Игорь Волознев - Дарт на войне Страница 19

— Стиф! — закричал Дарт. — Парето! Я здесь!

Те, ориентируясь на голос, начали разгребать завал из упавших коробок и бездыханных цупцероидов.

В трюм явился капитан Лайешт с группой офицеров, и работа по освобождению Дарта пошла быстрее. Когда от него оттащили последнего кибера, комиссар поднялся и протянул Лайешту пульт. Тот осмотрел его и спрятал в карман, сказав, что если им суждено будет вернуться на Карриор, то этот прибор станет одним из самых ценных трофеев. У бойцов Конфедерации появится средство борьбы с цупцероидами!

Он поднёс руку к своему уху — жест, означавший у карриорцев, что им говорят по телефону что-то важное.

— Отлично, наши заняли орудийный отсек, — заговорил капитан, прислушиваясь к голосу в микродинамике, имплантированном в его ухо. — "Громовержец" снова вступает в бой!

Тем временем офицеры, каждый из которых был окутан аурой индивидуальной силовой защиты, столпились возле отверстия. Белесый дым в нём рассеивался. Сквозь разрывы в клубах виден был космос и удалявшийся вражеский дисколёт.

— Они отлепились от нас! — в радостном возбуждении кричали военные. — Смотрите, они уносят ноги!

— Вовремя они убрались, — заметил Лайешт, — мы снесли бы их одним выстрелом.

С Дартом по телефону связался Стенсес и велел ему возвращаться в командный отсек. С ним туда отправились Джимелин и Лайешт. Джимелин, раненый в бедро и предплечье, сильно хромал. Боли он, после введения болеутоляющей инъекции, не чувствовал, однако ощущал слабость во всём теле и особенно в раненой ноге. Дарту пришлось его поддерживать.

Коридоры были завалены цупцероидами. Кибернетических болванов было так много, что их даже не убирали, а только оттаскивали в сторону, чтобы освободить проход. По дороге Дарт заскочил в душевую кабину смыть с себя гарь и переодеться. В командный отсек он вошёл в новом военном мундире, застёгнутый на все застёжки, при кобуре, в которой лежал ручной бластер.

В командном отсеке тоже было полно бездыханных цупцероидов. К счастью, они не успели натворить здесь больших бед, ворвавшись сюда только в самые последние минуты перед своей гибелью. Обзорные экраны по-прежнему светились, у пультов деловито сновали дежурные офицеры.

Во время рассадурского абордажа "Громовержец" только защищался, отражая атаки неприятельских кораблей; о том, чтобы самому перейти в наступление, нечего было и думать. Временная утрата его экипажем контроля над многими важнейшими узлами привела к ослаблению защитного поля вокруг корабля. Вражеские снаряды уже несколько раз пробивали его, добираясь до бронированного корпуса, и потому первой заботой уцелевших бойцов было приведение в порядок силовых батарей. Люди и киборги работали слаженно, это было видно по экранам, на которые проецировалась внутренность отсеков.

К Дарту подошёл Стенсес и сухим официальным тоном поздравил его с удачно проведённой операцией по избавлению "Громовержца" от неприятельского десанта.

— Вы нарушили приказ, покинув капсулу, — прибавил он. — К счастью, всё закончилось благополучно, а потому примите мою искреннюю благодарность. Но теперь вам следует немедленно вернуться в капсулу и продолжить выполнение возложенной на вас миссии!

В следующую минуту он, однако, смягчился. Взяв Дарта под руку, он подвёл его к креслам, предложил сесть, сел рядом и поинтересовался, как ему удалось добыть пульт. К ним подошли Деворг и два других адмирала. Подкатил и Броберодо.

Долгих разговоров Дарт не любил, да и у собеседников его времени сейчас не было, и он поведал о событиях в трюме как мог кратко.

С его слов выходило, что он добрался до восьмого отделения почти беспрепятственно, лишь изредка постреливая из гранатомёта. В полу он обнаружил круглое отверстие и поднимающихся из него цупцероидов. Там же, у отверстия, он встретил трёх рассадурцев в капюшонах, и среди них — змееподобного, у которого без особых проблем отобрал пульт.

— Единственная проблема, которая у меня возникла — это обращение с пультом, — рассказывал он. — Я ведь правильно догадался, что чёрный квадрат — это сенсорное устройство, но до меня не сразу дошло, какого типа мыслительные импульсы оно воспринимает. Спасибо капитану Броберодо, а то бы я до сих пор вертел эту коробку в руках, — и он отвесил кивок в сторону тумбы.

— Я право, не предполагал, что вы завладеете пультом, — воспроизвёл лексикатор ответ Броберодо, — а то бы я заранее углубился в свою память и разыскал в ней тот старый эпизод, когда подобный же пульт случайно оказался в моих руках. Поэтому мне пришлось немного потянуть с ответом, заговаривая вам зубы. Надеюсь, пауза не причинила вам неудобств?

— О, ни малейших, — с улыбкой ответил Дарт, невольно вспомнив драку с цупцероидами, их лезвия и своё падение со штабеля.

— Неужели рассадурцы так просто расстались с пультом? — недоверчиво спросил Деворг.

— Ну, конечно, не совсем так просто. Они попытались отобрать его у меня с помощью телекинеза…

И Дарт рассказал о рассадурце нордического типа, с которым столкнулся в трюме.

— На нём был жилет, составленный из радужно переливающихся пластинок, — говорил он. — По-моему, пластинки — из того же метала, который применили рассадурские агенты на Брельте, когда собирались устроить взрыв на космодроме…

— Вы имеете в виду историю агентов с Регеборской башни? — уточнил Стенсес. — Как же, об этом сообщали все средства массовой информации. Там были задействованы самонаводящаяся мина и пластинка из металла, который отклоняет бластерные лучи и гравитационные волны.

— Этот металл не известен в Конфедерации, — сказал Дарт, — да и у самих рассадурцев он, насколько я знаю, большая редкость. Наверно, парень был у них важной птицей!

— Вы говорите, он был "нордиком", — пророкотал лексикатор, — выглядел очень молодо и обладал телекинетическими способностями?

— Да, — подтвердил Дарт.

— А какого цвета была его кожа?

— Очень белого. Даже среди карриорцев-северян людей с такой кожей почти не встретишь.

— Не показалось ли вам, — продолжал допытываться абалийский старец, — что он был предводителем у рассадурцев?

— Ничего не могу сказать об этом, — ответил комиссар, — но он не мог быть у них предводителем, потому что он слабак и трус. Он мог бы и побороться со мной за пульт, ведь у меня не было никакого оружия, да и цупцероиды были на подходе, а он предпочел сигануть в сторону!

— Я слышал вашу историю об агентах с Регеборской башни, — сказал Броберодо. — Радужная пластинка, которая была задействована ими при попытке взорвать космодром, сделана из металла, который у рассадурцев почитается как священный и сакральный. Носить изделия из него позволено только Адептам.