Алексей Беркутов - Хроника Великого всплеска Страница 18

– Как могло получиться, что проспала я двенадцать часов по таймеру, я проснулась с истощением?- вслух произнесла девушка.

Наконец все заботы отошли на второй план. Она зашла на кухню и приготовила себе синтетический комплексный завтрак. Затем, скинув предварительно комбику, Карина с чувством освобождения зашла в душевую кабину. Почти не ощущая ультразвук, она чувствовала, как всё тело очищается. Это придало легкость, и несколько большую уверенность в своих действиях. Усмехнувшись над собой, она уже в тысячный раз попыталась представить старинный водяной душ, описание которого она обнаружила более трёх лет назад, в нейробиблиотеке. И в который уже раз не смогла представить все ощущения, получаемые от водяных струй падающих на тело.

Полноценно освежившись, Карина вышла из кабины, достала из шкафа гигиенический тампон, надела бельё и любимую комбику оранжевого цвета.

Ещё полностью не осознав, что творится неладное, Карина начала обдумывать, как провести свой второй выходной день. Она решала, что же одеть на работу через шесть дней. Почти не сосредотачиваясь в выборе, Карина надела серебряную серьгу в виде плетёной веревочки с шумерскими письменами и вставила в ноздрю, пульсирующее синим светом кольцо.

Диспетчер порта Монтеррей положила руку на дверной сканер, но он не сработал. Окончательно взволновавшись, она толкнула дверную панель и та отъехала в сторону.

В комнату резко ворвался тошнотворный, неудобоваримый запах. Запах мёртвого тела, множества тел.

Девушка отскочила от двери. Ноги перестали слушаться в один миг. В висках застучала тупая боль. Чувствуя, что сейчас её желудок выпустит завтрак, Карина падала без сознания на пол.

Соцер с упрямством животного из нейрокурсов по истории и палеонтологии, кувыркался из стороны в сторону. Наконец не выдержав, Ник надавил на тумблер автопилота, и повалился, рыдая на пол машины.

Его одолевали противоречивые чувства. Весь букет цветов души вырвался наружу.

Когда Стелли пришёл в себя, под соцером уже было Тасманово море. Машина шла по круговой траектории на посадку в порту гигаса под номером 34-152. Новый Сидней угрюмо встречал бойца.

На ближайшей посадочной полосе мелькнули силуэты двух соцеров и эджа. Все внутрипортовые люки на первый взгляд казались закрытыми. Центральная контрольная башня не подавала признаков жизни. Не был даже принят запрос службы безопасности. Ник прекрасно уже догадывался обо всём.

Он внимательно отслеживал маневрирование своей машины шедшей на посадку.

Вокруг порта на различных расстояниях взметнулись в небо массивные конусообразные башни, являвшие собой жилые комплексы, австралийские термитники. Каждый из них был рассчитан на двести с лишним тысяч жильцов. Новый Сидней состоял из двадцати восьми таких конусов. Все десять гигаполисов Единой Австралии были построены по одной конструктивной схеме.

Воздухолет, едва не зацепив верхушку третьего конуса, наконец, совершил посадку.

Выбравшись из машины и захватив с собой чип с информацией из обсерватории, лазер, последний синт и туб воды, Никита побежал к патрульному эджу, боясь каждую секунду быть поджаренным автоматическими стационарными лазерами.

Не приближаясь к соцерам, Стелли подбежал к эджу и открыл дверь в кабину. И мгновенно отшатнулся от волны тошнотворного воздуха рванувшего из кабины. Немного отдышавшись и придя в себя, Ник вновь подошёл к сторожевику и открыл дверь с другой стороны. Как только ветер выветрил из кабины нестерпимое зловоние, Стелли вытащил тела пилотов из кабины и уложил их неподалёку. Затем прикрепил себе на мочку уха нейроретранслятор и вернулся к машине.

Ни без труда забравшись в пилотское кресло, он активировал базы нейроархива и прочитал последние сообщения. Там были данные из нейроцентра Сиднея и приказ экипажу оставаться в машине на время карантина. Последняя строчка гласила "5 апреля в гигасе 34-152 объявлен карантин. Эпидемия".

Осмотревшись вокруг и пошарив по ящичкам, Ник нашёл столь нужные ему ёмкости, пакеты с синтом и тубы с водой. Съев со страшной жадностью два комплексных обеда подряд, главный с довольной улыбкой развалился в кресле. Он пока ещё не решил, как проникнуть внутрь гигаса, но точно знал, что это ему необходимо сделать. И сделать это он обязательно собирался.

"Если так пойдёт и дальше, и люди везде будут в таком состоянии как эти пилоты, то нужно срочно найти маску или фильтр"- размышлял он, направляясь в сторону контрольной башни.

У него наконец-то созрел план дальнейших действий.

Здесь были самые преданные люди. Все фанатики, помешанные на идее собственного единоличного господства в мире, а не миллионы облученных и помутнённых благими помыслами об освобождении человечества от нейроконтроля.

Их мысли были далеки от рассуждений здоровых людей. Их воспалённый мозг открывал им фантастические картинки и грёзы.

Пару лет назад им удалось построить огромную базу в обход нейронадзора и военных. Разделённая на пять зон, она вмещала лаборатории, жилые помещения, компьютерный центр. Были у фанатиков и свои тепличные комплексы, где выращивались продукты, и вырабатывался воздух.

Сегодня они все до единого собрались в конференц-зале и внимательно следили за проектором, установленным в центре помещения.

Глаза, вмонтированные в края вулкана, показывали общую картинку. Поначалу ничего не нарушало идиллию пустоты и базальтовой тверди. В какой-то момент ночную темноту прорезали несколько аккуратных лучей, а спустя секунду посыпался целый поток иссиня-зелёного свечения. Стратобастион руководителей "Вултур" шёл на посадку. Медленно и уверенно, словно древний зверь, корабль просунул нос в створки приёмочного кольца. Как только он исчез в темноте шахты, полимерные створки закрылись, а камни на поверхности под действием поля зашевелились и разбрелись по створкам шахты. Мощные турбины, спрятанные в склонах кратера, нагнали тонны пыли, завершив маскировку. На проекторе теперь был обычный вулканический пейзаж.

Прошло минут пятнадцать после приземления корабля, когда в зал вошёл среднего роста мужчина. На вид ему можно было дать лет сорок. Единственное, что сразу бросилось в глаза присутствующих, его лишённая волос голова, тонкие губы и двойной подбородок

– От посадки у меня шея разболелась. Добрый или ночь, как вам угодно, господа,- произнёс он самоуверенным тоном.

На него устремились взоры всех собравшихся.

– Приветствую вас. Надеюсь, меня здесь хоть кто-то знает? Я второй руководитель, а теперь и единственный ваш лидер. Очень прискорбно, но все остальные погибли от нашего же оружия. Я оплакал их по дороге сюда и теперь намерен приступить к работе,- при этих словах фанатик состроил картинную гримасу скорби на лице и тут же продолжил,- Нужно довести начатое на земле дело до конца. Дело, в которое все вы верили и верим, и за которое отдали свои жизни многие достойные люди.