Виталий Забирко - Все пули мимо Страница 18

- Знакомься, - говорит Сашок и начинает представлять: - Валентин, Евгений, Олег.

Валентином оказывается тот самый неприметный (всё-таки правильно я вычислил, если Сашок его первым назвал!), Евгением - хмурый амбал, ну а Олегом, естественно, водила. Я его по морде ехидной сразу про себя Олежкой окрестил.

- Наше вам, - хмыкает Олежка и делает рукой жест, будто приподнимает отсутствующую шляпу.

- А моё - тебе, - парирую.

Олежка недоумённо оглядывается, машина виляет.

- Но-но! - осаживает готового что-то недовольно ляпнуть водилу Сашок. - Твоё дело - машину вести, а не лясы точить!

Минуту едем молча.

- Пушку свою покажи, - вдруг тихим таким, невыразительным, как и он сам, голосом предлагает мне Валентин. Вот уж, действительно, глянешь на него - пустое место. И вроде всё из себя нечто невзрачное, но язык почему-то не поворачивается даже про себя его Вальком назвать. Поэтому молча достаю "беретту" и беспрекословно протягиваю ему.

Берёт он её и - шурх-шурх ручками, что фокусник - в мгновение ока чуть ли не на все составные части разобрал и тут же опять сложил.

- Поточная сборка, балансировка так себе, ствол не пристрелян, бесстрастно делает заключение он о моём оружии и возвращает его.

Я только плечами пожимаю.

- Любитель? - смотрит мне прямо в глаза Валентин. А глаза его серые пустые и холодные. Если они всегда у него такие, а, думаю, так оно и есть, - не везёт ему с бабами. Не любят тёлки роботов в штанах.

- Да... наверное... - бормочу неуверенно. А про себя думаю: любитель - тот хоть в тире стреляет, руку набивает, а я по воробьям лишь пару раз и пальнул.

- Тогда не очень с оружием шустри, - советует Валентин. - Сегодня держись за нашими спинами и действуй как подручный.

- Это как? - недоумеваю.

- А так, - гудит неожиданно басом из угла Женя-амбал. - Сцепился я, допустим, с кем-то, и мы в ступоре застыли. Вот тут ты этого кого-то бутылкой по башке или вилкой в задницу и уважь.

- Это ты-то в ступоре с кем-то застыл?! - ехидно подначивает Олежка, и машина снова виляет. - Ой, не смеши!

В этот раз Сашок смотрит на водилу долгим взглядом, а затем начинает раздельно ронять слова:

- Если ты, Олег, ещё один такой фортель выкинешь, то я сяду за руль, а ты пойдёшь в бар с ребятами. Ты меня понял?

Олежка понял. Прикипел к рулю, застыл в позе напряжённой, и такое впечатление, что на спидометре у него не "шестьдесят" - по городу разрешённых, а, по меньшей мере, "триста двадцать", и сам он в гонках "формулы-1" участвует.

Но и до меня тоже доходит, что это будет не прогулка к "главвреду". Тут жареным пахнет. Потому нарушаю субординацию и заявляю:

- Я, конечно, в первый раз с вами на дело иду. Однако полагаю, это не причина, чтобы не знать, куда и зачем мы едем. Или вы меня взяли в качестве жертвенной овцы?

Машина дёргается вместе с Олежкой. Нет, хреновый он водила, если с эмоциями за рулём совладать не может. Я бы на месте Сашка его заменил здесь нужен мужик с крепкими нервами, а этот, того и гляди, все столбы по пути посшибает.

А в салоне гробовое молчание. Которое для меня грозит перейти из иносказательного в действительное. Все ждут реакции Сашка, и она не замедляет сказаться. Разворачивается он ко мне что дредноут стодвадцатипушечный, медленно так это, обстоятельно, и одаривает таким взглядом, что видно в нём всю бездонность орудийного жерла. Короче, смешал он меня взглядом с дерьмом и прямо здесь, по сиденью, размазал. Однако в противоположность взгляду, Сашок неожиданно разряжает обстановку в салоне, говоря совсем другое:

- Ты прав, Борис. Нам статисты не нужны. Едем мы в бар "Незабудка", мозги хозяину его прочищать. После известных тебе событий он, видите ли, решил сменить нас на ребят из Центрального района. Достаточно информации?

- Ну... - мнусь я. Какой там достаточно! Что я там делать буду - вот вопрос. Не приходилось мне в подобных переделках бывать даже в качестве статиста. Но вслух, само собой, своих претензий не высказываю. Нарвусь ещё, как Олежка.

Но Сашок меня и здесь просекает.

- Твоя задача в баре - больше на нас смотреть и всё на ус мотать. Считай, что у тебя сегодня вечером стажировка.

И пока Женечка с Валентином лыбятся до ушей, одобряя непонятную мне шутку своего шефа, Олежка закладывает лихой вираж и тут же резко тормозит.

Сашок смотрит в окно и рубит:

- Всё, приехали. Выходим.

Пару раз мы с ребятами гудели в этой самой "Незабудке". Так себе бар. Четыре массивных стола, такие же громоздкие стулья, стойка, стены обшиты дранкой, паяльной лампой закопчённой, а чтобы сие непотребство казалось благопристойным, свет в зале приглушён до интимного полумрака. Подозреваю, если его включить на полную, то посетителей как ветром бы сдуло из этой конюшни. В общем, нажраться здесь "вумат" можно, но без особого удовольствия.

Входим. В зале пусто, лишь за одним столом в углу сидит парочка, шампанское вкушает и Глорию Гейнор под перемигивание блеклой цветомузыки слушает. За стойкой бармен от скуки бокалы протирает. Отрывается он от своего занятия, на нас смотрит и бокал роняет. Тот, естественно, вдребезги, но бармен и не думает шевелиться, чтобы, значит, осколки собрать. Истуканом застыл, глаза от Сашка оторвать не может.

А Сашок на него никакого внимания не обращает. Подходит к столу у стены и садится. Вроде зашёл простой смертный после трудового дня в бар перекусить, музычку послушать, водочки попить. Отдохнуть то есть от сумасшедшей нашей жизни. А если получится, то и отпуститься.

Садимся и мы рядом. Мол, вечер в компании веселей кажется.

Тут бармен в себя приходит и в мгновение ока в подсобке исчезает. Минут десять его не было - я уж и нервничать начал, не сбежал ли? Гляжу на Сашка, а тому хоть бы хны. Своё дело знает туго - ноль эмоций на лице.

Наконец бармен появляется. С мордой оштукатуренной, будто понос у него стойкий, но мужественно берётся за своё дело - бокалы протирать. Вслед за ним официант нарисовывается и к нам подплывает. Маленький, щупленький, волосики жиденькие на пробор зализаны, глазки бегают - ну один к одному половой времён Руси кабацкой.

- Что будете заказывать? - вопрошает.

- Для начала меню закажем, - шутку шутит Сашок.

Половой угодливо кивает, исчезает и тут же снова возникает перед нами словно из воздуха - папочку красную с золотым тиснением Сашку протягивает.

Берёт Сашок папочку, раскрывает, хмыкает удивлённо и с прищуром насмешливым на полового смотрит. А тот хоть и дрожит перед ним что лист осиновый, но на ногах из последних сил стойко держится.

Краем глаза заглядываю в меню. Батюшки-светы, это же шарахнуться можно! Все блюда там на языке иностранном каком-то пропечатаны. Ну, думаю, сейчас начнётся... Швырнёт Сашок меню в морду полового угодливого, а потом прямым рукоприкладством займётся.