Марк Твен - Марк Твен. Афоризмы и шутки Страница 18

Вчера я окончил книгу [«По экватору»], но мадам [Ливия] выбросила из нее эту главу: первая часть, по ее мнению, недостаточно деликатна, а вторая слишком неделикатна.

О Лукреции Борджиа:

Лукреция Борджиа – дама, к которой я всегда питал глубокое уважение за ее недюжинные сценические способности, за ее щедрость, когда дело касалось золотых бокалов, сделанных из позолоченного дерева, за ее замечательные выступления в качестве певицы и за ее уменье устроить похороны на шесть персон и своевременно обеспечить необходимое количество покойников.

О Жанне д'Арк:

Она была правдива, когда ложь не сходила у людей с языка; она держала свое слово, когда этого не ожидали ни от кого; она была скромна и деликатна среди всеобщего бесстыдства и грубости; она была полна сострадания, когда вокруг царила величайшая жестокость; она была непоколебима в своей вере, как скала, когда люди ни во что не верили и надо всем глумились; она была верна, когда вокруг царило предательство.

О Людовике XVI:

История изображает его человеком смиренным и кротким, с сердцем христианской великомученицы и со слабой головой. Ни одно из этих качеств, кроме последнего, не пристало королю.

О Бенджамине Франклине:

Личность эта из тех, кого величают философами. Он был сам себе близнец, поскольку явился на свет одновременно в двух разных домах Бостона. Дома эти сохранились до сих пор, и в память о знаменательном событии к ним даже дощечки приклепали.

Франклин обдумывал свои последние слова почти две недели и, когда срок его вышел, сказал: «Только смелый заслуживает чести», и умер счастливым. Он не сказал бы ничего лучшего, даже если бы дожил до того возраста, когда впадают в идиотизм.

О Джордже Вашингтоне:

То, что Джордж был способен не лгать, не так уж примечательно; удивительно то, что это ему удавалось без подготовки, экспромтом.

О Теодоре Рузвельте:

Конечно, он имеет успех. Что тут удивительного? Сегодня к нему в Белый дом приходят двенадцать апостолов, и он говорит: «Заходите, заходите! Рад вас видеть! Я слежу за вашими успехами. Я просто в восторге!» Завтра к нему является дьявол, и он хлопает его по плечу и кричит: «Как дела, дьявол? Рад с вами познакомиться. Недавно перечитал ваши книги, получил громадное удовольствие!»

С такими талантами каждый будет иметь успех.

О Вальтере Скотте:

Профессор Трент сказал, что Скотт переживет всех своих критиков. Это верно. Чтобы быть критиком Скотта, нужно прожить две жизни. В восемнадцать лет вы читаете «Айвенго». Теперь, пока вам не стукнет девяносто, вы не возьмете в руки второй роман Скотта. Я не говорю уже, что для того, чтобы дожить до девяноста лет, критик должен вести абсолютно правильный образ жизни и быть воздержанным в еде и питье.

О Чарлзе Диккенсе:

У меня нет чувства юмора. В доказательство должен сказать – в порядке признания, – что если в «Пиквикском клубе» есть хоть одно смешное место, значит, мне его не удалось обнаружить.

О Редьярде Киплинге:

Это замечательный человек – как и я. Вдвоем мы обладаем всей мудростью мира: он знает все, что можно узнать, а я знаю все остальное.

ДРУГИЕ О МАРКЕ ТВЕНЕ

Мама любит хорошие манеры, а папа любит кошек.

У него настоящий писательский ум, поэтому он иногда не понимает самых простых вещей.

Он совсем не любит ходить в церковь, я никак не могла понять почему, а теперь поняла, когда он сказал, что терпеть не может никого слушать, кроме себя.

Походка морского волка настолько пристала к нему, что человек впечатлительный, наблюдая, как он идет по коридору гостиницы, тут же чувствует приступ морской болезни.

Вечный подросток – сердце мальчишки и голова мудреца.

Он не написал ни одной строчки, которую отец не мог бы прочесть своей дочери.

Марк Твен и я находимся в одинаковом положении. Мы должны высказывать свои мнения так, чтобы люди, которые иначе повесили бы нас, думали, будто мы шутим.

Твен, Марк – американский юморист и пессимист.

Он мог стать кем-то; он почти стал кем-то; но так никогда и не стал.

Вся современная американская литература вышла из одной книги Марка Твена, которая называется «Гекльберри Финн».

Единственный, несравненный, Линкольн нашей литературы.

Восхвалять Марка Твена – все равно что белить березы.

Марк Твен мой любимый писатель, по трем причинам: он писал хорошо, он меня развлекает и он уже умер.

НЕ ВСЕГДА ДОСТОВЕРНЫЕ СЛУЧАИ ИЗ ЖИЗНИ ТВЕНА

В молодые годы Марк Твен в соавторстве с Брет Гартом написал пьесу «А-Син».

«Это была замечательная пьеса, – вспоминал Твен. – Она была такой длинной, такой широкой и – местами – такой глубокой, что требовалось не меньше семи вечеров, чтобы ее сыграть. Режиссер вычеркивал, вычеркивал и вычеркивал, и чем больше он вычеркивал, тем лучше становилась пьеса. Думаю, она стала бы образцовой, если бы у режиссера хватило смелости вычеркнуть ее всю до конца».

Твен рассказывал:

После того как я написал «Простаков за границей», мы с моим партнером решили основать газетный синдикат. Нам требовался капитал – три доллара, но откуда их взять? И тут я увидел на улице породистую собаку. Я подобрал ее и продал прохожему за три доллара. А когда появился хозяин собаки, я за те же три доллара сказал ему, у кого она теперь. Затем я разыскал человека, которому продал собаку, вернул ему три доллара и с тех пор всегда жил честно.

Провинциальный комик случайно встретил Марка Твена на улице.

– Послушай-ка, Клеменс, – сказал он, – мне нужны полдюжины хороших шуток. Уступи их мне, а я заплачу тебе пять долларов.