Роберт Ши - Монах - последний зиндзя Страница 19

Вернувшись после поездки к гробнице Хачимана, Хидейори собрал всех близких ему военачальников и призвал их идти с ним на юг. Он сказал воинам, что Хачиман обещал ему победу. Это напомнило мне слова Кублая о том, что Великие Ханы монголов всегда перед сражением разговаривают с духами. Хидейори сказал самураям, что их число возрастёт на сотни тысяч человек перед прибытием в Хэйан Кё. Он напомнил им, что они воины восточных провинций, а воины восточных провинций известны своей жестокостью на всех островах.

Я слышала все это через окно в башне. Речь Хидейори не была впечатляющей. Ему не хватало задора, это был человек, живший в страхе большую часть своей жизни. По крайней мере, мне так показалось. Однако это очень амбициозный и прозорливый человек. Он намеревался уничтожить Такаши и вернуть славу Муратомо, чего бы это ни стоило.

После обращения к самураям Хидейори вывел их из Камакуры для сражения с Такаши Канетаке - самым могущественным воином семьи Такаши в этой области".

Восьмой месяц, семнадцатый день,

Год Быка.

- Я не могу понять блестящую госпожу Танико, когда она разговаривает с плотником, - сказала Цогао. - Не обязательно именно с этим плотником. Такие огромные белые зубы делают его похожим на акулу! А эти глаза? Никогда нельзя понять, куда он смотрит!

- Моко - мой старый друг, тётя!

- Люди твоего круга не должны иметь друзей плотников.

Танико приняла Моко в своих покоях сзади витражей, изображающих поляну, покрытую пионами. В слабо освещенной комнате маленький Моко выглядел удрученным. Он смотрел на дверь.

- Это же смешно, - сказала Танико. - Я не собираюсь разговаривать с тобой через стекло!

Она начала подниматься, но Моко предупреждающе поднял руку.

- Нет, моя госпожа, сиди, где сидишь. Все, что мы делаем и о чём говорим, могут увидеть и подслушать. Если ты не будешь говорить со мной через экран, то это лишь вызовет скандал и сделает для меня невозможными встречи с тобой в будущем.

- Хорошо, Моко, - Танико вновь уселась на подушки. - Ты нашел себе пристанище в Камакуре?

- Я приобрел прекрасный кусок земли на холме, выходящем на пляж, моя госпожа, и строю на нем дом. Я послал в Хакату за моим сыном и его матерью, на которой хочу жениться. Может быть, у меня будет пятеро детей, а может шестеро? Я говорил тебе об этом, когда мы встретились с тобой много лет назад. Я был принят в гильдию столяров Камакуры. А это было непросто! Их количество строго ограничено. Я не могу выполнять серьезную работу, не будучи принятым в гильдию. Я пообещал, что помогу заплатить за новый зал для собраний гильдии, и показал им новую систему архитектурных пропорций, которой научился в Китае. В отдаленном будущем я надеюсь стать судостроителем.

Оба замолчали. Внезапно Моко сказал:

- Жаль, что вы с шике не можете быть вместе!

- Дзебу должен идти на войну, - вздохнула Танико. - Я должна перебороть себя.

- Я был там, - мягко сказал Моко, - и видел, как он убил Кийоси.

- Дзебу рассказал мне об этом.

- Я был первым во всём мире, кто оплакивал его смерть, моя госпожа. Господин Кийоси был великим и добрым человеком. Но это сумасшествие связывать его смерть, произошедшую столько лет назад, с нашим временем и позволять ей приносить страдания сейчас.

- Ты прав, Моко. Но сумасшествие охватило нас. Оно не уйдет, если мы прикажем ему исчезнуть. Я могу лишь надеяться, что со временем оно покинет меня. Думаю, так оно и будет.

Танико почувствовала, как кто-то коснулся ее плеча. Она сразу же проснулась. Это была одна из её служанок. Танико встала и накинула кимоно. Сильный летний ливень барабанил по крыше женских покоев. "Видимо, уже идёт вторая половина ночи", - подумала Танико. Она последовала за служанкой к приоткрытому окну, через которое виднелся двор огромного особняка Шимы.

Небольшая группа всадников проезжала через главные ворота. Их головы были понуро опущены, а лица - спрятаны под капюшонами плащей и камышовыми шлемами. Что-то более значительное, чем дождь, довлело над ними. Их движения были тяжёлыми, усталыми и безнадёжными. Когда они спешивались, в луче света Танико узнала Хидейори.

- Привез ли господин Хидейори с собой жену или женщину, чтобы она ухаживала за ним? - спросила Танико прислугу.

Служанка покачала головой.

- Одна его жена умерла при родах два года назад.

- Иди к нему. Скажи, что госпожа Шима Танико предлагает ему свои услуги, если он хочет этого.

Служанка была поражена, но, ничего не сказав, поспешила прочь. "Я не собираюсь спать с ним, дура!" - подумала Танико. Но после того, что он преодолел, человек нуждается в сухой одежде и пище, тёплом саке и приятной беседе. Конечно, глава клана Муратомо заслуживает этого в наибольшей степени.

Хидейори поежился. Он выпил четыре чашки саке одну за другой, каждый раз молча передавая ей пустую чашку. Он смотрел на деревянный пол с непроницаемым лицом.

Это был первый раз, когда она посетила покои Хидейори. Интерьер комнаты был весьма прост: письменный стол, плоский деревянный подголовник и круглая подушка. В токонаме стояла небольшая статуя бога войны Хачимана, выполненная из чёрного дерева. На лице Хачимана застыла улыбка, он был верхом на коне, вооружен луком и стрелами. "Хачиман не помог Хидейори так быстро, как тому хотелось бы", - подумала Танико.

Затем он взглянул на неё.

- Я не заслуживаю жизни, - сказал он голосом, в котором слышалась обречённость.

"Он пытается узнать, что я думаю о нём", - подумала Танико.

- Мой господин, вы обязаны жить. Будущее клана Муратомо зависит от вас!

Хидейори покачал головой.

- Я наблюдал, как мой отец вёл наш клан к катастрофе. Я поклялся не допустить подобных ошибок. Через девятнадцать лет у меня появилась возможность вести Муратомо в бой. Я мог побить Такаши. И снова катастрофа! - он неопределенно махнул рукой на юг, - Под моей командой находилось пять тысяч воинов. Я потерял четыре тысячи из них...

Танико хотела поддержать его, но не могла найти нужных слов, которые оказались бы одновременно добрыми и честными.

- Я уверена, что воины с востока показали свою храбрость, чем они и знамениты, - сказала наконец Танико.

- Храбрость! - он горько рассмеялся. - Они сбежали ночью. Я сбежал вместе с ними. Однако женщины обычно не расположены говорить о войне...

- Я не люблю войну, мой господин. Однако я считаю её слишком важной, чтобы не упоминать о ней.

- Я всегда думал, что вы - необычная женщина. Я вышел из Камакуры, как вы знаете, в начале месяца, полон надежд. Много помещиков и их воинов присоединились к нам по дороге. К тому времени мы были готовы подвергнуть осаде Такаши Канетаке в его цитадели - нас было три тысячи воинов. Мы заняли замок Канетаке и отрубили ему и его воинам головы.