Виталий Обедин - Волчий пасынок - путь к сухому морю Страница 18

Сразив еще одного противника и заработав неглубокую колотую рану в бок, Осане пробился к Гаю, вступившему в схватку сразу с двумя разбойниками. Прежде, чем начальник караванной стражи успел прийти на помощь Волчьему Пасынку, последний тремя короткими косыми ударами расправился с обоими.

- Теперь я вижу и верю, что и един может выступить против целого племени степняков. - задыхаясь прохрипел Табиб, уже взмокший от энергичных движений. - Если зазнайка Нурин Нурган орудует мечом хоть немногим хуже твоего - ему это определенно под силу.

- Это вряд ли. - сухо сказал Гай. - Иначе я не бежал бы от Сугана... Их вождь. Вон там! Слишком далеко. Не достать.

Осане привстал в седле, и тут же едва не схлопотал саблей по ребрам. В последний момент Гай, перегнувшись в седле, успел тонким лезвием Хищника отвести оружие грабителя в сторону и, закрутив удар вдоль клинка сабли, до кости рассек держащую ее руку. Сделал он это не столько по своему желанию, стремясь спасти жизнь приютившему его на время пути человеку, сколько повинуясь вколоченным в Казармах рефлексам. Охранять! Защищать! Беречь! И для этого - убивать. Прежде, чем плюхнуться задом в седло, шарумец сумел разглядеть одинокую верховую фигуру, чернеющую в стороне от побоища. Слишком далеко, чтобы достать, даже если удастся прорваться сквозь орду налетчиков. Разве что стрелой из мощного арбалета, или длинного лука.

Тем временем сагашеты, в сутолоке каким-то чудом сохранившие подобие строя, сумели, наконец, вырваться из окружившего их с трех сторон скопища врагов и, отъехав под защиту лучников, стали перестраиваться для атаки. Копий у них больше не было, но все равно удар тяжелой конницы грозил быть страшным.

Это решило исход боя.

Не сумев с ходу, лихо взять караван, степные разбойники, изрядно порастеряв боевой дух и видя готовящийся натиск грозных сагашетов, начали торопливо отступать. Их по-прежнему оставалось больше, чем защитников каравана и потом, копейщики и пикинеры не принимали участия сражении, вынесшимся за пределы защитного круга, поэтому начальник караванной стражи проорал приказ не преследовать бегущего врага. Гай одобрительно кивнул головой, соглашаясь с действиями Табиба Осане, и потряс мечом, стряхивая с него капли крови. Вражья сталь коснулась его лишь раз, распоров куртку и бессильно скользнув по звеньям вороненой кольчуги. Оказавшись атакованным сразу с трех сторон, Волчий Пасынок сам, умышленно подставился под наименее опасный скользящий удар, чтобы иметь возможность отразить остальные. Он знал, что кольчуга выдержит.

Оставив на песке несколько десятков порубленных, мертвых и еще корчащихся в агонии, тел, беспорядочная орда грабителей откатилась от каравана на почтительное расстояние и сгрудилась позади фигуры, за которой Гай Канна и Табиб Осане признали лидерство. Начальник караванной стражи и Волчий Пасынок обменялись взглядами, в которых промелькнула одинаковая догадка. Табиб облизнул внезапно пересохшие губы, рука его невольно потянулась к талисману в виде свернувшейся кольцом золотой ящерки, висевшей на шее. Смиренно опустив голову, шарумец тихо зашептал слова молитвы.

- Не оставь нас своей милостью, Утра, Мироустроитель и Отец Всех Богов. Волею Своей и добрым Помыслом направь нам на помощь Твоих сынов-воителей - Урана, Великого Небесного Дракона и Сиграла-Победителя.

- Бог, которым клянусь я, снисходит разве что до таких как они. К тому же его упоминание может тебе не понравится, Осане-тан. неожиданно сказал Гай и улыбнулся довольный тем, что сумел придумать шутку.

Это у него получалось крайне редко и, как правило, именно в таких ситуациях, обостряющих все чувства и ощущения. Табиб не улыбнулся.

- Я думаю, следует перегруппировать наших людей и отвести их ближе к повозкам, под защиту лучников. - добавил Волчий Пасынок уже совершенно серьезным голосом.

6

Предводитель разношерстой банды грабителей караванов медленно двигался в их сторону. Его воинство, потрепанное, получившее хорошую взбучку, сбившись в лишенное всяческой дисциплины и порядка стадо, ехало за ним, держась на почтительном отдалении. Табиб Осане сделал знак своим лучникам наложить стрелы на тетивы.

- Притащите сюда Кальпуна. - приказал он, обернувшись к Улуку и Хону, неотступно следовавшим за ним во время сражения с разбойниками. - Пришел черед и старому мошеннику отрабатывать свой хлеб.

Братья-онокголы молча развернулись и быстро исчезли за повозками. Хон при этом странно накренился в седле, держась за бок. Лицо его было перекошено болезненной гримасой. Гай неторопливо вложил Хищника в ножны и принялся старательно разминать пальцы. Глаза его пристально смотрели в сторону приближающихся всадников.

К тому времени, как предводитель грабителей каравана приблизился достаточно близко, чтобы его можно было рассмотреть как следует, следопыты успели привезти из центра оборонного круга взъерошенного, бубнящего себе под нос старичка, неуклюже посаженого верхом на маленькую, смирного вида лошадку. Волшебник недовольно сверкал большими смыленными глазами и возмущенно тряс столь же жидкой, как у почтенного Фахима бан-Аны бороденкой, но более активно возмущать свое недовольство перед начальником караванной стражи не посмел.

- Кто это, Кальпун? Человек или демон? - грозно сводя кустистые брови, спросил Осане, указывая толстым пальцем на главаря разбойничьей шайки, замершего на безопасном расстоянии от каравана.

Старый волшебник нахмурился, сцепил пальцы и пристально впился в указываемого немигающим взглядом.

- Человек. Вне всякого сомнения - человек. - пробурчал он через какое-то время. - Конечно, его окружает некая магическая аура ( Табиб насторожился ), но она не особо сильна. Навряд ли сей объект может быть более сильным магом, нежели ваш покорный слуга. Это мог бы сказать даже почтенный юноша. - кивок в сторону Гая. - владеющий, как мне стало известно некоторыми, надо, однако, заметить, довольно незначительными, навыками в области Высших Наук.

- Слушайте меня, люди этого каравана. - громко закричал предводитель грабителей неожиданно тонким и пронзительным голосом, разворачивая своего статного вороного жеребца боком и театрально откидываясь в седле. - С вами говорю я - Зиммад, Великий Владыка Пустынь и Повелитель Степей! Внемлите моим словам, если хотите сохранить свои жалкие жизни!

- Ну и рожа! - пробурчал Табиб Осане, вглядываясь в узкие крысиные черты лица человека, назвавшегося Зиммадом.

Внешность разбойника и в самом деле весьма соответствовала роду занятий - узкий треугольный подбородок, длинный тонкий нос, выдающийся вперед и несколько кривящийся набок - видимо, некогда сломанный ударом чьего-то кулака, близко посаженные юркие глаза и, нелепый на фоне узкого лица широкий лягушачий рот, непрестанно кривящийся в нервных гримасах. Определить по лицу, какой народ имел несчастье породить разбойника, было почти невозможно. Цветом кожи и величиной носа он несколько напоминал даффа, но только крупные с горбинкой носы степных пиратов придавали их лицам гордый, хищный вид, а у Зиммада оно скорее казалось каким-то выискивающим, вынюхивающим. Длинный темный плащ полностью скрывал фигуру Зиммада, но навряд ли можно было предположить, что тот обладал крепким телосложением. Главарь шайки более всего был похож на крысу. Правду говорят люди, считающие, что, каков человек, таковы и его поступки. Глядя на Зиммада нельзя было не думать о подлости этого человека. Быть может, он и не был особо виноват в том, какую стезю выбрал человеку с такой внешностью трудно даже и думать о добром имени. Впрочем, это ничуть не извиняло грабителя караванов в глазах Табиба.