Евгений Прошкин - Твоя половина мира Страница 18

— Вы ведь не ожидали меня здесь найти? — спросил Тиль, выглядывая в окно. У тротуара затормозили два черных “Фольксвагена”.

— Если бы ожидал, сразу явился бы с группой.

— Они уже здесь.

— Да. — Ефимов приложил палец к левому уху и через секунду повторил: — Да... А то почему же я с вами откровенничаю?

— Потому, что я никуда не денусь, — отозвался Тиль. — Так вам кажется.

— Ну-ну-ну!.. Вы производите впечатление разумного человека.

— Простите, как вас зовут?

Следователь поиграл жетоном и уже раскрыл рот, но ответ Тилю не требовался.

— Николай Васильевич, вашей дочери только семь лет...

Ефимов помрачнел.

— Мне много раз угрожали всякие подонки, и, поверьте, на пользу это никому из них не пошло. А дочь... Если бы у вас были дети, вы бы поняли, насколько упали в моих глазах.

— Работа вас испортила, Николай Васильевич... Не трогайте трубку. Еще секундочку. — Увидев, что его не слушают, Тиль бросил: — Дайвинг!

Следователь замер.

— Что?..

— Ваша супруга помешана на подводном плавании, и это само по себе неплохо, но... — Тиль не спеша расстегнул куртку и занял место в кресле. — Семилетнего ребенка нельзя оставлять без присмотра. Особенно на глубине. Не все рождены пловцами, не все привыкают к аквалангу... это вам не тапочки.

— Вы несете чушь... — пробормотал Ефимов.

— Как зовут вашу жену? Стоп. Ее зовут Ирина. Дочку — Марта. Свяжитесь с ними, они еще не вышли. Свяжитесь, Николай Васильевич. Ирина не простит себя до конца дней, и вы тоже не простите — ни ее, ни себя. Минуту назад это было в моих руках. Теперь — в ваших. Звоните, они уже одеваются.

Следователь нажал три кнопки. В квадратном окошке терминала появилась коротко стриженная брюнетка.

— Ира... — тревожно произнес он. — Какие у вас планы?

— Как всегда. У тебя свои, у нас свои, — раздалось из трубки.

Ефимов отвернулся к стене.

— Ира, я запрещаю... Нет. Ты можешь сходить с ума и отращивать жабры. И даже хвост. Но Марту в это не втягивай... Ах, уже оделись? Превосходно. Раздевайтесь... Нет! — рявкнул он. — Потому что потому! Все ясно?! Не все?! Потому что ты сама проклянешь свой дайвинг!

Тиль, покачивая ногой, отстранение смотрел куда-то верх.

И последнее. Иначе откуда он узнал бы возраст?..

— Опять “почему”? — проскрежетал Ефимов. — Потому, Ира... Потому, что в семь лет умирать еще рано! Если ты... если ты, Ира, посмеешь... Я тебя застрелю, — сказал он вполголоса. — Клянусь. Да... Да, да. Я буду... скоро. Да, обязательно сходим. Целую, солнце... Что?.. Хорошо. Рыбка. Целую, рыбка, пока...

Он прислонился к дверному косяку и съехал на корточки.

— Никогда не верил в эти сказки... Ты форвард. Настоящий форвард...

— Слишком нелепая смерть.

— Собирался посвятить целый день дочери, и вдруг этот звонок... Когда я уехал из дома, она плакала целый час... Жена решила взять ее с собой... — Ефимов пожал плечами. — И кто из нас был бы виноват?..

— Уже никто.

— Спасибо... Теперь ты уверен, что я тебя отпущу.

— Раз уж мы на “ты”... Да, Николай, отпустишь. Ты не давал мне никаких гарантий, я их не требовал... Зачем мне твои гарантии? Я сам знаю, что впереди. Знаю лучше тебя.

— Ты же форвард... Но я не люблю, когда мной пытаются управлять.

— Не пытаются. Управляют. Скажи, зачем ты здесь?

— Кому-то понадобилось, чтобы я тебя арестовал.

— Ошибаешься. Кому-то понадобилось, чтобы ты меня спугнул — либо выгнал из города, либо заставил совершить какую-нибудь глупость. А насчет ареста... слабоваты вы.

— Ты оскорбляешь не только московскую прокуратуру, но и...

— Ай, брось!

Тиль прикрыл глаза. Ему необходимо было увидеть, о чем они поговорят со случайно выжившим Козасом. Вероятно, не о женщинах и не о футболе... Он помассировал веки и... ничего не нашел. Этот вариант больше не просматривался.

— Вызови оперативного дежурного, или кто у вас там сидит, — проговорил он. — Поинтересуйся, пожалуйста, Козасом.

Ефимов хотел было возмутиться, но понял, что это не праздное любопытство. Выслушав чей-то доклад, он поджал губы.

— Только что убит. На стоянке возле дома. Опергруппа выехала.

Тиль промолчал.

— По крайней мере, у тебя есть алиби, — заметил следователь.

— Оно у меня будет всегда. Дело не в нем.

— Вот что... гражданин. Выметайся-ка из Москвы. У тебя ворованные документы, но это мелочь. Похоже, есть проблемы и покрупней. Предупреждаю: в следующий раз я буду менее покладист.

— В следующий раз я снова тебе помогу, и у тебя снова не останется выбора. Ты не откажешься от такой возможности.

— От какой?

— Узнать будущее. Для вас это как наркотик.

Ефимов, разминая затекшие ноги, прошелся по комнате.

— От кого ты скрываешься, форвард? У тебя много врагов?

— Врагов у меня нет. Слишком многие хотят стать моими друзьями, и это гораздо хуже.

— Но мы-то с тобой друзьями не будем.

— Я скоро уеду. Позавтракаю и переберусь в другое место.

— Спасибо, форвард. Еще раз спасибо.

— Для меня это легко.

Дверь захлопнулась. Тилю не нужно было подходить к окну, чтобы увидеть, как от парадного отъезжает пара “Фольксвагенов” и “Вольво” Ефимова.

— Легко... — отрешенно повторил он.

Дочери следователя ничто не угрожало. Мать должна была пристроить ее под опеку инструкторов из детского “лягушатника”, где девочка накупалась бы до умопомрачения. К обеду обе вернулись бы домой.

Превращаешься в циркового слона. Сделал что-то недоступное другим представителям вида — получи награду, правильно?

— Я заработал целые сутки свободы.

Конечно, конечно, Тили. Заработал — пользуйся. Но если ты будешь двигаться этим путем и дальше, скоро тебе придется оплачивать каждый час.

Какое-то время “Лексус” катился по инерции, но из-за встречного ветра его хватило ненадолго. Элен прижалась к фальшборту и раздраженно дернула ручник.

Мотор заглох прямо на мосту, впрочем, случись это пятнадцатью минутами раньше или позже, ничего бы не изменилось. Эстакада, прямая как струна, пересекала полгорода с востока на запад.

Отойдя от машины, Элен вызвала сервисную службу, потом закурила и свесилась через стальную трубу ограждения. Пешеходная дорожка была пуста — на верхнем ярусе, ржаво повизгивая, скользили подвесные трамваи. Внизу теснились массивы жилых кварталов, чуть дальше, в изгибе узкой речки, торчали серые параллелепипеды даун-тауна. Над домами голубоватой дымкой витал пар — выхлоп миллионов двигателей, выдох миллионов глоток. Обычный городской воздух.

Элен бросила окурок и сощурилась на облако. Только что она ничего не видела. Впереди была лишь дорога, дорога и дорога, а по приезду — неприятный разговор с начальством. Заметив, что индикатор тахометра втягивается в отметку “ноль”, Элен не поверила глазам. Она не знала, в чем причина поломки, ей было плевать, что там за железки потеют под капотом “Лексуса”, — об этом всегда заботился форвертс, но сегодня почему-то вышла осечка. И уже не первая.