Челси Ярбро - Отель Трансильвания Страница 18

- Мудрое решение,- произнес Сен-Жермен. Графиня с изумлением на него посмотрела и попыталась припомнить, не рассуждала ли она вслух.

- Через какое-то время мы с Мадлен удалимся. Уже пора перейти в обеденный зал, и нашего исчезновения никто не заметит. А встречные решат, что я веду ее к вам.

Графиня кивнула со слегка озадаченным видом. Взглянув на Мадлен, она увидела, что та все еще разговаривает с Шаторозом.

- О Господи! Да он вокруг нее так и вьется,- пробормотала она,

- Не беспокойтесь,- мягко сказал Сен-Жермен.- Ручаюсь, сейчас она вне опасности, а я, в свою очередь, приложу все усилия, чтобы никакой Сен-Себастьян не причинил ей вреда.

Клодия вдруг замерла, словно прислушиваясь к своим мыслям, потом с подозрением посмотрела на своего кавалера.

- О, вы очень добры, граф. Мне остается только гадать о причинах столь доброжелательного к нам отношения.

Сен-Жермен рассмеялся, услышав эти слова.

- Только не думайте, Клодия, что я имею на девочку виды. Все очень просто. Я, как и вы, недолюбливаю Сен-Себастьяна и пользуюсь всяким удобным случаем ему насолить.

Как ни уклончив и легковесен был этот ответ, приходилось им удовольствоваться. В глубине души графиня была довольна, что Сен-Себастьян неприятен не только ей. Она распростилась с графом и направилась в сторону обеденной залы.

А Сен-Жермен двинулся прямо к Мадлен.

- Тысяча извинений, дорогой Шатороз, но графиня просила меня сопроводить к столу вашу юную собеседницу.

Шатороз пренебрежительно передернул плечами.

- Если вы перепоручите мне эту почетную обязанность, граф, то сможете и дальше свободно располагать своим временем, я же буду иметь удовольствие немного дольше насладиться обществом мадемуазель де Монталье.

- Эта почетная обязанность меня ничуть не затруднит,- возразил Сен-Жермен, предлагая Мадлен руку.- Вы только что танцевали с мадемуазель и удерживаете ее при себе уже около получаса. У вас есть преимущество - я не танцую. Так что не лишайте меня тех нескольких минут удовольствия, какие подарит мне переход из танцевального зала в обеденный.

- Ваш уход подобен уходу луны с небосклона,- хмуро сказал девушке Шатороз, одарив соперника злобным взглядом.

Граф нимало тем не смутился.

- Пойдемте, дитя мое. Тетушка вас заждалась. Насмешливо взглянув на маркиза, он добавил:

- Ваша стратегия, сударь, не очень удачна. Попытайтесь за время нашего отсутствия разработать другую.

Оркестр грянул что-то из Генделя, и Сен-Жермен не расслышал слов своей спутницы, потонувших в грохоте музыки и шуме толпы.

- Что вы хотели сказать? - спросил он* когда они оказались в длинном, уводившем вглубь здания коридоре.

- Благодарю за избавление, граф,- повторила Мадлен:

Глаза Сен-Жермена блеснули.

- Он вам так надоел?

- Ужасно! - Девушка сделала большие глаза, не замечая, что граф уводит ее все дальше и дальше.- Конечно, это очень мило, когда тебе непрерывно твердят, что ты чудесна, что ты ослепительна Но я же вижу, что это не так! Взять, например, мадам де Шардоннэ или герцогиню де Кенор, уж они точно превосходят меня как красотой, так и лоском А кроме того,- с горячностью продолжала она,- он говорит со мной как с только-только окончившей курс ученицей!

- Каковой вы, собственно, и являетесь,- с мягкой иронией произнес Сен-Жермен, открывая маленькую боковую дверцу. Малден не обратила внимания и на это.

- Он цедит слова так, словно я не способна понять и половину из них!

Только теперь Мадлен увидела, что находится отнюдь не в обеденном зале, и с удивлением огляделась.

Комната была невелика, но обстановка ее дышала изысканной элегантностью. В мраморном камине тлели угли, напротив располагались две персидские банкетки, поставленные утлом. В дальнем конце комнаты над письменным столом висела еще одна картина Веласкеса. Телескоп, астролябия, книги в сафьяновых переплетах говорили о склонности их владельца к научным занятиям. Шелковые гардины, скрывали альков с по-монашески узкой постелью.

Сен-Жермен указал на одну из банкеток.

- Прошу вас, садитесь,- мягко сказал он и отошел к письменному столу.Мне необходимо с вами кое-что обсудить.

Девушка была откровенно шокирована таким вероломством. А она-то считала, что граф - единственный человек, которому можно безоговорочно доверять.

- Где мы? - спросила она, стараясь держаться спокойно.

- В одном из моих кабинетов,- ответил Сен-Жермен, отъединяя телескоп от штатива На девушку он не глядел.

- А моя тетушка...

- В обеденном зале, как я вам и говорил. Мы к ней присоединимся позднее.

- А если я захочу видеть ее прямо сейчас? - ледяным тоном спросила Мадлен.

- В таком случае я вас, разумеется, к ней провожу.

Сен-Жермен взял телескоп в руки и любовно провел пальцами по его гладкой поверхности.

- Вот поистине изумительный инструмент. Однако Галилея некогда заставляли отрицать очевидное. Жаль.

Мадлен покосилась на дверь. Она была не закрыта В замке - ключ, ручка опущена вниз. Девушка почувствовала, что тревога ее заменяется любопытством. Она села и грациозным движением поправила платье. Если их тут застанут, избежать скандала будет нельзя. Репутация ее определенно находилась в опасности. Однако какое-то чувство подсказывало Мадлен, что все обойдется. "Господин, рассуждающий о Галилее, не особенно похож на одержимого страстью маньяка",- подумала она.

- И вы правы,- произнес Сен-Жермен, кладя телескоп на стол.- Я привел вас сюда не затем, чтобы на вас посягать. Речь пойдет о том, как оберечь вас от посягательств.

Малден чуть подалась вперед.

- Я вас слушаю, граф.

Она мысленно улыбнулась, заметив выражение одобрения, промелькнувшее на лице Сен-Жермена,

Несколько мгновений длилось молчание. Затем граф наклонился над столом, глубоко засунул руки в карманы и негромко спросил:

- Что вы знаете о сатанинской силе?

- Сатана - враг Божий и человеческий, падший ангел, посягнувший на небесный престол,- ответила, не задумываясь, Мадлен. Потом добавила, помолчав: - Ему позволено творить зло, искушать людей и вовлекать их во грех...

Сен-Жермен устало покачал головой.

- Так вас учили монахи. Но что вы знаете о силе, питающей зло?

- Я же сказала...- смешалась Мадлен.

- Тогда вам надо учиться заново,- вздохнув, проговорил граф. Он откинул голову, потом снова наклонил ее - как человек, не знающий, с чего начать.

- Есть единая сила, в которой и зло, и добро. Она подобна рекам, которые поят нас, но могут и уничтожить. Радуемся мы орошающим нивы дождям или гибнем в бурных волнах, вода не меняется, она одинакова в своей сути. То же можно сказать и о силе. Когда она нас возносит, открывает глаза, облагораживает и вдохновляет на стремление к совершенству, мы называем ее божественной. Но если силу используют, чтобы сеять боль, умножать страдания и разрушать, она становится сатанинской. Все это одна сила. Мы сами творим и Бога, и сатану.