Ларри Нивен - Интегральные деревья Страница 19

— Не так уж плохо, — сказала она.

— Ненавижу зря расходовать реактивные стручки, но… древесный корм, я хочу их поискать, — решила Сал.

Она подобрала под себя ноги, уперлась руками в кору, желая как следует раскачать себя, и прыгнула, одновременно взмахнув руками, стараясь перевернуться так, чтобы видеть ствол. Они наблюдали, как она плыла вдоль ствола по направлению к кроне Дальтон-Квинна.

— Она чересчур суетлива, — сказала Смитта.

С тех пор, как граждане Клэйва вышли из кроны Квинна, прошло семьдесят дней.

Дерево кормило мириады паразитов, а паразиты кормили отряд Клэйва. Они убили еще одного носорука, очень легко, ухватив его за нос и вонзая гарпуны в тело, оставшееся внутри убежища. Везде росли целые грядки веерогрибов. Меррил проспала восемь дней, после того как съела красную оборку веерогриба. Слабая головная боль, по-видимому, не мешала ей в восхождении и наконец прошла совсем. Так что веерогрибы служили им пищей, и они отыскали еще несколько созданий, сидящих в укрытиях, и все они были съедобны…

Град считал обилие паразитов доказательством того, что дерево погибает.

Они нашли заросли реактивных стручков, напоминающих пузырчатую массу на коре. Клэйв упаковал дюжину таких стручков в мешок с остатками носорука.

Группа устроилась лагерем рядом с сухим руслом, промытым водой в древесине. Клэйв смеялся и укорял их за изнеженность — они спали в дуплах все последнее время: прошлую ночь — в жилище носорука, дважды перед этим — в глубоких ранах в коре, в трещинах, заросших пухом, который сначала пришлось выжигать. Их одежда стала черной от сажи.

Они поняли, что кипятить воду тут невозможно: из котла немедленно вылетали бесформенные кипящие пузыри.

Сила прилива продолжала падать, пока они не начали практически парить на стволе. Меррил это понравилось. То, что она пришла в себя после веерогриба, не изменило ее. Тут просто нельзя было упасть: стояло лишь позвать на помощь — и кто-нибудь обязательно бросит тебе трос. Глории это нравилось, и даже Альфин иногда улыбался.

Но были и неудобства. Стало плохо с водой. Здесь не было ветра, и поэтому не было потока воды с подветренной стороны ствола. Иногда можно было найти влажное дерево — достаточно влажное, чтобы вылизать его досуха, и в тканях веерогрибов тоже была вода.

Джинни нашла еще одну отметку ДК. Хорошо: она выглядела почти расчищенной. Еще через полкилометра им попалась торчащая из ствола огромная колония веерогрибов, словно белая рука, вытянутая в небо. Она, должно быть, была огромной.

Град указал на нее:

— Обед?

Клэйв возразил:

— Мы найдем помельче рядом с этой штукой.

Когда Град перелезал через отметку племени, Клэйв вдруг сказал:

— Погоди.

— Что?

— Эта метка не так заросла, как остальные. Град, разве она не выглядит немного странной? Ухоженной?

— Что-то здесь растет, но, может, не слишком сильно.

Когда Град подошел поближе, он понял, в чем дело.

— Это не наша отметка. Граждане, это уже не территория Квинна.

Гэввинга и Джиована оставили поддерживать костер.

Они уже знали, как это делается. Дровами служила кора по бокам изъеденных паразитами мест на стволе, потому что здоровая кора не загоралась. Круг, выложенный из углей, охватывал жарящееся мясо, в укрытии огонь не разгорался: дым не поднимался вверх и глушил его. Даже на открытом пространстве дымок нависал над огнем, словно неподвижное облако. Дым был горячим, точно пламя, так что незачем было разжигать большой костер, Гэввинг и Джиован стояли подальше от огня, потому что отскакивающие искры могли обжечь неосторожных граждан.

Мясо уже пора было переворачивать. Была очередь Гэввинга, но оставалось еще немного времени.

— Джиован?

— Что?

Даже Гэввинг не спрашивал Джиована, как тот потерял ногу, никто бы не стал спрашивать, но один вопрос занимал его все эти годы. И он спросил:

— Почему ты охотился один в тот день? Никто не охотится один.

— А я охотился.

— Ладно. — Тема была закрыта.

Гэввинг вытащил свой гарпун. Он вдохнул в легкие побольше воздуха, а потом выдул его на дым. Полуослепший, он наклонился над углями с гарпуном наготове, чтобы перевернуть ноги носорука — раз, два, три. Он резко дернул за свой трос, чтобы выбраться на чистый воздух. Вместе с ним выплыло облако дыма, и он начал судорожно обмахиваться, пока наконец не сумел вздохнуть.

Джиован глядел вниз, на маленькую зеленую крону, в которой прошла вся его жизнь, и туда, на неясное белое пятнышко, которое было Воем. Потом его голова поднялась, и Гэввинг встретил мрачный взгляд.

— Тут есть кое-что, о чем я не хотел бы говорить.

Гэввинг ждал.

— Ну ладно… Я… у меня была язвительная натура, так мне говорили. Когда я руководил охотой, ну… мальчики были там для того, чтобы учиться, разумеется, а я — для того, чтобы учить.

И если кто-нибудь ошибался, я как следует объяснял ему это.

Гэввинг кивнул.

— И очень скоро мне начали поручать одних только новичков. Я этого не мог вынести и начал охотиться один.

— Я не должен был спрашивать. Просто я все время думал об этом.

— Все забыли…

Гэввинг пытался забыть еще кое о чем. В последний период сна он проснулся и обнаружил, что три гражданина исчезли. Он пошел на звук… и обнаружил Клэйва, Джайан и Джинни, которые привязались тросами к коре, а сами парили в воздухе, занимаясь при этом любовью.

Теперь в его голове засела зависть, сдерживаемая боязнью гнева Клэйва или насмешек Джинни (а он полагал Джинни относительно симпатичной). Он мог предаваться мечтам, и только. Все его серьезные потенциальные партнеры остались на кроне Квинна, тем более что Гэввингу нечего было предложить: у него не было ни состояния, ни солидного возраста.

Все это, разумеется, в конце концов изменится. Он вернется (разумеется) героем (разумеется). А что касается злодея Председателя… он же не смог отослать Харпа. Возможно, Клэйв сумеет ему противостоять. Если благодаря им племя избавится от голода, Председатель ничего не сможет сделать — они станут героями. И Гэввинг сам будет выбирать себе партнеров…

— Так что я охотился один, — сказал Джиован, — в тот день, когда Глория открыла загон для индеек.

В первый момент Гэввинг не сообразил, о чем там Джиован толкует. Потом улыбнулся:

— Харп рассказывал эту историю.

— Я слышал его. Я был в тот день внизу на ветви, один трос поддерживал меня, а другой был свободен. Я щипал листья, высунув голову в небо, просто ждал. Это было время полного Новогоднего затмения. Солнце сияло, словно яркое пятно, а Вой находился точно в его центре… И тут появились индейки. Одна летела против ветра, но двигалась очень быстро, поэтому я привязал сеть к моему свободному тросу и бросил. Индейка попалась в нее. Тут появилась еще одна. Я достал еще одну сеть, и со второго броска у меня уже были две индейки. Но тут появились еще две, потом четыре, и все они летели сверху, и тогда я догадался, что они наши. Я бросил конец троса, к которому был привязан, — и у меня оказалось уже три индейки.