Андрей Кудрявцев - Изгои вселенной Страница 18

Жукин этому обстоятельству был чрезвычайно рад. По его просьбе катер совершал уже четвертый виток вокруг Земли, пролетая по разным траекториям. Когда еще представится возможность полюбоваться родной планетой из космоса! Да и представится ли вообще? На фоне черного неба и ярких немерцающих звезд Земля казалась прекрасным, но хрупким голубым хрустальным шариком. Откуда-то из глубины души поднималась волна восхищения и в то же время нежности к этому чудесному творению — колыбели человечества!

«Наверное, только увидев Землю из космоса, можно осознать всю меру ответственности людей перед планетой их взрастившей, — подумал Жукин. — Поднять бы сюда всех политиков, президентов, воротил бизнеса! Всю эту когорту властьимущих. Принимающих решения, не останавливающихся ни перед чем, ради денег и еще большей власти, отравляющих эту прекрасную планету, устраивающих войны, убивающих людей для достижения своих таких мелких, ничтожных в масштабах необъятного космоса целей!»

Александр почему-то был уверен, что, после того как они увидели бы Землю с орбиты, психология и отношение к жизни власть имущих коренным образом переменились бы. По крайней мере, совести и чувства ответственности у них бы, без сомнения, прибавилось.

Жукин готовился к полету в иные миры и старался все получше запомнить, чтобы было с чем сравнивать. «Эх, жаль, что все сотрут!» — внезапно вспомнил Александр о предстоящем стирании памяти.

— Стерты будут только воспоминания, представляющие опасность, — как будто прочитав его мысли, произнесла Лиисэ. Все, что вы увидите, вы будете помнить, как яркие цветные сны.

«И на том спасибо», — подумал Жукин, а вслух произнес:

— Вы говорите по-русски так, словно родились и выросли где-нибудь в Питере или Москве. Я, конечно, уже ничему не удивляюсь, но, сколько вы тратите на изучение языка?

— Примерно, три минуты, — просто, как о чем-то само собой разумеющемся ответила Лиисэ. — За это время усваиваются девять наиболее распространенных земных языков. Это минимум наблюдателя. При необходимости, мы можем общаться с землянами телепатически, но случаи прямых контактов очень редки и в этом не возникает необходимости. Вам, Саша, будет довольно сложно понять технологию процесса усвоения информации, в том числе и языков. Могу лишь сказать, что все происходит на уровне подсознания. Вы, земляне, используете не более одного процента возможностей вашего мозга, и вам этого хватает. Мы используем гораздо больше, но иногда приходится прибегать к стиранию отработанной информации, чтобы освободить место для новой, более ценной.

Как ты сам знаешь — нельзя объять необъятное. Поэтому и существует Информационное поле, связывающее народы Братства. Из него мы черпаем необходимые в данный, конкретный момент сведения. Поле — это нечто вроде вашей компьютерной сети Интернет, только галактического масштаба. То, что ты сделал с помощью УСП, доступно каждому из нас без всяких приборов. Для этого нам необходимо только сосредоточиться на нужном потоке поля. Кроме того, поле, на сегодняшний день — самое совершенное средство связи между планетами галактики. Нельзя сказать, что поднесущие волны поля доходят до абонента мгновенно, но в сравнении со скоростью их распространения, скорость света просто ничтожна, поскольку для передачи информации используются еще неизвестные вам свойства пространства.

Твое открытие намного опередило структуризацию на Земле гармоничного, гуманного общества. На нынешней стадии развития вашей цивилизации преждевременные знания могут привести к трагедии, подобной той, которая уже произошла однажды в Солнечной системе. Чтобы не допустить этого впредь и была создана Служба наблюдения (СН). Если для любого существа с планет, входящих в Братство, проникновение в информационное поле несет только благо, для вас это то же самое, что смертельное оружие в руках ребенка.

Лиисэ прервала рассказ, поскольку катер, обогнув в последний раз планету и проплыв над ослепительно сверкающей в лучах солнца Антарктидой, начал ускорение.

Какой-либо перегрузки Жукин опять не почувствовал. Слегка качнувшись, Земля плавно поплыла назад, а Марс пока еще оставался только красной точкой впереди.

Стенсон навытяжку, как сержант перед генералом, стоял перед развалившимся в кресле Стенли Гиббсоном.

— Охрана не виновата, сэр. Я лично через каждые полчаса проверял караул. Как говорит часовой, он исчез прямо на глазах! Будто растворился! Мы обыскали каждый куст на острове. Не мог же он, в самом деле, раствориться!

— Идите, Джеральд, — Стэнли устало закрыл глаза. — Пусть приготовят мой самолет.

Не получив от похищения Жукина желаемого результата, Стенли решил вылететь в Европу, чтобы самому разобраться в странных, серьезно озадачивших его событиях. Одна из лучших, как он считал, служб безопасности в мире, уже два раза давала осечку. Он просто не мог поверить в это. Его служба была сформирована Стенсоном — бывшим кадровым разведчиком ЦРУ, много лет проработавшим в этом уважаемом ведомстве, хотя говорят в таких организациях «бывших» не бывает. По своей структуре и организации это и было ЦРУ в миниатюре. Помимо охранных подразделений имелся свой аналитический отдел, сеть агентов-информаторов в нужных местах по всему миру, ударная группа. Специалистов-ликвидаторов, он в штате не держал. Слишком много неприятностей можно было нажить от прямой связи с ними в случае чего. Но, всегда, через того же Стенсона, мог нанять подходящего человека или хорошо подготовленную группу, для исполнения разовой акции…

Столь хорошо организованную службу безопасности Стенли использовал не только для обеспечения своей охраны, но в гораздо большей степени для промышленного шпионажа, получения интересующей его деловой информации. Тем более удивляло то, что его люди, участвовавшие во многих более сложных и дерзких по замыслу операциях, уже два раза прокололись. Казалось бы, чего проще — выкрасть и перевезти на остров никем не охраняемого ученого-одиночку, дилетанта в шпионских играх? Что-то здесь было не так. Что-то во всей этой истории не укладывалось в обычные правила игры. Возможно, какую ни будь подсказку, хотя бы приблизительное направление в котором стоило двигаться мог дать брат Альфред. Он, конечно, чересчур порядочен, но безумно любопытен. Эту его черту характера и намеревался использовать Стенли.

«До чего же все-таки докопался Жукин?» — этот вопрос мучил Альфреда вот уже три дня. Именно столько прошло с той пятницы, в которую, к его немалому удивлению, в лаборатории появился Стенли. Он свалился, как снег на голову, не позвонив и не сообщив о своем приезде предварительно. Однако Альфреда удивило не это — Стенли любил сюрпризы, странной была какая-то несвойственная его брату сдержанность, даже задумчивость. Таким его он видеть не привык. По выражению его лица сразу было понятно — у младшего возникли проблемы.