Людмила Лапина - Сага о Луисе и Лилиане. Книга первая: «Клятва Луиса» Страница 19

– Леди Лилиана Ладожская прибыла к вашему двору, монсиньор, чтобы искать убежища и защиты. Я сопровождаю леди Лилиану в ее трудном путешествии.

Ляля приподняла край своего платья и сделала реверанс графу Тулузскому. "Я чужеземка, не знаю местных обычаев, мне можно вести себя эксцентрично", – подумала она с горьким смешком и жалобно сказала:

– Прибегаю к вашей защите, монсеньор!

– Оставим дела на потом, а сейчас прошу к столу, отужинайте с нами, домна Лилиана, – сказал граф Тулузский и пригласил за стол, рядом с собой, своего внучатого племянника и его прекрасную спутницу. Граф Луис де Монсегюр поклонился графине Тулузской, помог Ляле занять место за столом и опустился в высокое деревянное кресло, украшенное изысканной резьбой. На эти места рядом с графским троном сажали почетных гостей. Ляля выпрямилась в кресле и взглянула в зал. Она сидела между графом Раймондом и сэром Луисом на особом возвышении за столом, накрытым специально для сеньора и его приближенных. Стол для прочих гостей примыкал к графскому и уходил вдаль. Общество, собравшееся за ним, поражало изяществом нарядов и благородством лиц. Ляля как девушка, следящая за модой, и будущий медиевист – с трепетом принялась рассматривать присутствующих дам. Цвет их волос поразил её – все оттенки от черного до золотого. "Значит, я не единственная блондинка при дворе графа Тулузского", – разочарованно подумала Ляля. Её праздничное платье понравилось ей еще больше, когда она сравнила его с нарядами присутствующих дам – голубое шелковое блио со сверкающей вышивкой и сияющие золотом манжеты, оплаченные сэром Луисом, затмевали наряды многих придворных дам.

– Вы ничего не едите, демуазель, – сосед справа повернулся в её сторону, и Ляля с замиранием сердца поняла, что смотрит прямо в темные глаза графа Тулузского, их гостериимного хозяина.

– Благодарю вас, монсеньор, – выдохнула она.

– Я не знаю, что выбрать из изобилия блюд за вашим столом.

Граф Раймонд усмехнулся и обратился к сэру Луису:

– Дорогой племянник, поухаживайте за нашей гостьей!

– С удовольствием, – ответил рыцарь, и сердце Ляли радостно забилось при звуке его голоса – сильного, звонкого. Она никак не могла соединить в своем сознании образ блестящего сеньора в синем бархатном колете и рыцаря-крестоносца, быть спутницей которого она уже успела привыкнуть за время их пути в Тулузу.

– Леди Лилиана прибыла издалека, – продолжал сэр Луис. – Поэтому она еще не знакома с великолепными кушаньями, подаваемыми при вашем блистательном дворе, мой дорогой родственник.

– Ухаживайте за нашей прекрасной гостьей, дорогой племянник, – сказал граф Тулузский, улыбнулся молодым людям и повернулся к своей супруге.

Ляля тихонько из-под ресниц смогла рассмотреть гостеприимного хозяина Тулузы – великолепный мужчина, атлетически сложенный, в полном расцвете сил, темноволосый, темноглазый, темнокожий, как все южане. На юге будущей Франции встречались и смешивались разные народы – галлы, римляне, вестготы, лангобарды, арабы, франки. Всех привлекал цветущий богатый край, где почти всегда царит лето и зреет дивный виноград. Привычка к власти прослеживалась во всем облике Раймонда. Взгляд его темных глаз, острый и проницательный, проникал, казалось, в душу собеседника. Среди изысканно одетых придворных он не выделялся особой роскошью костюма, но привычка разрешать судьбы графства и подданных окутывала его фигуру ощутимой аурой мощи, духовной и физической. И, кажется, он радушно принимает своих гостей. Ляля отвела взгляд, надеясь, что не оскорбила доброго хозяина тайным подглядыванием. По мановению рыцарской длани сэра Луиса красивый паж поставил перед девушкой простую серебряную тарелку с хорошо приготовленной пищей. Девушке подали жареную телятину, тушеную брюкву, репу, белый мягкий хлеб. Ляля хотела попросить жареной картошки, но вовремя прикусила язык – до открытия Америки оставалось еще триста лет. Сэр Луис, демонстрируя хорошие манеры, изящно порезал мясо на ее тарелке одним из своих кинжалов, предназначенных для еды, подал серебряную ложку, и Ляля смогла, наконец, поужинать. Как она проголодалась, девушка поняла, только вкусив изысканно приготовленную пищу, сдобренную перцем, превратившим мясо в яство, достойное королей. "Перец в средневековье ценился дороже золота, им платили государственные долги", – вспомнила прилежная студентка факультета искусствоведения, поглощая вкусную пищу. Она старалась соблюдать изысканные манеры, держала ложку как вилку и отказалась от добавки.

Иногда, через мощный торс графа Раймонда, Ляля бросала заинтересованные взгляды в сторону графини – неземного создания, являвшего образец телесного изящества и тонкого вкуса в одежде. Ее золотистые волосы ослепительно сияли даже сквозь тонкую вуаль, наброшенную на сложную прическу. "И это дама сэра Луиса! – горькая мысль неприятно поразила Лялю. – Она – совершенство, да и не мог сэр Луис, крестоносец с возвышенной суровой душой принести присягу пожизненной верности менее великолепному созданию". Но девушка твердо решила держать себя в руках и ничем не выдала своего неудовольствия. Ей совсем не хотелось ссориться с сэром Луисом – ведь на всем пути до Тулузы она видела от него лишь добро и заботу. К тому же, щедрость его не знала границ. Только сейчас, за блестящим столом графа Тулузского, Ляля поняла, что добралась сюда с минимальными неудобствами лишь благодаря силе и щедрости своего спутника. И с разбойниками он расправился быстро и ловко…

Очередной переменой блюд оказался десерт – пирожные на меду, пироги с ягодами. После сладкого подали пирамиды фруктов – виноград, яблоки, персики, абрикосы. Ляля деликатно попробовала по кусочку всего.

После ужина музыканты заиграли громче, и подошедший к столу сеньора трубадур запел о подвигах графа Луиса в Святой Земле. Видимо, узнав о возвращении любимого родственника графа Раймонда, музыкант быстро сочинил произведение, воспевающее радостное событие. Ляля вежливо похлопала бойкому артисту, а сэр Луис снял с пальца кольцо и одарил певца. "Кольцедаритель, – промелькнула картинка в мозгу Ляли, отягощенном прочтением "Старшей Эдды" и "Песни о Нибелунгах". Граф Луис в синем бархатном колете, сияющими золотом волосами, суровым взглядом синих глаз и обветренным в странствиях лицом очень напоминал властного скандинавского конунга из северных саг. Другой певец в изысканных выражениях воспел красоту и благородство гостьи графа Раймонда, прибывшей издалека. С удивлением поняла Ляля, что в мелодичных нежных стихах речь идет о ней. Певец поклонился девушке, и она обреченно потянула с запястья золотой браслет – мамин подарок. Твердые пальцы успокаивающим жестом легли на ее запястье. Сэр Луис снял с пальца еще одно кольцо, бросил певцу и обвел зал суровым взглядом, давая понять всем, что чужеземная красавица находится под его покровительством, а если кто-то будет добиваться ее внимания, то им придется иметь дело с его мечом закаленного воина-крестоносца. Сердце Ляли болезненно дернулось – неужели она никогда не вернется домой? Яркая, контрастная, сумасшедшая жизнь двадцать первого века вдруг представилась ей необыкновенно притягательной.

Музыка заиграла громче, граф Раймонд подал руку супруге и открыл танцы. Пара властителей Тулузы смотрелась гармонично – высокий, представительный, властный сеньор и графиня, поражающая красотой, изяществом, сиянием золотистых волос. Медленный величавый танец сменился более быстрым, игривым. Ляля вопросительно взглянула на сэра Луиса.

– Вы можете сегодня отказаться от танцев, демуазель, – тихо сказал он.

– Прилично ли это? – осведомилась Ляля. Ее правое запястье все еще ощущало легкое, оберегающее прикосновение его жестких, сильных пальцев.

– Безусловно, миледи, при дворе графа Тулузского его гостям никто ничего не навязывает, – мягко ответил сэр Луис. Девушка успокоилась и принялась разглядывать танцующих, запоминая их движения, чтобы не опозориться, когда придет ее очередь развлечь хозяина красивым танцем. А если ее партнером будет сэр Луис! Но Ляля отогнала эти волнующие мысли, сосредоточившись на главном – как девушке из двадцать первого века выжить в двенадцатом!

Графиня грациозно поднялась с хозяйского места, давая знак к окончанию вечера. Ляля обрадовалась близкому ночному отдыху, но готова была просидеть среди гостей до утра, но не дать понять, как ее утомило путешествие в Тулузу. Гости встали вслед за хозяйкой. Она пожелала всем доброй ночи и изящной походкой проследовала в свои покои. Гости разбились на пары, и пошли к выходу. Сэр Луис предложил Ляле руку и повел ее в башню. Дымные факелы бросали трепещущий красноватый свет на голые каменные стены. Ляля никогда бы не нашла свою комнату без помощи сэра Луиса. Он вежливо распахнул перед ней дверь. В роскошной спальне девушка еле узнала комнату, где переодевалась перед пиром. "Завтра же попрошу сэра Луиса научить меня ориентироваться в этом замке!" – решила Ляля.