Айзек Азимов - Край Основания [Академия на краю гибели] Страница 19

– Голан Тревиз, – мягко сказал Джиндибел. – Я первым заметил его. И направил рапорта в ваш офис.

– Да? – сказал Первый Спикер с преувеличенной любезностью. – И каким образом ваше внимание сосредоточилось на этом человеке?

– Один из наших агентов на Терминусе прислал нудный рапорт о новоизбранных членах Совета – самый обычный рапорт, какие всегда присылаются и всегда игнорируются всеми Спикерами. Мне бросилось в глаза описание одного из новых советников, Голана Тревиза. Судя по описанию, он необычно суеверен и воинственен.

– И вы признали родственную душу?

– Вовсе нет, – сдержанно возразил Джиндибел. – Он, похоже, личность безрассудная, радуется, совершая нелепости – такая характеристика ко мне не подходит. Не составило труда решить, что он может оказаться хорошим материалом для нас, если его завербовать, пока он молод.

– Возможно, – сказал Первый Спикер, – но вы знаете, что с Терминуса мы не вербуем.

– Прекрасно знаю. Во всяком случае, даже без нашей тренировки у него необычная интуиция. Конечно, совершенно недисциплинированная. Поэтому я не особенно удивился тому, что он уверен в существовании Второго Основания. Я почувствовал, что это очень важно, и послал в ваш офис докладную.

– И я должен понять так, что это новое развитие?

– Осознав благодаря своим развитым интуитивным способностям тот факт, что мы все еще существуем, он употребил это знание крайне недисциплинированным образом, и был выслан с Терминуса.

Первый Спикер поднял брови.

– Вы вдруг остановились. Вы хотите, чтобы я истолковал значение этого.

Позвольте мне применить, не пользуясь компьютером, грубое приближение уравнения Селдона и угадать, что проницательный мэр, способная подозревать о существовании Второго Основания, предпочла не иметь недисциплинированного индивидуума, орущего на всю Галактику и могущего насторожить Второе Основание. Я полагаю, Бронзовая Бранно решила, что для Терминуса безопаснее удалить Тревиза с планеты.

– Она могла посадить Тревиза в тюрьму, или убить.

– Уравнения ненадежны, когда прилагаются к индивидууму, как вам хорошо известно. Они имеют дело только с человеческой массой. Поэтому поведение индивидуума непредсказуемо, а можно предположить, что мэр – индивидуальный человек, считающий, что заключение в тюрьму, не говоря уж об убийстве, негуманно.

Джиндибел некоторое время молчал. Это было красноречивое молчание, и он продолжал его достаточно долго, чтобы Первый Спикер почувствовал неуверенность в себе, но не настолько долго, чтобы вызвать защитную злобу.

Он рассчитал время до секунды, а затем сказал:

– У меня иное толкование. Я уверен, что Тревиз в настоящий момент представляет собой режущий край величайшей угрозы Второму Основанию, величайшей за всю его историю – большую опасность, чем Мул!

Джиндибел был удовлетворен. Сила утверждения сработала хорошо. Первый Спикер не ожидал такого и потерял равновесие. С этой минуты контроль принадлежал Джиндибелу. Если у него были какие-то сомнения на этот счет, они полностью исчезли после следующего вопроса Шандисса.

– Это имеет какую-то связь с вашим утверждением, что план Селдона бессмыслен?

Джиндибел рискнул на полную уверенность, вдаваясь в дидактизм, чтобы не дать Первому Спикеру оправиться.

– Первый Спикер, – сказал он, – принято считать, что Прим Палвер выправил курс плана после дикой аберрации Века Отклонения. Взгляните в Первоисточник, и вы увидите, что Отклонения исчезли лишь через два десятилетия после смерти Палвера, и с тех пор ни одного отклонения не появлялось. Первые Спикеры после Палвера вряд ли разделяли нынешнюю точку зрения.

– Невероятно? Я согласен, никто из нас не был Палвером, но почему – вряд ли?

– Вы позволите мне продемонстрировать, Первый Спикер? С помощью математики психоистории я могу ясно показать, что шансы на полное исчезновение Отклонений микроскопически малы, что бы не предпринимало Второе Основание Если у вас нет времени или желания для этой демонстрации, которая потребует полчаса напряженного внимания, можете отказать мне. В качестве альтернативы я могу организовать встречу Совета Спикеров и продемонстрировать это там. Но это будет означать потерю моего времени и ненужную полемику.

– Да и, возможно, потерю лица для меня. Демонстрируйте сейчас. Но предупреждаю, – Первый Спикер сделал героическое усилие, чтобы прийти в себя, – если вы продемонстрируете чепуху, я этого не забуду.

– Если это окажется чепухой, – сказал Джиндибел с легкой гордостью, которая придавила Первого Спикера, – вы тут же получите мое прошение об отставке.

На самом деле все это заняло куда больше получаса, потому что Первый Спикер исследовал уравнения с невероятной педантичностью.

Джиндибел потратил некоторое время, налаживая свой микроисточник.

Аппарат, который мог показать любую часть обширного плана голографически и не требовал ни стены, ни рычага на столе, вошел в употребление всего десять лет назад, и Первый Спикер так и не научился обращаться с ним. Джиндибел знал об этом, и Первый Спикер знал, что тот знает.

Джиндибел прикрыл аппарат сверху большим пальцем, а четырьмя остальными манипулировал кнопками, словно это был музыкальный инструмент (Джиндибел и в самом деле написал небольшую статью об этой аналогии).

Уравнения, воспроизведенные и умело обоснованные Джиндибелом, по-змеиному двигались взад и вперед в сопровождении его объяснений. Он мог получить решение, если понадобится установить аксиомы, построить графики в двух или трех измерениях, не говоря уж о проекции многомерных отношений.

Комментарии Джиндибела были ясны и точны, и Первый Спикер сдался. Он был побежден и сказал:

– Я не помню, чтобы видел анализ такого рода. Кто его провел?

– Это моя работа, Первый Спикер. Я опубликовал основы моего анализа.

– Очень умно, Спикер Джиндибел. Что-нибудь вроде этого включит вас в список Первых Спикеров, когда я умру или выйду в отставку.

– Я не склонен думать об этом, Первый Спикер, но, поскольку вы вряд ли мне поверите, я отвожу ваше замечание. Я склонен думать и надеюсь, что буду Первым Спикером, потому что, кто бы ни занял этот пост, он должен будет следовать процедуре, которую ясно вижу только я.

– Да, – согласился Первый Спикер, – неуместная скромность может быть весьма опасной Что за процедура? Может быть, теперешний…

Первый Спикер тоже может следовать ей? Если я слишком стар для творческого прыжка, то я еще не так стар, чтобы не быть в силах следовать вашим указаниям.

Это была сдача на милость победителя и сердце Джиндибела внезапно потеплело по отношению к старику, даже когда он осознал, что именно на это и рассчитывал Первый Спикер.

– Спасибо, Первый Спикер, мне чертовски необходима ваша помощь. У меня нет надежды повлиять на Совет без вашего просвещенного влияния (милость за милость). Я предполагаю, однако, что – невозможно выправить столетия Отклонения так, чтобы никаких Отклонений больше не было.

– Это мне ясно, – сказал Первый Спикер. – Если ваши расчеты правильны, то, чтобы привести план в порядок и заставить его работать так же отлично, как он, видимо, работал, мы должны научиться предсказывать реакции малого числа людей – даже индивидуумов – с некоторой степенью уверенности.

– Именно так. Поскольку математика психоистории не позволяла этого, отклонения не могли исчезнуть и, более того, не могли оставаться рассеянными. Теперь вы понимаете, что я имел в виду, когда говорил, о пороке плана Селдона.

– Значит, либо план Селдона заключает в себе Отклонения, либо в его математике что-то не правильно. С тех пор как я должен был признать, что план Селдона не показывал Отклонений столетие и больше, ясно, что что-то неладно с нашими расчетами, хотя я не заметил ошибок или промахов.

– Вы ошибаетесь, – сказал Джиндибел, – исключая третью возможность. Вполне допускаю, что план Селдона не включает Отклонения, однако в моих расчетах нет ничего не правильного, они только говорят о том, чего не может быть.

– Я не вижу третьей возможности…

– Допустим, план Селдона управляется такими передовыми средствами психоисторического метода, что реакции малой группы людей – может быть даже индивидуальной – могли быть предсказаны; тогда и только тогда мои расчеты показали бы, что план Селдона действительно не испытал отклонений.

Некоторое время Первый Спикер молчал. Затем сказал:

– Такого передового психоисторического метода нет, это я знаю, и вы тоже, судя по вашим словам. Если мы с вами знаем это, то шанс, что какой-нибудь другой Спикер или группа Спикеров разработали такую микропсихоисторию – могу я ее так назвать – и держат ее в тайне от остальных, бесконечно мал. Вы не согласны?

– Согласен.

– Тогда, значит, либо ваши анализы неверны, либо микропсихоистория существует у какой-то группы вне Второго Основания.