Сергей Булыга - Убей меня ! (Черная сага - 5) Страница 18

- А если бы вчера твоя дружина все же побежала, ты что бы делал бы?

- Не знаю, - сказал я. - Моя дружина никогда еще не бегала.

- А много ли раз ты водил ее в походы?

- Двенадцать.

- Ого! - заулыбался старик. - Ты славный ярл! Вот разве что... Меч покажи!

Я показал.

- На стол его!

Я положил. Старик сказал:

- Меч у тебя плохой.

- Зато рука крепка!

- Ой ли?

Я схватил меч, рванул его... Но меч даже не стронулся с места! Я поднатужился...

Нет, не поднять! Прилип к столу. Я посмотрел на старика. Старик сидел, поглядывал в окно, на дверь... А после резко встал и подошел к столу, легко взял с него меч - мой меч! - сказал недобрым голосом:

- Я ж говорил, он плох! А коли так... Жди. И готовься. Я еще приду!

И вышел, и унес мой меч. А я сидел! Я встать не мог - а то бы кинулся за ним. Да что там встать - я словно весь окаменел, не мог рукою шевельнуть, повести головой... И без меча я был! Вот, приходи, руби!

Никто не приходил. И я сидел и ждал. Ждал. Ждал... Вдруг начало темнеть. Да неужели это уже вечер? Да и не вечер, а совсем уже темно! Ночь, тьма, только огонь пылает в очаге, горят зеленые глаза... И вновь светло! День... Нет - опять темно... Светло! Темно. Светло. Темно...

Я ничего не понимал! Светло-темно, светло-темно. Да что это? Я принялся считать и досчитал до сорока, потом еще, еще...

И, наконец, все это кончилось. Был день. Жарко пылал очаг...

Но все равно мне было холодно. А старик все не шел и не шел. И я подумал: если бы я мог встать, то прошел бы и погрелся у огня, а там, глядишь...

Вдруг в дверь вошел старик. В руках он держал меч. Я этот меч сразу узнал - я же сам лично вынимал его из раны, стирал с него кровь, пытался прочитать, что же написано на лезвии... Да, это был меч Любослава. И Любослав мне, помню, говорил: "Когда меня убьют, возьми мой меч". Но я не взял. А вот теперь этим мечом меня будут рубить. А мне не встать, не увернуться, не... Что ж, такова судьба! И я приму ее, глядя врагу в глаза!

Но старик не рубил. А, улыбнувшись, сказал так:

- Тот, прежний меч, был плох. И я принес тебе другой. Бери! Надеюсь, он будет получше.

И я - Всевышний пособил! - я непривычно легко поднял руку, взял меч и стал его рассматривать. Вот какова она, моя судьба, подумал я. А вслух спросил:

- А чем он так хорош?

- Тем, что в нем скрыта сила.

- Которая вчера сожгла все мои корабли?

- Их корабли, - сказал старик. - Их, не твои. И не вчера, ибо они давно ушли.

Давно! Вот как! И я задумался. Вот, значит, что это такое было, когда то свет, то тьма, то день, то ночь. Я насчитал таких ночей за пятьдесят. Тогда не удивительно, что я так мерзну, что...

Я повернул меч так и сяк, провел пальцем по лезвию, порезался, но рана тотчас зажила... И снова посмотрел на старика, сказал:

- Ты говоришь, они ушли. А как же я, их господин? Они что, меня бросили? Такого быть не может! Лжешь!

- Я никогда не лгу, - нисколько не обидевшись, ответил старик, - но иногда я говорю не все, что знаю. Однако здесь скрывать мне нечего. Да, все, кто приходил с тобой, ушли. Правда, не сразу.

- Как это было? Расскажи!

- И расскажу. Сперва они стояли молча и ждали тебя. Потом подняли шум. Потом наиболее храбрые из них попытались вслед за тобой пройти между Макьей и Хрт, но все они сгорели. И так же полной неудачей закончились все их попытки перебраться по приставным лестницам через частокол - лестницы сами собою ломались, воины падали и разбивались. Тогда они послали за подмогой. Подмога подтащила к частоколу стенобитные орудия и попыталась проломить его, но от сильного сотрясения частокол раскалился докрасна, и все они поспешно отступили, боясь за свою жизнь. А после опять приступили - и вновь отступили. А когда они начали стрелять из огнеметных орудий, то огненные снаряды или не долетали до кумирни или же значительно перелетали через нее и попадали в самые неподходящие - по их понятиям - места. Тогда они прекратили стрельбу и стали совещаться.

И старик замолчал. Я сказал:

- Я бы велел начать подкоп.

- Возможно, ты и прав, - сказал старик. - А они совещались. И спорили! И обвиняли один другого! И проклинали... сам знаешь, кого. А потом взяли с собой толмача, пришли к Бессмертному Огню и стали вызывать меня. Я выходить не стал, а подошел к воротам, стоял, скрытый огнем, и говорил. Они грозили мне. Я им тоже грозил. Мы говорили очень долго. Потом я сказал так: "Великий Хрт в великом гневе, он жаждет мщения и месть его будет ужасна. Но Макья, слышу, жаждет примирения. И потому, пока Хрт спит, она готова дать вам на дорогу немного гостинцев - пятьсот тысяч диргемов. Берите и идите прочь"...

Тут я, не выдержав, спросил:

- И что, они сразу ушли?

- О, нет! - сказал старик. - Мы еще долго торговались. И Макья, добрейшая женщина, посулила еще двести тысяч. Всего, значит, семьсот.

- Или два миллиона номисм! - воскликнул я.

- Если номисм, то два, - согласился старик. - И утром они получили свои миллионы, ушли.

- А про меня был разговор?

- Был. Я им сказал, что ты сгорел, что Хрт тебя сожрал. Они сразу поверили. И, разделив добычу, вышли из Ярлграда.

Вот уж воистину, подумал я, первый легат, второй легат, а имена лучше забыть! И, сжавши рукоять меча, спросил:

- А в Наиполь они пришли?

- Не знаю, что такое Наиполь, - насмешливо сказал старик, - но знаю, что такое Ровск. Дальше Ровска никто не ушел, ни один человек. А золото вернулось в Хижину. Вот почему я был с ними так щедр - я знал, что наше золото останется у нас: Хрт не позволит, Макья не потерпит! И ты останешься у нас.

- Я? - поразился я. - У вас?

- Да, Барраслав. Хрт так желает, Макья того просит. Они тебя отметили, избрали и возвысили. А это честь. Великая! А разве что-нибудь бывает выше чести? Неужто золото?!

- Н-нет, - сказал я...

И посмотрел на Прародителей. Они были из золота. А что есть золото? Свет, солнце и огонь - жизнь, стало быть. И изумрудные зеленые глаза есть жизнь, и губы красные, кровавые...

У Макья губы ожили! Она мне улыбнулась! А Хрт - тот мне кивнул; он словно говорил: "Сын мой, не сомневайся; я поддержу тебя, я, если что..."

А у меня дрожали руки! Да нет - меня всего трясло! Я встал, сжимая меч...

Старик сказал:

- Вот ножны.

Я взял ножны. Меч в них вложил. Приладил ножны к поясу. Я слабый был! Я весь горел! Я думал: вот шагну - и сразу упаду, и хорошо это, и...

Нет! Старик взял меня под руку, сказал:

- Ярл! Барраслав! Ты ярл или не ярл?! Ну же! Смелей! Идем! Все ждут тебя!

И я пошел, старик меня поддерживал, а руки у него были горячие, и этот жар и согревал меня, вселял в меня уверенность, пьянил, и я уже...

Х-ха! Кто я, в самом деле? Ярл я или не ярл?! Ярл, несомненно ярл! И я вышел из Хижины и, гордо подняв голову, прошел мимо Бессмертного Огня...