Виталий Пищенко - НЛО из Грачёвки Страница 18

– Ну, ты, старик, даешь! – захохотал Кирилл, обхватив голову. – Можно признать, что мышление – это смена картинок в калейдоскопе, можно согласиться, что не важен материал, из которого изготовлены цветные стеклышки, важен лишь узор, но…

– Что но?.. – спросил Гракович.

– И мне непонятно, – включился в разговор Сеня. – Вот, например, я, ведь это – я! А он?.. У меня вот руки, ноги, голова… А у него? И вообще… У меня жена, дети… В конце концов, я – гражданин. А он – кто он?

– Я давно тебе предлагал, Сеня, включи его в профсоюзный список нашей лаборатории, – посоветовал Игорь.

– А ты бы помолчал, полиглот! – огрызнулся Сеня. – Тебя вообще на работе нет. Ты в ночную смену сегодня.

В лаборатории воцарилась тишина, нарушаемая лишь скрипом шефского стула: Волков качался.

– Ну, что, – подвел он итог. – Нет больше идей? Небогато… Если вдобавок учесть, что вы все дружно ушли от ответа на вопрос о сердечных ритмах. Но основной вывод напрашивается сам собой: причина неполадок связана непосредственно с установкой. В вашем предположении, Владимир Александрович, пожалуй, есть рациональное зерно. Не исключено, что Агафон оказывает влияние на психику людей. Новые, пока не исследованные излучения… Интересная идея, и заняться ей нужно плотнее. Но чтобы это влияние дошло до конкретных, направленных форм… Не думаю. А вот на то, что мы столкнулись с неизвестными свойствами плазмы, нарушающими работу машины, очень и очень похоже. – Волков встал. – Подкорку загрузили? Станем ждать вещих снов? А теперь главное: наши действия. Какие будут предложения?

– Чего тут думать?! – внезапно закричал Кирилл так, что Сеня, примостившийся на потенциометре, чуть не упал. – Чего думать-то? Он же второй месяц нас за нос водит! (Волков с неудовольствием заметил, что теперь и Кирилл говорит об Агафоне, как о живом существе.) Когда он перестал решать задачи? Это же в июле еще было. – Голос у Кирилла сел и он едва слышно закончил: – Кончать это дело надо. Гракович говорит, что у него руки есть, так вязать их! Коли не знаем, что он ими делает. Ставить компенсаторы и дело с концом!

– Еще кто хочет высказаться? – У Волкова возникло чувство странного отвращения к себе, будто он только что совершил нечестный поступок. – Никто… Ну что же… Ждать действительно больше нельзя. Довожу до вашего сведения, что таково же мнение специальной комиссии, которая со вчерашнего дня занимается Агафоном: попытаться ликвидировать внезапно возникшие изменения полей развертки и связанную с этим утечку энергии, пока мы не сумеем все это объяснить. Или, как выразился Кирилл, «связать ему руки», если они у него, конечно, есть… Будем ставить компенсаторы. Готовьте расчеты.

Есть у него руки!

1

Копейка оставляла рубчатый след и норовила упасть. Тихон и Левка тяжело сопели и мешали друг другу. Тихон чувствовал непонятное раздражение.

– Зайди ты сбоку! – прикрикнул он на Левку.

В этот самый момент закричал Пашка. На мгновение стали слышны голоса. Тихону показалось, что говорили несколько человек. В сарае гулко хлопнуло. Из всех его щелей дунуло пылью и сквозь стену выпал Пашка.

Увернувшись от падавшей копейки, Тихон бросился к нему. С Пашкой, как это ни странно, ничего не случилось. Он вскочил, оттолкнул Тихона и метнулся к двери сарая. Застыв в дверях, обмяк, и медленно обернулся, засунув руки в карманы.

– Та-ак… – сказал Тихон и погладил шершавую стенку сарая, сквозь которую выпал Пашка. Стена была целехонькая. Целее не бывает. – Та-ак… – повторил Тихон и, подойдя к двери, заглянул в сарай.

В знакомой полутьме ничего не изменилось. Блестела куполом тарелка.

– Как… – Тихон хотел спросить: «Как ты умудрился сквозь стену выпасть?», но смешался и почему-то спросил:

– Как самочувствие?

– У кого?

– Так, вообще… – Тихон пожал плечами. Недоверчиво обойдя тарелку, он переглянулся с Левкой, смахнул пыль с подошвы купола.

– Чего орал?

– Орал не с горя, от отупения, – с вызовом продекламировал Павел.

– А хамишь чего? – поинтересовался Тихон. – Не бойся, бить не будем. Скажи нам… чего ты на этот раз поковырял?

Павел отвел глаза.

Тихон погрузил руку в купол, оглядел пульт, заглянул под тарелку. Все было в порядке.

– Ну все-таки… Что случилось?

– Я же тебе сказал: «Ничего не случилось», – Пашка старался не глядеть на Тихона.

Подумав, Тихон решил отложить выяснение обстоятельств очередного «ЧП». По тому, насколько он знал Пашку, было совершенно бесполезно брать его силой, если тот заупрямится. Знал он также и то, что, отойдя душой, Пашка все равно расскажет все по порядку.

– Никуда не полетим, пока не расскажешь, – на всякий случай пригрозил Тихон и, кивнув Левке, пошел к копейке.

– Полетишь… – вполголоса сказал Пашка и полез под верстак за ножовочным полотном. Собирая ножовку, он время от времени недоверчиво поглядывал на тарелку.

Лететь действительно было нужно. Судьба сорока тонн золота, оставленного на «Верблюде» беспокоила ребят. Именно из-за этого Тихон, с самого начала без восторга относившийся к «золотым опытам», сцепился накануне с безалаберным Пашкой.

– Да что с ним случится? – искренне недоумевал Русаков. – Ну лежит и пусть лежит!

– Ну как ты понять не можешь?! – Тихон даже пальцами шевелил от напряжения, пытаясь подобрать нужные аргументы. – Это же… как бомба замедленного действия. Беда в нем, понимаешь? Беда! Это для тебя весь интерес закончится тем, что свалишь его под верстак и забудешь, как те образцы, которые Левка отпилил. Но остров-то – не твой сарай!

– Да кто его найдет? Остров же необитаемый, а может, и вовсе неизвестный. Его даже на карте нету…

– Какой карте? – от злости Тихон перешел на шепот. – В школьном атласе? Ты действительно ничего не понимаешь или прикидываешься? Столкнуть надо было сразу цепь эту проклятую в море!

– Ну ладно, ладно, – пошел на попятную Павел, споривший скорее из упрямства. – Слетаем. Делов-то на полчаса…

Вскоре приготовления были закончены. Настроение у ребят, мягко говоря, было плохим. Пашка бродил, ссутулясь. Тихон, насупя брови, играл желваками скуластого лица. Левка виновато шмыгал носом. Тихон первым забрался под купол. Туда же торопливо нырнул и Левка. Павел некоторое время бродил по двору, сплевывая сквозь зубы, потом он резко развернулся, словно чувствуя, что терпение Тихона вот-вот иссякнет, и с ходу запрыгнул на место пилота.

2

Из-за перегородки, отделявшей комнату отдыха дежурных, донесся смех, перешедший в бульканье и сменившийся, наконец, кашлем.

– Игорь Николаевич! – укоризненно обратился к перегородке Сеня Вынер. – Ваш смех мешает… Такая тонкая работа…