Джон Марко - Нарский Шакал (Нарский Шакал - 1) Страница 18

- Бхапо, подождите!

Тарн опустил ногу и повернулся к воротам замка. Из темноты возникла Прис, младшая дочь Фориса. Она бежала к ним, протянув руки.

- Не уезжайте, бхапо! - воскликнула Прис. Она попыталась пробежать мимо отца, но Форис ухватил ее за воротник.

- Дочка, - с укоризной произнес он, - возвращайся в кровать.

Девочка прилагала неимоверные усилия, чтобы вырваться из отцовских рук, но Форис крепко держал ее.

- Я хочу попрощаться! - взмолилась она. - Я увидела из окна, что бхапо уезжает. Ну пожалуйста!

- Ладно, - уступил Форис. - Но только быстро. Бхапо пора ехать.

Тарн подошел к крохе и опустился на колени. Движение отдалось острой болью, но он не обратил на это внимания, с улыбкой глядя в лицо девочки.

- Я уезжаю не навсегда, Прис, - мягко сказал он. - Не беспокойся. Я вернусь, как только смогу. Но сначала мне нужно кое-что сделать.

- Что сделать, бхапо? - спросил ребенок. - Это кое-что военное?

Тарну очень нравилось звучание этого слова в детских устах. Слыша это ласковое бхапо, означавшее дядюшка, Тарн всегда улыбался.

- Мне надо ехать, чтобы остановить нехорошего человека, Прис, и помочь людям. Но я обещаю вернуться. И тогда все будет хорошо. Договорились?

Девочка кивнула:

- Да, бхапо. А вы привезете мне еще одну книгу, когда вернетесь?

- Постараюсь. Но давай-ка я кое-что тебе покажу. Это тебе понравится.

Прямо на глазах малышки и ее отца Тарн поднял с земли корявую сухую ветку, которая упала с березы, росшей на дворе замка. Быстро освободил ее от мелких веточек, а потом разломил ветку на кусочки. Каждый кусочек он по очереди клал на землю, и получилось нечто вроде фигурки деревянного человечка. Туловище у него было из толстого куска ветки, руки и ноги - из более тонких прутиков.

- Вот, - сказал Тарн. - Ты знаешь, что это такое?

Прис не скрывала разочарования.

- Ничего, - недовольно пробурчала она.

- Вовсе не ничего. Это - человек.

Девочка с любопытством наклонила головку и посмотрела на деревянного человечка.

- Правда?

- Да. - Тарн помахал рукой над ветками. - Смотри!

Ветки секунду дрожали, а потом деревянный человечек встал, покачался на неуклюжих ножках и начал двигаться. Прис взвизгнула от радости и захлопала в ладоши. Тарн засмеялся и взглянул на Фориса: в его распахнутых глазах отразились восхищение и ужас. Прис продолжала веселиться - и человечек затанцевал, а вскоре даже искусники, которые постепенно привыкали к странным способностям своего господина, начали смеяться.

- Продолжай хлопать, Прис. - Тарн встал с колен и направился к своему коню. - Человечек еще немного для тебя потанцует.

Девочка была так заворожена новой игрушкой, что почти не обратила внимания на отъезд своего обожаемого дядюшки. Совершенно потрясенный чудом, Форис обошел ее и помог Тарну сесть в седло.

- Что это было? - спросил он.

Тарн пожал плечами.

- Спросите у Лорриса.

Затем он встряхнул повод и исчез в лесу. Спустя несколько секунд деревянный человечек перестал танцевать, упал и рассыпался.

5

Имя его было Небаразар Горандарр, но никто его так не называл. Его монаршья генеалогия отличалась большей разветвленностью, чем у большинства королей Нара (исключение составлял, наверное, сам император), и он мог проследить свое происхождение на протяжении тысячи поколений - до того периода, когда трийцы были собирателями растений, а первые дролы еще не начали поклоняться своему мифическому божеству. Из-за его происхождения и странного звучания имени народ давно придумал титул, коим стал именовать представителей этого некогда сильного клана.

Его называли дэгогом.

Это слово из древнего языка означало вождь, и дэгог Люсел-Лора гордился своим титулом. Его звали не дэгог Небаразар Горандарр, а просто дэгог. Так обращались к нему и жена, и дюжина его детей. Произнесение в его присутствии полного имени воспринималось бы как крамола. Ему служили не из любви, а из глубочайшей, воспитанной поколениями преданности. Его семью высоко ставили на протяжении всей истории трийцев, и хотя он был слабейшим представителем своего клана, ему все равно воздавали почести - по крайней мере те, кто не попал под влияние дролов.

Некоторые считали его мелочным. Зная об этом, он обычно оставался индифферентным к такого рода оскорблениям. Он был неимоверно богат, во всяком случае, до тех пор, пока его цитаделью не завладел Тарн, и он не сомневался, что подлым или жадным его называют исключительно завистники. У него имелось твердое убеждение, что все свои побрякушки он заслужил уже потому, что являлся последним потомком достопочтенной семьи.

В этот день дэгог Люсел-Лора пребывал в особо мерзком настроении и демонстрировал это окружающим. Он барабанил своими жирными пальцами по столу для заседаний, и его массивные кольца терлись друг о друга. Для него не было на свете ничего более ненавистного, чем ожидание. В былые дни тот, кто имел наглость заставить дэгога ждать, считался преступником. Но эти времена миновали, и даже он понимал: бесполезно рассчитывать на то, что нарские дикари уяснят столь сложный этикет. И, охваченный гневом, он ждал, возлежа на подушках из весьма посредственного шелка.

Прислужница поставила перед ним чашу с финиками, но он смахнул ее, и фрукты рассыпались по полу.

- Убирайся! - рявкнул он, и женщина поспешно ретировалась.

Дэгог почувствовал, как ощетинился сидевший рядом с ним военачальник Кронин, но это его нисколько не тронуло. Ему надоело жить в этом замке, годном только под свинарник, надоело считаться гостем военачальника. Он хотел вернуться домой и обвинял присутствующих здесь в том, что они не пускают его в любимый Фалиндар. Однорукий Эдгард, арамурский боевой герцог, рассеянно потер обрубок руки и тайком подмигнул Кронину. Дэгог мысленно содрогнулся, решив, что его считают идиотом.

- Я хочу начать, - заявил он Кронину. - Где этот дурень барон? Ступай найди его.

Кронин, военачальник Таттерака, приглушил возмущенное фырканье и встал с пола. Чувствуя легкое раздражение, он направился к арке - и лишь тогда заметил барона Блэквуда Гейла. Тот вызывающе протиснулся в арку, не обратив на него ни малейшего внимания, решительно прошел в зал и низко поклонился трийскому правителю. Барон был гигантом, воплощением нарского варварства; при каждом движении его кожаные доспехи растягивались и стонали. Позади него шел еще один талистанец, полковник Троск, похожий на хорька; он никогда ни перед кем не снимал своей шапки с пером - даже перед дэгогом.

- Дэгог, - торжественно произнес барон, - прошу извинить мое опоздание. Меня задержали важные дела, и я только что прибыл.