Дмитрий Колосов - Крысиный Волк Страница 18

— …вы должны осознать, что игра, в которой вам предстоит принять участие… — с упоением продолжал вещать толстяк.

Ему, вне сомнения, довелось немало повитийствовать на трибунах. Мы со скукой позевывали, отрыгивая воспоминания, оставшиеся от завтрака. Я уже мельком упоминал о нем. Так вот, должен заметить, что впервые за десять лет мне подали приличный завтрак из натуральных продуктов. Еда была сытной и до умопомрачения вкусной, но теперь я ощущал некоторый дискомфорт. Отвыкший от серьезной работы желудок готов был взбунтоваться. Дабы утихомирить его, я усиленно удалял скапливающийся внутри воздух. Подобная проблема, по-видимому, волновала не только меня, потому что запашок в нашем остекленном закутке был далеко не самый приятный.

Пока толстяк Версус вещал, начальник тюрьмы гипнотизировал своих бывших подопечных. Холодная омерзительная морда, украшенная неподвижными точками глаз. И все же после испытаний, выпавших на мою долю накануне, данное было сущим пустяком. Я не только выдержал магнетический взгляд Толза, но и самым наглым образом ухмыльнулся в ответ. Надеюсь, остальные поступили точно так же. Начальник тюрьмы помрачнел. Было видно, что он готов выплеснуть ярость, но нам не было до этого дела, мы уже считались свободными людьми. Почувствовав легкий толчок локтем, я покосился на Лоренса. Тот подмигнул мне, я оскалился в ответ. Все шло как надо!

Как раз в этот момент представитель Корпорации наконец соизволил закончить свою тронную речь и перешел к делу. Всем своим видом излучая радость от общения с нами, он заявил:

— Теперь, господа, нам предстоит познакомиться друг с другом, после чего вы сможете удовлетворить свое любопытство и узнаете о правилах игры. Заранее предупреждаю, знакомство будет предельно кратким, ни к чему терять время, у вас еще будет возможность узнать друг друга получше во время подготовки к игре. Толстяк нажал на кнопку, и одна из панелей над его головой плавно ушла вниз, обнажая матовую поверхность сфероэкрана. — Итак, номер первый в нашем списке знаменитый Дип Бонуэр!

Да-да-да! Вы, верно, удивлены, что номером первым значился — по праву значился! — ваш покорный слуга. Я не потрошил свои жертвы ножом и не насиловал. Просто на моей совести было полторы сотни трупов — больше, чем у кого-либо. Таким лицевым счетом не мог похвастаться ни один из моих конкурентов. Чувствуя обращенные со всех сторон взгляды, я улыбнулся. Надеюсь, улыбка вышла бодрой. Надеюсь…

Тем временем прозрачные панели над головой помутнели, погрузив помещение в полумрак. На экране появилась моя многократно увеличенная физиономия, зверским образом оскаленная. Голос, синтезированный под мой речевым анализатором, произнес:

— Я — Дип Бонуэр, террорист и убийца. Мне тридцать восемь лет. Я полон злобы и сил. Я — кровожадное чудовище, во мне нет ничего человеческого. Я собственноручно умертвил свою жену и дочь и еще сто пятьдесят семь двуногих тварей, именующих себя людьми. Ради свободы я готов разорвать на клочки всех вас! Я мастерски владею всеми видами оружия, какие изобрел человек. Я — номер первый и навсегда останусь им! И вам придется смириться с этим, ублюдки!

Изображение погасло. Никто не произнес ни слова, но все взгляды вновь обратились на меня. Больше всего на свете в это мгновение мне хотелось провалиться сквозь землю. Из полумрака донеслось хихиканье. Толстый господин Версус был доволен своей работой.

— Ну как, господин Бонуэр, вам понравилось? Уверен, зрители будут в восторге, когда вы обратитесь с экранов с этой речью. Людям нравится, когда с ними говорят в подобном тоне. Инстинкт подчинения! Все учтено! Но не будем отвлекаться. Номер второй — господин Баас.

На экране вновь появилось изображение, на этот раз — физиономия гигантского негра. И в жизни не отличавшийся привлекательностью, Баас выглядел настоящим чудовищем. Я почувствовал, как по коже побежали мурашки. Вырвавшийся из динамика голос походил на звериный рык:

— Я — Энеми Баас, кровожадный маньяк! Мне сорок лет, и десять из них я убивал женщин и мальчиков, насиловал их, а потом наслаждался их плотью, дымящейся свежей кровью…

— Ложь! — врезался в монолог яростный вопль Бааса. — Я не насильник!

Экранный Баас не обратил никакого внимания на негодование своего двойника. Похотливо выпячивая толстые губы, он продолжал:

— Я убил сорок девять человек и еще многих других, смерть которых вам доказать никогда не удастся. Я убивал их голыми руками, топором и дубиной. Но больше всего на свете я люблю нож, острое блестящее лезвие, вспарывающее брызжущий гнилью живот. О, как я люблю его! Я убью всех вас, подонки, и выйду на свободу, чтобы убивать еще! Я самый великий! Мне нет равных!

Изображение заскрежетало клыками и стало серым. Толстяк заливался счастливым смехом. Вскочив с места, Баас со всего маха ткнул кулаком в прозрачную стену и, зашипев от боли, отступил назад, вызвав новый приступ смеха у представителя Корпорации Иллюзий. Начальник Толз также соизволил оскалить зубы. Он был счастлив, он наслаждался нашим унижением и смотрел на толстяка почти с любовью. А тот продолжал свое шоу:

— Номер три — господин Ламю!

На экране появилось лицо молодого мужчины, который был приведен последним. Ловкие руки программистов придали изображению ярко выраженный оттенок дегенеративности. Но голос остался неизменен. Он звучал спокойно, почти вальяжно:

— Я — Михаил Ламю, жестокий террорист. Мне тридцать два года. Я убил тридцать восемь человек и хочу уничтожить весь мир. Я превосходно стреляю из излучателя, и каждый, кто осмелится встать на моем пути, горько пожалеет об этом…

Гнусное представление длилось весьма долго. На экране появлялись одно за другим обезображенные лица игроков, по прихоти шустрого господина Версуса делавших себе сомнительную рекламу под аккомпанемент хихиканья и шуточек представителя Корпорации. Это было настолько отвратительное действо, что нет смысла описывать его подробно. Скажу лишь, что толстяк постарался на совесть и сделал все, чтобы игра вышла захватывающей. Он сумел отобрать для участия в ней самых отъявленных негодяев, каких только можно было отыскать в тюрьме Сонг. Помимо двух террористов и маньяков Бааса и Фирра здесь оказались два серийных убийцы, один из которых, Марклауэр, умертвил с десяток подростков, а другой коротышка Рол О'Форри — убивал стариков и старух. Еще двое не только убивали, но и насиловали. К ним следует прибавить целую компанию убийц на любой вкус от стража Снелла, неведомо по какой причине расстрелявшего наряд, с которым он патрулировал район Соллу, до Раузи, которая, как выяснилось, имела скверную привычку расправляться с наскучившими ей любовниками. Лишь один из двенадцати никого не убил, но Корри Вейт был самым изощренным извращенцем, какого знал Пацифис. Этот застенчивый на вид малый не насиловал разве что грудных младенцев. В общем, компания подобралась достойная. Версус не преминул подчеркнуть это, когда представление закончилось.