежу ее вот здесь! Чик - и готово! Решив не оттягивать с обзаведением, мертвец выбросил вперед руку с кинжалом. Кинжал он сжимал в той же ладони, на которой у него был глаз. Из-за этого бить ему приходилось вслепую, поэтому неудивительно, что лезвие воткнулось не в меня, а ударило в бок мраморного толстяка в шляпе, за которым мы прятались. - Меня уже один раз убили, а теперь и второй раз убивать! Так не пойдет! закричал толстяк в шляпе. Статуя выпрыгнула из ниши и набросилась на мертвеца. Сражаясь, они принялись кататься по полу. Не дожидаясь, чем закончится схватка, мы с Настей перескочили через дерущихся и метнулись вперед по коридору. Наши шаги гулко разносились по лабиринту Черного колодца. На потолке насмешливо мерцали сиреневые огоньки. Лупоглазые кактусы, желая разнообразить свое меню, хищно шевелили иголками. Со всех сторон на нас таращились одинаковые двери. Сзади нарастал топот. Кажется, толстяк в шляпе и безголовый мертвец пришли к соглашению и теперь мчались за нами. - Куда бежать? - крикнула Настя. - Не все ли равно? Лишь бы куда-нибудь бежать! Я решительно распахнул первую попавшуюся дверь и впрыгнул в комнату. Толстяк в шляпе и безголовый мертвец остались снаружи.

2.

Мы замерли на пороге. В шаге от нас начиналась жидкая трясина. Она булькала, пузырилась, кипела. На дне трясины копошился кто-то темный и страшный. Рассмотреть его было нельзя - лишь изредка на поверхности показывалась зубчатая спина и круглая страшная голова. - Спорю, что это не палец, который мы ищем. Уж очень он неприятный, поморщилась Настя. - А ты думаешь, отрубленный палец будет приятный? - спросил я. Девочка неопределенно передернула плечами, из чего я заключил, что до сих пор это не служило предметом ее размышлений. - Нет, но все-таки... не такой же противный, - забормотала она неопределенно. Лезть в трясину ни я, ни Настя, разумеется, не собирались. Даже несмотря на то, что некоторые доктора находят грязевые ванны полезными. Я прижал ухо к двери. Снаружи все было как будто тихо. Толстяк в шляпе и мертвец без головы уже промчались. - Рискнем высунуться? - предложил я. - А эти? - Этих не слышно. Наверное, они убежали. - Или притаились! Мы выскочим, а они тут как тут. Милашка в шляпе и другой милашка, не только без шляпы, но и вовсе без головы, - уточнила она. Трясина забурлила сильнее. Кажется, обитавшее в ней чудовище, привлеченное нашими голосами, вздумало вылезти и полюбопытствовать, кто явился к нему в гости. - Так и быть, остаемся. Ты меня убедила, - сказал я. - Но уж нет! Оставайся сам, если хочешь, а я пошла! - торопливо выпалила Настя и, оглядываясь на трясину, выскочила в коридор. Безголовый мертвец куда-то умчался, зато оживший толстяк в шляпе был тут как тут. Он занимался тем, что с пыхтением стаскивал с постамента ближайшую мраморную статую. Видно, намеревался встать вместо нее и подкарауливать, пока мы покажемся из комнаты. Наше столь быстрое появление оказалось для него неожиданностью. Каменный толстяк стал, сопя, поворачиваться. Не дожидаясь, пока он повернется окончательно, мы распахнули следующую дверь.