Олег Никитин - Живые консоли Страница 18

– Я рыдала? Да я хохотала над твоим растерянным видом! Как только ты мог подумать, что бионы ошибаются? У тебя что, больной мозг?

– Сама ты больная!

– Понятно теперь, почему тебя от Сети отключили – ты просто психопат! Зачем нам в Сети эпидемия? Представляю, все станут такими безумцами! Это же…

– Заткнись, дура, – рассвирепел мальчик и поднял руку, чтобы заехать Ирине в скулу, но сдержался и открыл рот для вербального продолжения беседы.

Но сказать больше ничего не успел, потому что флаер вдруг резко дернулся, будто по нему пришелся гидравлический удар. Аудиоканал разразился скрежетом, и одновременно машина завалилась на нос, при этом лишившись еще одной наружной камеры. Грязная вода схлынула в невидимую дыру, и на верхнем экране стало видно, как решетка, перегородившая поток, исчезает где-то внизу.

Флаер покачнулся на краю пропасти, скрипнул днищем и, плавно кувыркаясь, полетел вниз.

28

– Этот тип к тебе приставал? – полюбопытствовал Дюгем.

Он спрыгнул с крыла и упругим шагом двинулся к Веронике, лучась благодушием. На Васила он не смотрел. На полпути он поднял руку, в которой была зажата бутылка, по все видимости с крепким элем, и взболтал ее содержимое. Из горлышка вылезла шапка белой пены.

Слизнув ее, Дюгем высоко задрал небольшую, полностью лысую голову с парой выпуклостей над ушами. Это были сверхмодные и суперсовременные импланты, запустившие в его мозг тысячи металлических жгутиков – в результате образ Дюгема в сети отличался невероятной стабильностью, а его связь с муниципальным сервером по быстродействию превосходила всякое воображение. Он вживил эти пластинки (стоившие, к слову, тысячи евро) дней десять назад, как только они появились на рынке. Нейрохирургический автомат потратил на операцию целых сорок минут.

Впрочем, часть спецов полагала, что эти импланты не смогут полностью заменить шлем и так и останутся дорогим и не самым полезным дополнением к нему.

– Привет! – обрадовалась Вероника и отступила на шаг от неподвижного Васила.

– А я тебя по всей «Вселенной» ищу, – обронил Дюгем.

Лицо у него напряглось, а взгляд как будто сейчас обнаружил Васила. Тот, кажется, уже оправился от испуга и принял вид занятого человека.

– Ну, мне пора, – бросил он и повернулся, чтобы удалиться к выходу из помещения (солидная корпорация запретила покидать пределы своего узла обычным способом, то есть путем мгновенного «исчезновения»).

Но Вероникин приятель внезапно совершил неуловимое движение рукой. Из его ладони вырвалось нечто, напоминающее тонкую проволоку, расцвеченную побежалостью. Фиксатор обхватил ноги Васила, и тому пришлось замереть, чтобы не свалиться.

– В цеппелин звал? – спросил Дюгем у Вероники.

– А как же, – усмехнулась она и скептически глянула на нового знакомого.

– Она сама, – шумно обиделся Васил. – У меня и вибровагины-то нет!

– Вот хам, – удивилась девочка.

– И как ты думаешь, кому я поверю? – злобно ощерился Дюгем, натягивая проволоку и заставляя пленника придвинуться к себе. – Э, да у тебя болевой порог на нуле! Верно, парнишка? Что, часто морду бьют?

– Отпусти, чего пристал? Вот, смотри, у меня и денег-то почти нет. – Он развернул кредитную карточку так, что стал виден ее практически черный кант (по нижнему краю прямоугольника). – Не трогал я твою девчонку, не очень-то я и люблю их! Ну, покатались на танке…

Скверно ухмыляясь, Дюгем ослабил хватку фиксатора, но в последний момент, не дав проволоке до конца свернуться, дернул ее на себя и повалил Васила на гофрированный пол. С нескольких сторон раздались смешки посетителей бара, матерых «лабиринтодонтов» и зеленых новичков, что освежали гортани после изнурительных боев с монстрами.

Васил кое-как выпутался из плена, отступил на пару метров и злобно бросил:

– А она не сказала, что у нее кто-то есть!

Он знал, что фиксатор уже не дотянется до него. Дюгем с интересом обернулся к подруге, но встретил вполне невинный и даже слегка негодующе-презрительный взгляд. Ничего не сказав, он взял ее за руку и отвел в пустой, полутемный угол бара, откуда им не были слышны разговоры бывалых ветеранов об особо коварных ловушках полигона и способах их преодоления. Очевидно, Дюгем нисколько не сомневался в том, что бойцы и не подумают вызвать сетевую полицию, которая отнимет у него полулегальную процедуру (официально запрещенную к применению против людей, не представляющих общественной опасности). Впрочем, он всегда был готов заплатить небольшой штраф и тут же купить себе новый фиксатор.

– Я и не знала, что ты будешь меня искать. Освежимся? – спросила Вероника и уставилась на длинный список напитков. Тот был напечатан светящимися буквами на боку какого-то невнятного, но явно смертоносного устройства, обретшего вечный приют в этом шлюзе.

– Почему нет? – кивнул Дюгем и выбрал себе все тот же эль.

Девочка остановилась на классической смеси джина с тоником. Из топливного бака выскочили и зависли на невидимых нитях разномастные бутылочки с напитками. Вероника вскрыла языком бутылку, и напиток шипучей прохладой обжег ее ротовую полость. Отличная все-таки штука – программный имитатор вкуса.

– Послушай, я вообще-то совсем не ретроград, ты меня знаешь, – заметил Дюгем, облокотившись о закопченный бок стального монстра. – Если бы он оказался нормальным парнишкой, то я бы не возражал против секса. Мы могли бы даже позвать его с собой. Тебе что, было совсем тоскливо? Извини, детка, задержался на охоте: проклятая акула никак не хотела сдаваться. Шесть гарпунов в нее всадил, представляешь? Чуть мне ногу не отгрызла, тварь.

– Все нормально, – примиряюще буркнула Вероника.

29

Машину катастроф каждый может легко изготовить сам. Для этого нужно взять доску и, вырезав из картона диск, прикрепить его иглой в центре к доске так, чтобы он мог свободно вращаться. Другая игла втыкается только в диск на его краю, а третья – только в доску. Чтобы закончить сборку машины, нужно еще две ленты из легко растяжимой резины, карандаш и лист бумаги.

Перед глазами Тимы завертелась кабина флаера, а штурвал попеременно бил то под ребра, то по ногам, – блок управления заставлял машину совершать хаотические, конвульсивные рывки. Что там творилось с девчонкой, он не видел, но она кувыркалась ничуть не слабее.

Почти неуправляемое падение продолжалось долгих три секунды, когда на вязком фоне глухих ударов, судорожного пыхтения и всхлипов наконец возник пронзительный визг Ирины, выбивший Тиму из фазы отупения: