Филип Дик - Бегущий по лезвию бритвы Страница 18

Изидор постучатся; телевизор мгновенно замолчал, канув в небытие. Он не просто замолчал, он перестал существовать, как будто стук загнал его в могилу.

Изидор чувствовал, даже сквозь закрытую дверь, — смолкший голос из ТВ не в счет — присутствие в квартире живого существа. Непонятые способности, вдруг проснувшиеся в нем, воспроизвели — или на самом деле восприняли — ощущение молчаливого ужаса, исходящего от загнанного в дальний угол квартиры незнакомого существа, в страхе притаившегося в безнадежной попытке избежать встречи с ним, с Изидором.

— Эй, — позвал он. — Я живу наверху. Я услышал звук телевизора. Может быть, познакомимся, а? — Он подождал, прислушиваясь; ни звука, ни движения; его слова не убедили и не успокоили незнакомца. — Я принес кусочек маргарина. Вам, — добавил он, стоя вплотную к массивной двери, чтобы его голос проникал внутрь квартиры. — Меня зовут Дж. Р. Изидор, и я работаю на известного ветврача, мистера Ганнибала Слоата; я не бродяга; у меня есть работа. Я вожу фургон мистера Слоата.

Дверь осторожно открылась, и он увидел на фоне комнаты сжавшуюся робкую фигурку, девушка выглядывала из-за двери, прячась за ней, но крепко за нее держась, как будто черпала из двери силы, чтобы устоять на ногах. Страх придавал ей нездоровый вид; черты липа и линии тела казались размытыми, казалось, что она не живое существо, а скульптура, которую разбили, а потом наспех склеили. Ее большие глаза растерянно уставились на гостя, а губы скривились в неудачной попытке улыбнуться.

Он внезапно догадался и сказал:

— Вы думали, никто не живет в этом здании. Вы думали, оно давно опустело.

Кивнув, девушка прошептала:

— Да.

— По-моему, это чертовски здорово, когда у тебя есть соседи, — заметил Изидор. — Смешно, но вы мой первый сосед, — улыбнулся он. — Хотя, видит бог, в этом нет ничего смешного.

— Значит, кроме вас, здесь никого нет? — спросила девушка. — Кроме вас и меня? — Она почувствовала себя увереннее: отпустив спасительную дверь, она выпрямилась и поправила растрепавшиеся темные волосы. Теперь он смог убедиться, что у нее отличная, хотя и миниатюрная, фигурка, красивый разрез глаз и длинные черные ресницы. Застигнутая его появлением врасплох, она была одета лишь в пижамные брючки; в комнате, он отметил, царил беспорядок. Чемоданы, лежавшие повсюду, были открыты, а их содержимое разбросано по грязному полу, что показалось Изидору вполне естественным: она въехала в квартиру совсем недавно.

— Да, кроме вас и меня, в здании никого нет, — ответил Изидор. — И я не стану вас беспокоить, — Он нахмурился: его подарок, с которым он явился, памятуя о традициях довоенных лет, принят не был. Видимо, девушка не имела представления о том, что такое подарки. Или она не знала, для чего нужен маргарин. Он интуитивно это почувствовал. Казалось, девушка озадачена маргарином еще сильнее, чем появлением гостя. Страх, видимо, возникал в глубинах ее беспомощного сознания.

— Старина Бастер, — произнес он, надеясь снять сковавшее ее напряжение. — Он вам нравится? Я смотрю его каждое утро, а потом еще и вечером, когда возвращаюсь домой; я смотрю его за ужином. Смотрю и ночную передачу, пока не отправляюсь спать или пока не отключится ТВ.

— Кто… — хотела что-то сказать девушка, но сразу же остановилась, рассерженно сжав губы. Очевидно, рассердившись на саму себя.

— Бастер Френдли, — объяснил он. Казалось странным, что девушка ничего не слышала о самом остроумном комике телевидения. — Откуда вы приехали? — спросил он с любопытством.

— Не думаю, что это самое главное, — Она окинула ею быстрым взглядом и, казалось, заметила нечто такое, что уменьшило ее сомнения; тело заметно расслабилось, а поза стала естественнее. — Буду очень рада, если вы составите мне компанию, — сказала она. — Но позже, когда я немного освоюсь. Только не сейчас, конечно.

— Почему? — ошарашенно спросил он; почти все ее ответы приводили его в подобное состояние. Возможно, подумал Изидор, он слишком долго жил здесь в одиночестве. Возможно, он выглядит в глазах других людей несколько странно. Говорят, что для пустоголовых именно это и характерно. Он нахмурился еще сильнее. — Я мог бы помочь вам распаковать вещи, — предложил он, ожидая, что дверь вот-вот захлопнется перед его носом. — И расставить вашу мебель.

— У меня нет мебели, — сообщила девушка, — а все эти вещи, — она обвела рукой комнату, — они здесь стояли и раньше.

— Они вам не подходят, — заметил Изидор. Он мог определить это с первого взгляда. Стулья, ковер, столы… все насквозь прогнило; жертвы неумолимого времени, они все глубже погружались в пучину прошлого. И полной заброшенности. Никто не жил в этой квартире долгие годы. Даже он не мог представить себе, как девушка собирается жить в такой обстановке.

— Послушайте, — искренне сказал Изидор, — если как следует осмотреть дом, можно найти мебель поприличнее. Где-нибудь найдется лампа, где-нибудь стол…

— Спасибо за совет, — кивнула девушка. — Я так и поступлю. Сама все сделаю.

— Вы в одиночку собираетесь осмотреть все эти квартиры? — Он не мог поверить в это.

— Почему бы нет? — переспросила она и вновь напряглась, на ее лице появилась отчетливая гримаса страха; она боялась сказать что-нибудь несуразное или ответить невпопад.

Изидор постарался объяснить:

— Я пытался сделать это. Однажды. С тех пор я мчусь прямиком в свою квартиру, стараясь не вспоминать, что она в доме не единственная. Квартиры, в которых никто не живет… сотни квартир с имуществом, оставшимся от людей, даже семейные фотографии и одежда. Те, кто умер, не могли ничего взять с собой, а те, кто эмигрировал, просто не захотели. Все это здание, кроме моей квартиры, полностью захламлено.

— Захламлено? — Она опять ничего не поняла.

— Хлам — бесполезные вещи вроде разорванных конвертов, пустых спичечных коробков, оберток от жевательных резинок или использованных гигиенических салфеток. Когда никого нет поблизости, хлам самовоспроизводится. Например, если вы не уберете хлам в своей квартире, прежде чем лечь спать, наутро, проснувшись, вы обнаружите, что его стало в два раза больше. И его повсюду становится все больше и больше.

— Понимаю, — растерянно ответила девушка, не зная, верить ему или нет.

— Так звучит Первый Закон Хлама, — произнес он. — Хлам всегда вытесняет нехлам. Как закон Грешема о фальшивых деньгах. В квартирах этого дома давно уже некому воевать с хламом.

— И он полностью захватил дом, — досказала за него девушка и кивнула: — Теперь я все поняла.

— Квартира, которую вы себе выбрали, — сказал он, — слишком захламлена, чтобы в ней жить. Но можно будет подобрать вам другое место, как я уже сказал, с более низким уровнем захламленности. Но… — он прервал свои рассуждения.