Вад Капустин - ГСП «Спасите Китеж» Страница 18

— Спасибо, — прошептал Ньюф. Он мучительно искал, но не мог подобрать других слов. — Спасибо.

— Не за что, — только и успел привычно брякнуть Мясоедов, бросаясь к флайеру. В пространстве четко обозначился искрящийся квадрат пробоя, и китежанин ощутил знакомое безвременье переброса. В последнюю минуту он сообразил, что так и не заполнил до конца список Богодана Приходько.

— Ну и хрен с ним, с этим списком, — пробормотал Севастьян, глядя, как исчезает в сполохах перемещения смешная фигурка человека-тюленя.

Глава 3

Условие

Принимаясь за дело, соберись с духом

— Я все понимаю и сочувствую, — без всякого, впрочем, сочувствия в голосе сказал Приходько. — Но и ты меня должен понять, Севастьян. Видишь ли, есть такое слово — «нельзя»…

Мясоедову происходящее казалось до боли знакомым. Он снова сидел в кабинете начальника, уставившись на вызывающе ярко оформленную стену за креслом Владыки Неба, а Богодан тянул резину, разыгрывая привычную роль мудрого и понимающего руководителя. Однако Мясоедов настроился терпеливо дождаться ответа — на сей раз он пришел в центральный офис ГСП по собственной воле и в качестве просителя. Удачная операция в Плоском мире позволяла надеяться на успех, но Приходько не спешил идти навстречу неожиданной прихоти молодого патрульного.

Как ни странно, со списком дела обстояли не так уж плохо — после возвращения с Земли-два ответить на большинство вопросов не составило труда даже без помощи комма. Очень кстати оказались и подарки муромского интраморфа, благосклонно принятые Богоданом.

Несмотря на отдельные замечания аналитиков, действия Севастьяна были признаны оправданными, отчет подписан и одобрен. Даже оставленные на Земле-два оружие и коммуникатор не вызвали резкой отповеди начальства. Приборы, как естественную убыль, просто списали, выдав сотруднику новый комм.

— Анниглятор, конечно, штука опасная, — пожал плечами Бодров, начтехотдела, снисходительно похлопав молодого сотрудника по плечу. — Однако нашей Вселенной он теперь уже ничем не грозит.

Технарь рассмеялся собственной немудреной шутке, а Севастьян вымученно улыбнулся, радуясь лишь тому, что удалось избежать неприятностей. Его-то как раз волновали беды, грозившие существам не этой Вселенной. Немного достало и назойливое внимание научников.

Специалисты-ксенологи и параисторики с жадностью набросились на записи Иска, зафиксировавшие последствия катастрофы на Земле-два. Документальные кадры с фильмом о параллельном мире и о приключениях патрульного в «Плоском мире» и на пиратской базе непонятным образом распространились по Институту и пользовались неожиданной популярностью не только у сотрудников Института истории, но и у студентов и преподавателей университета. С Севастьяном теперь уважительно здоровались в коридорах совершенно незнакомые люди и чужане. Пару раз парень даже ловил на себе заинтересованные взгляды симпатичных гуманоидных аспиранток. Все, казалось, было в порядке. Но только Севастьян не мог выбросить из головы оставленных в опасном для беззащитных мутантов параллельном мире друзей.

Неосторожно данное маленькому тюленоиду обещание, в конце концов, привело Мясоедова в кабинет главы научного отдела. На сбивчиво изложенную просьбу о возможности спасения вымирающих разумных тюленей, Богодан сначала ответил категорическим «нет».

— Значит, нет?

Увидев помрачневшее лицо подчиненного, Приходько надолго задумался.

— Ты замечательно выполнил прошлое задание, — с фальшивой улыбкой, наконец, сказал он. — Можно даже сказать, перевыполнил. И я тебе очень обязан. Однако есть вещи, которые на нашем уровне сделать нельзя: нельзя с точки зрения науки, с точки зрения бухгалтерии, с моей точки зрения, наконец. Я даже могу перечислить тебе аргументы всех заинтересованных сторон. Первое: добраться до Земли-два и переместить оттуда большую группу разумных — слишком далеко и технически сложно. Второе: речь идет о мелком слаборазвитом народце, а значит, нельзя даже говорить о спасении ценной цивилизации и культуры. И, наконец, перемещение обойдется слишком дорого и не окупится ничем, что могло бы оправдать его в глазах Координационного Совета службы истории. Чтобы отказать, хватило бы только этого последнего. Но…

— Но, — попытался было возразить Севастьян.

— Но, — не дав ему договорить, повторил Приходько. — Я тебя понимаю. Ты попался на удочку добрых чувств, нашел в чужом мире друзей, дал слово спасти и помочь. Такое бывает довольно часто. Опытные оперативники подобных ляпов избегают, хотя тебя трудно назвать опытным. Однако у тебя есть потенциал. И везение, что немаловажно в нашем деле.

Мясоедов попытался вставить реплику, объясниться. Собеседник жестом остановил его и добавил:

— Да, есть. Поэтому я не говорю окончательно «Нет», а только «но»…

— И что я должен сделать, чтобы это «но» превратилось в «да»? — поинтересовался патрульный, ничуть не обманываясь мотивами главы ГСП. Приходько никогда не имел склонности к бескорыстному альтруизму.

— Ну-у, — задумчиво улыбаясь, протянул Богодан. — Ты знаешь мою мечту о спасении Китежа. Беда в том, что уже несколько экспедиций вернулись из района поисков ни с чем. Ребятам не повезло. А я верю в твою удачу. Так вот, найди для меня пропавший светлый град, и я, так и быть, подумаю над твоей проблемой.

Мясоедов задумался. Задание казалось не слишком трудным, хотя он тоже слышал разговоры о том, что несколько попыток уже закончились провалом: в исследованных реальностях не было найдено не только следов исчезнувшего города, но даже и упоминаний о его существовании. А ведь их отдел не зря называли «китежским» — именно святой град натолкнул Владыку Неба на мысль о ценности погибших цивилизаций, именно ему была посвящена большая часть полемических статей и докладов конкурирующих служб Института Истории.

Обосновавшись на Гуэрге, Богодан сразу объявил, что собирается приступить к воплощению основной задачи отдела — спасению славного града Китежа сразу в нескольких реальностях, — и перед разработкой плана операций сотрудникам пришлось выслушать цикл нуднейших лекций. Последний лектор долго пытался донести до оперативников мысль об огромном вкладе татаро-монгольского ига в развитие древней Руси. В сущности, аргументы профессора, похожего на грустную жабу немолодого фроггса, непонятно почему посвятившего себя истории человечества, казались довольно убедительными: обогащение генофонда, развитие языка и науки, расширение территорий, сплочение раздробленных княжеств в единое государство перед лицом общей угрозы. Однако Севастьян смутно помнил из школьного курса истории, что в Европе, избежавшей ордынских набегов, в это время уже создавались первые университеты и появлялись первые шедевры Возрождения. И что-то там еще было о новоприобретенной жестокости нравов на Руси. Но спорить с преподавателем не хотелось, и молодой патрульный, прикрыв глаза, всю лекцию просто продремал. В соседних креслах тоже откровенно похрапывали. Так что, легенду о святом граде Мясоедов помнил довольно смутно, но не сомневался, что, как и большинство легенд, с которыми приходилось работать ГСП, она окажется весьма далека от действительности. Однако ставки были велики, и попытаться стоило.